Юрий Жуков - Оборотная сторона НЭПа. Экономика и политическая борьба в СССР. 1923-1925 годы

• Название: Оборотная сторона НЭПа. Экономика и политическая борьба в СССР. 1923-1925 годы
• Автор: Юрий Жуков
• Издательство: Издательский Центр «Аква-Терм»
• Жанр: История
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-905024-20-7

Книга «Оборотная сторона НЭПа» рассказывает о той самой экономической политике, которую безосновательно считают расцветом в жизни нашей страны. В действительности она привела не к успехам, а к затяжному кризису, поиск выхода из которого стыдливо называют «внутриполитической борьбой»

Книга рассчитана на широкий круг читателей.

---

5. Обязать ЦУССТРАХ (Центральное управление социального страхования Наркомтруда СССР. — Ю.Ж.) обеспечить пособиями из своих средств в размере 15 рублей в месяц не менее 10 тысяч безработных курсантов из числа обучающихся на курсах Главпрофобра и ЦИТа»{535}.

На все такие меры предусматривалось выделить на 1925/26 год около 74 миллионов рублей. В том числе на общественные работы -12,5 миллиона{536}.

Тем же постановлением ПБ сочло необходимым предусмотреть борьбу с безработицей и в деревне, страдавшей от отсутствия возможности приложения труда не меньше, чем город. Документ потребовал «в первую очередь нанимать батраков… С этой целью НКТруд с привлечением Всерабземлеса (Всероссийского профсоюза работников земледелия и лесной промышленности. — Ю.Ж) разработать правила о порядке привлечения на мелиоративные, лесные, дорожные и т.п. массовые работы в сельской местности в первую очередь батраков — членов (проф)союза… В хлопководческих (Средняя Азия) и лесозаготовительных (Урал) районах… воздержаться без крайней нужды от ввоза иностранной рабочей силы… Считать необходимым… поднятие квалификации батрачества путём обучения на курсах трактористов и др.»{537}.

Разумеется, претворить намечаемое в жизнь не составило бы труда, если бы хлебозаготовки прошли так, как их планировали. В новых же условиях ПБ пришлось задуматься об источнике финансирования расходов, не предусмотренных бюджетом. Выручил СТО, ещё 2 сентября решивший как использовать ожидаемые излишки зерна — значительно увеличить производство водки, чтобы три четверти её направить в сельскую местность, где по-прежнему царило самогоноварение.

Два месяца спустя, 5 ноября, ПБ предложило В.В. Куйбышеву, Н.М. Янсону — секретарю президиума ЦКК и Г.Д. Пятакову срочно разработать более конкретные предложения, в соответствии с которыми «процент водки, продаваемой в деревне, был максимально увеличен». Только теперь предполагалось не столько справиться с нарушением государственной монополии, сколько вынудить крестьян увеличить продажу хлеба заготовителям ради денег на покупку алкоголя промышленного производства.

Через неделю проект поступил в ПБ, которое практически без обсуждения его утвердило. Теперь партийное постановление потребовало от Центроспирта и торговых кооперативов «принять как обязательную директиву, подлежащую выполнению в месячный срок, достижение установленного Советом труда и обороны контингента (определенного количества. — Ю.Ж.) выпуска хлебного вина в сельской местности в 70%, Наркомвнуторгу СССР войти в СТО с представлением об увеличении контингента хлебного вина в сельской местности до 85%»{538}.

И первая, и вторая цифры не были взяты с потолка. Исходили из существовавшего в то время соотношения городского и сельского населения — по переписи 17 декабря 1926 года в городах Советского Союза проживало 26,3 миллиона человек, или 18% всех жителей страны.

Наконец, 19 ноября от ПБ поступили поправки к слишком поспешно принятому решению. Они сводились к следующему: «Поручить ВСНХ СССР в месячный срок разработать более совершенные Формы распространения водки через сеть Центроспирта и его контрагентов, а также рассмотреть вопрос о расширении сети государственных розничных магазинов, торгующих водкой»{539}.

Так, монополия на производство сорокоградусной вновь пришла на помощь властям.

Тем временем в ПБ вспомнили, наконец, о поручении пленума, заменившего резолюцию. Приняли 2 ноября по предложению, внесённому Каменевым и Рыковым, решение «О конкретных мерах в связи с заготовительной кампанией». Гласившее:

«Ввиду доказанной практикой хлебозаготовок явного преувеличения плановых заготовок хлебофуража со стороны заготовителей при отсутствии единого фронта между ними, и повлёкшего, вследствие этого, вздутие хлебных цен, и ввиду явно преувеличенных планов относительно самих размеров хлебных товарных из лишков, признать необходимым:

1, Произвести к середине ноября новую оценку общих размеров урожая и товарной массы его… 2. Пересмотреть план хлебозаготовок в сторону общего его сокращения… 3. Твёрдо соблюдать директивные (т.е. установленные государством как обязательные. — Ю.Ж.) цены».

Кроме того, решение ПБ от 2 ноября предусмотрело и меры по некоторому ограничению свобода торговли. По отношению к частным заготовителям потребовало прекратить их кредитование, сократить перевозку ими хлебофуражных грузов, право пользоваться элеваторами, ссыпными пунктами, помолом на государственных мельницах.

Наконец, в тот же день ПБ приняло, но как предварительный, экспортно-импортный валютный план. Предложило во что бы то ни стало добиться активного баланса, по возможности — в размере 150 млн. золотых рублей. А «ввиду выявившейся неизбежности сокращения экспорта хлеба, признать необходимым всяческое усиление вывоза других товаров»{540}.

При выполнении всех этих поручений возникла задержка. Только 12 декабря, а не в середине ноября, СТО представил на утверждение ПБ новый, скорректированный план хлебозаготовок на уже начавшийся экономический год. Тут же одобренный. Предусматривавший покупку государством 645 млн. пудов зерна при минимуме в 600 млн. Из них 190 млн. пудов предназначалось для экспорта. Активное сальдо внешней торговли установили в 190 млн. рублей как минимум. Для того, чтобы ВСНХ смог подправить свой план строительства предприятий и капитальных затрат в валюте{541}.

Добиться исполнения даже сниженного на треть первоначального дохода от экспорта удалось резким увеличением вывоза пушнины, лесоматериалов, а также нефти и нефтепродуктов. Так, экспорт последних возрос по сравнению с 1924/25 годом почти вдвое — с 720 тысяч тонн до 1,3 млн. тонн.{542} …Наспех залатав дыры в бюджете, ПБ занялось поиском виноватых в срыве планов. Не удовлетворилось уже обнаруженными — заготовителями, в основном частниками. Посчитало одной из причин многих ошибок существование двух Наркоматов торговли, внутренней и внешней. 12 ноября приняло постановление об их слиянии в единый Наркомат торговли СССР. Наркомом нового ведомства назначили А.Д. Цюрупу, освободив его от поста зампреда СНК СССР, а его заместителями — теперь уже бывших наркомов А.Л. Шейнмана и Л.Б. Красина{543}.

Малоубедительное объяснение такой реорганизации правительства дал, сославшись на мнение ПБ, экстренно созванный в тот же день пленум ЦК. Резюмировал: «Наличие двух отдельных наркоматов по внутренней и внешней торговле ведёт к разрыву цен между ценами внутренними и экспортными, между операциями по внутренней торговле и операциями по внешней торговле. Это обстоятельство ведёт к большой опасности для всего нашего народного хозяйства. Ввиду этого необходимо слить оба наркомата в один»{544}.

О зажиточных крестьянах, и взвинтивших цены, о НЭПе, позволившем им так поступить, о значении в том призыва Бухарина «обогащайтесь» никто из членов ЦК не сказал ни слова.

А вскоре главным виновником всех бед стали не Цюрупа, Шейнман и Красин, а человек, занимавший более скромную должность. П.И. Попов, управляющий Центральным статистическим управлением (ЦСУ) при СНК СССР. Тем самым управлением, что и опубликовало оказавшиеся первопричиной срыва планов свои данные в «Бюллетене» (через год этот журнал переименуют в «Статистическое обозрение»). Не случайно же каждый раз, когда ПБ рассматривало проблему срыва планов хлебозаготовок, непременно отмечалось их «преувеличение», неверные сведения об «общем размере урожая и товарной массы его».

Обвинение Попову предъявил Куйбышев, но не как председатель ЦКК, а как — по совместительству — глава Наркомата рабоче-крестьянской инспекции (РКИ), всегда действовавший солидарно со Сталиным, но прежде только при решении политических задач.

«Признать, — отмечал внесённый 10 декабря на рассмотрение ПБ проект постановления, — что ЦСУ и т. Поповым как руководителем были допущены крупные ошибки при составлении хлебофуражного баланса, сделавшие баланс недостаточным для суждения ни о товарности, ни об избытках и недостатках хлеба, ни об экономических отношениях основных слоев крестьянства. Согласиться с коллегией РКИ о необходимости замены т. Попова на посту руководителя ЦСУ другим товарищем».

Далее в проекте постановления следовало то, что заставляло вспомнить крылатое выражение «Нечего на зеркало пенять, коли рожа крива» — «Принять следующую основную директиву работникам ЦСУ: иметь в виду, что ЦСУ есть важнейшее научное учреждение республики, цифровые данные которого имеют первостепенное значение для управляющих органов республики, что от ЦСУ требуется точная, объективно-научная, свободная от политических соображений работа, что всякая попытка подгонять цифры под предвзятое мнение будет рассматриваться как уголовное преступление»{545}.