Николай Черушев - Вацетис — Главком Республики

• Название: Вацетис — Главком Республики
• Автор: Николай Черушев
• Издательство: Вече
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-4444-1176-6

Новая книга Н.С. Черушева повествует о судьбе Иоакима Вацетиса. Начав службу простым солдатом русской армии, этот латышский паренек дослужился до звания полковника, а затем, приняв революцию, стал Главнокомандующим вооруженными силами РСФСР.

На основе многочисленных архивных источников автор рассказывает о взлетах и падениях латышского стрелка Вацетиса, особенно подробно описана его карьера в Советском Союзе и обстоятельства трагической гибели.

---

Сообщение о том, что мы едем к Владимиру Ильичу, само собой разумеется, меня больше чем взволновало, тем более что т. Склянский ни слова не сказал, по каким вопросам мне предстояло сделать доклад, да и к тому же я не имел при себе никаких материалов.

Приехав, мы поднялись на лифте. Мне предложено было подождать на площадке лестницы. Тов. Склянский ушел. Через минуту дверь была открыта, и я очутился сразу же в кабинете Владимира Ильича.

Владимир Ильич, смеясь, о чем-то говорил с т. Склянским и, когда я вошел, задал мне вопрос о Восточном фронте. В начале моего доклада Владимир Ильич взял железнодорожный атлас «Железные дороги России», издание Ильина, и по этому картографическому материалу мне и пришлось делать доклад…

Обращая внимание Владимира Ильича на развитие военной операции, я стал восхищаться ее красотой. Владимир Ильич немедленно подал реплику, что нам необходимо разбить Колчака, а красиво это будет сделано или некрасиво — для нас несущественно.

Это замечание Владимира Ильича имело глубокий смысл. Я был военным специалистом старой школы, обученным и воспитанным на так называемых классических операциях, родивших «вечные и неизменные принципы» войны. Замечание Владимира Ильича, несомненно, отрезвляло меня и возвращало к реальным формам борьбы сегодняшнего дня.

Владимир Ильич интересовался, насколько достигнутые успехи устойчивы, что намечено и что делается для закрепления и для дальнейшего развития удара. Мое волнение еще и еще усилилось в связи с докладом об обстановке на фронте, с изложением перспектив возможного развития дальнейших операций. Меня тянуло сказать, что это только мои соображения, что я не у дел и являюсь только зрителем того, что происходит на фронте. Хорошо помню, что вопрос обо мне ни Владимиром Ильичом, ни т. Склянским затронут не был. На этом закончилась моя первая встреча с Владимиром Ильичом.

Выйдя из кабинета, я, негодуя на себя за свою растерянность, ожидал возвращения т. Склянского.

На обратном пути т. Склянский ни слова мне не сказал. Из РВСР я опять отправился на вокзал, и тут опять повторилась старая история, т.е. вскоре комендант станции вновь передал мне приказание немедленно явиться к т. Склянскому На этот раз за мной была уже прислана машина.

В РВСР т. Склянский мне сообщил, что мне приказано возвращаться в Симбирск и вновь принять командование Восточным фронтом[9]. Такого оборота дела я никак не ожидал и даже считал это просто невозможным, о чем незамедля и сказал т. Склянскому Как же я могу вернуться на должность командующего фронтом, когда буквально две недели назад был с этой должности снят? Кто же меня будет слушаться? На это т. Склянский меня достаточно внушительно отчитал, указав на неуместность моих сомнений.

Одновременно мне было передано приказание Владимира Ильича немедленно ехать в Серпухов, где находился тогда штаб Главнокомандующего, и «договориться» с ним. Неожиданности этого дня продолжались и в Серпухове, где я узнал от главнокомандующего, что я был снят за неисполнение его приказания и вообще за недисциплинированность, о чем я узнал впервые и самым категорическим образом стал протестовать. Тут-то трудное поручение найти «общий язык» чуть было не обратилось в невыполнимое, и только вмешательство члена РВС, сколько помню, т. Аралова привело к благополучному выполнению поручения. Уже поздно ночью возвратился я от главнокомандующего в Москву. Мысленно я решил на будущее быть абсолютно дисциплинированным и уже никак не давать повода главнокомандующему обвинять меня в этом недостатке.

Несмотря на это, в июне я в полном смысле слова не исполнил приказа главнокомандующего. Наступление на Восточном фронте развивалось вполне успешно. Белогвардейские армии Колчака откатывались за Уфу, а в это время главнокомандующий отдал приказ остановиться на реке Белой. Я отказался остановить наступление. Решение вопроса перешло к Владимиру Ильичу»{163}.

Предыстория этого очередного конфликта между Вацетисом и Каменевым (последнего поддерживали члены РВС фронта) такова. Обстановка, сложившаяся на фронтах к началу июня 1919-го особенно на южных рубежах Республики, требовала от Вацетиса принятия неотложных мер по усилению Южного фронта. В этот сложный по всем параметрам период Иоаким Иоакимович Вацетис пошел на крайне рискованный, но, по его мнению, единственно верный шаг, который был поддержан председателем Реввоенсовета Республики Л.Д. Троцким, но который встретил бурное негодование со стороны командующего и членов РВС Восточного фронта. Многие годы решение, принятое И.И. Вацетисом, считалось «вредительским», «подозрительным». А как же иначе? Ведь в «Кратком курсе истории ВКП(б)» по этому поводу говорилось: «В момент разгара наступательных действий Красной Армии на Восточном фронте, Троцкий (читай Вацетис. — Н.Ч.) предложил подозрительный план: остановиться перед Уралом, прекратить преследование колчаковцев и перебросить войска с Восточного фронта на Южный фронт».

Рассмотрим, в чем же заключалась «подозрительность» плана Троцкого, т.е. Вацетиса? Документы как раз свидетельствуют об обратном — Главком Республики пытался укрепить слабое звено Красной Армии, снизить степень опасности с юга, со стороны деникинских войск, рвущихся к центру России, к Москве. Об этом же беспокоился и председатель СНК В.И. Ленин. В телеграмме членам РВС Восточного фронта СИ. Гусеву и М.М. Лашевичу он 6 июня сообщал: «Положение на юге так тяжело, что едва ли сможем дать вам пополнения. Придется вам налечь изо всех сил на мобилизацию, иногда поголовную, прифронтовой полосы, на местные воензаги и на сбор винтовок с населения. Расстреливайте за сокрытие винтовок. Считаю величайшей опасностью возможное движение Колчака на Вятку для прорыва к Питеру…»{164}

6 июня 1919 г. Вацетис направил командованию Восточным фронтом директиву, некоторые требования которой С.С. Каменев отказался выполнять, хотя ничего вредительского и даже подозрительного в ней не было. Приведем текст этой «злополучной» директивы № 2192/оп, подписанной Главкомом И.И. Вацетисом, членом РВСР С.И. Араловым и начальником Полевого штаба Ф.В. Костяевым:

«Вследствие общего положения на других фронтах Республики ближайшими задачами армиям Востфронта ставится…:

1. Скорейшее овладение течением р. Белой на участке от Бугульчан до устья и прочное закрепление за собой этого рубежа созданием сильных опорных пунктов в районах Уральска, Оренбурга, Стерлитамака, Уфы и Бирска.

2. Разбить войска Колчака, действующие в районе правого берега р. Камы на казанбургском и пермском направлениях. И, по овладению течением р. Камы на участке от устья р. Белой до Перми включительно, прочно закрепить за собой этот рубеж созданием сильных опорных пунктов в районах Сарапула, Осы, Перми.

3. Безотлагательно в ближайшие дни подавить восстание в Уральской и Оренбургской областях.

4. Владение реками Камой, Белой обеспечить за собой не только созданием вышеуказанных укрепленных районов, но и решительным господством на этих реках нашей флотилии. Получение настоящей директивы телеграфируйте»{165}.

Выполнение данной директивы означало приостановку наступления войск Восточного фронта, с чем не могли согласиться С.С. Каменев и члены РВС фронта. И их можно понять. К тому же от них потребовали выделения одной дивизии для помощи Западному фронту и одной бригады — Южному. В центре посчитали, что после взятия Уфы (9 июня) 5-я армия может выделить одну дивизию для помощи Питеру. По этому поводу, как бы оправдываясь, Ленин писал членам РВС Восточного фронта С.И. Гусеву и М.М. Лашевичу: «Взять дивизию приходится ввиду плохого и почти катастрофического положения под Питером и на Юге. Ничего не поделаешь. Будем надеяться, что ввиду взятия Уфы пятая армия сможет отдать одну дивизию, не отдавая Белой. И что, удесятеряя партийную энергию, мы вместе с вами осилим задачу не довести на Востфронте до поражения»{166}.

Однако те же Каменев, Гусев и Лашевич стояли «насмерть» за интересы своего фронта, за продолжение удачно начатого наступления на Колчака. По-человечески их можно понять — они столько старались, столько вложили сил и энергии для подготовки этого наступления! И вот когда впереди замаячила победа над Колчаком, когда реально обозначились признаки освобождения Урала, а затем Сибири, внезапно поступила команда «стой». Думается, что любой военачальник на месте С.С. Каменева действовал точно так же, т.е. требовал бы продолжать успешно начатое наступление.

В обоснование своей позиции С.С. Каменев 10 июня 1919 г. представил Главкому Вацетису обстоятельный доклад о недопустимости прекращения наступательных действий фронта (его подписали также члены РВС СИ. Гусев и М.М. Лашевич). Вот краткое содержание этого доклада: «Директивой № 2192/оп Восточному фронту поставлены задачи: разбить войска Колчака, действующие на правом берегу р. Камы, и прочно закрепить за собой реки Белую от Бугульчана до устья и Каму от устья Белой до Перми.