Жан-Доминик Брийяр - Эдит Пиаф. Без любви мы – ничто

• Название: Эдит Пиаф. Без любви мы – ничто
• Автор: Жан-Доминик Брийяр
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2015
• ISBN: 978-966-14-8878-5, 978-966-14-8768-9, 978-5-9910-3183-7, 978-966-14-8882-2, 978-966-14-8880-8, 978-966-14-8879-2, 978-966-14-8881-5

Она стала легендой еще при жизни. Ее судьба была соткана из магии чудесного голоса, всепоглощающей любви, горьких разочарований, стремительных взлетов и сокрушительных падений. Несравненная Эдит Пиаф, душа Франции… Та, которую боготворили, чьи песни облетели весь мир и чей волшебный голос наполнял сердца любовью… Ее обожали миллионы мужчин, а она всю жизнь искала одного-единственного…

---

Осталось самое простое: подобрать сценический костюм для восходящей звезды. Нелепо и смешно было наряжать девушку в одежды женщины-вамп. Следовало сыграть на простоте. Рискуя впасть в мизерабилизм, Лепле настоял, чтобы его подопечная выступала в своем наряде уличной певицы. Узкая черная юбочка и облегающий пуловер. Молодая женщина, которая посвящала бóльшую часть своего свободного времени вязанию, – это увлечение Пиаф пронесет через всю жизнь – как раз заканчивала новую кофточку. Некоторые биографы утверждали, что Эдит не успела закончить работу к выступлению и потому вышла на сцену в пуловере без одного рукава, прикрыв обнаженную руку шалью или даже скатертью. Что это – правдивая история или же речь идет об очередном мифе, придуманном a posteriori для «приукрашивания» жизни Пиаф? Мы никогда не узнаем истины. Тем более что впоследствии сама певица сделает все возможное, чтобы никто и никогда не догадался о некоторых деталях ее биографии.

После нескольких репетиций пришло время выпускать Малышку Пиаф на «арену». 24 октября, в вечер премьеры, зал «Жерни’c» почтили своим присутствием весьма влиятельные особы: знаменитый «воздушный скиталец», летчик Жан Мермоз, журналисты Жозеф Кессель и Филипп Эриа, певец Морис Шевалье со своей подругой Иветт Валле. Можно ли думать, что все эти известные люди пришли в тот день в кабаре совершенно случайно, или же Лепле, словно опытный пресс-секретарь, озаботился тем, чтобы разослать приглашения гостям, дабы познакомить их со своим новым «аттракционом»? Сам факт, что среди зрителей оказался и Марсель Блёстейн-Бланше, будущий глава крупнейшей рекламной фирмы «Publicis», на тот момент директор радиостанции «Radio-Cité», заставляет нас склоняться ко второму предположению.

Клиенты «Жерни’c» как раз заканчивали ужин, когда слово взял сам хозяин заведения. Он рассказал присутствующим, как несколькими днями ранее познакомился на улице с молоденькой нищенкой, чей голос его потряс. Лепле подобрал самые проникновенные слова. Всего несколькими фразами он описал удивление, которое ждет публику, возможно, гости даже будут смущены: они встретятся с полным отсутствием профессионализма заявленной певицы, ведь она не умеет держать себя на сцене. Но импресарио с ловкостью превратил недостаток Пиаф в достоинство. Заинтригованные и подготовленные Лепле, зрители поверили, что им выпало счастье пережить редчайшие мгновения в жизни.

В полной тишине, столь необычной для шумного кабаре, на сцену вышла Малышка Пиаф. Не говоря ни слова, не глядя на посетителей, она начала петь, словно в забытье. И вот первая песня закончилась. Лепле зааплодировал, сначала тихо, затем все громче и громче, заставляя зал разразиться овациями. «Однако у этой малышки неординарные данные!» – воскликнул истинный знаток искусства Морис Шевалье. Девушка, удерживая внимание зрителей, тут же приступила к исполнению следующих композиций из своего уличного репертуара. Лепле одержал победу. И, конечно же, Малышка тоже. После окончания сольного выступления Мермоз пригласил певицу за свой столик и преподнес ей букет. Никогда ранее ни один мужчина не дарил Пиаф цветов. Всего за один вечер жизнь Эдит Гассион изменилась самым кардинальным образом.

Следующий день стал днем двух судьбоносных встреч. Сначала Эдит познакомилась с Жаком Буржеа, эрудитом и поэтом, который станет одним из самых близких друзей певицы и ее доверенным лицом. С 1936 по 1963 год Пиаф и этот сдержанный мужчина, который был много старше ее, вели постоянную переписку. Сто пятьдесят писем Пиаф, порой растянувшихся на десятки страниц, Буржеа завещает Национальной библиотеке Франции. В этих письмах Пиаф предстанет светлой и сентиментальной женщиной, всегда стремившейся к знаниям, отчетливо осознававшей, сколь огромные пробелы в собственном образовании ей необходимо заполнить.

Какой бы фурор ни произвела Эдит в «Жерни’c», широкая публика пока еще ничего не знала о новом даровании. Для того чтобы охватить слушателя, Лепле необходимо было заручиться поддержкой средств массовой информации. И, без сомнения, предупрежденный Марселем Блёстейн-Бланше, 25 октября в «Жерни’c» приехал Жак Канетти, радиоведущий «Radio-Cité». Журналист мечтал взглянуть на «маленькое чудо» Лепле. И вот уже в воскресенье 26 октября Малышка Пиаф впервые спела на волнах «Radio-Cité»; после ее выступления в студию поступили десятки телефонных звонков, каждый хотел узнать, кому принадлежит поразительный голос. Эдит пела на радио ближайшие двенадцать воскресений.

Дальше события развивались стремительно. В последующие недели толпы любопытствующих и журналистов осаждали «Жерни’c», чтобы насладиться пением юной волшебницы. В ноябре в газете «Le Petit Parisien» вышла статья, озаглавленная «Певица, проживающая свои песни», она была посвящена Малышке Пиаф. «Представьте себе бледное, почти мертвенно-белое лицо, – восторгался журналист, – которое меж тем иногда озаряется лукавством мальчишки Пульбо[32], представьте тонкий абрис носа, век, легкую синеву вокруг уже уставших глаз – в них чувствуется тайное, едва заметное, а потому волнующее благородство. Малышка Пиаф облачена в плохонькую кофточку и совсем простое платье; она не может сделать ни единого жеста, а яркий свет прожекторов пугает ее, она даже не умеет кланяться, на самом деле она ничего не умеет… Но она поет… Эта девушка, явившаяся с улицы, дарит своим уличным же песням пронзительную, горькую и даже чуть ядовитую поэтику, ту поэтику, которой наполнил свои уличные романы Карко[33]. Так и представляешь ее мокрую, продрогшую, заледеневшую, стоящую под моросящим дождем, который заливает тротуары и в пелене которого скользят пугающие силуэты».

В не менее хвалебной статье, появившейся в другой газете, Пьер де Ренье попытался в самых лирических терминах описать исключительные свойства голоса Пиаф: «И еще этот голос, голос холодный, голос цвета устриц, что выставлены в мокрых корзинах у входа в бистро, этот непостижимый, хриплый и звучный голос, такой обычный и в то же время совершенно уникальный… Этот влажный, простуженный, еще детский, но уже лишенный надежды голос пробирает вас до костей, неумолимо заставляет вас в ту секунду, когда вы просто не способны думать, сопереживать самым дурацким словам самых глупых и самых известных песен».

Логическим продолжением этого триумфального шествия стала запись первой грампластинки Пиаф. 18 декабря 1935 года Эдит отправилась в студию фирмы «Polydor», расположенную в XIII парижском округе, на бульваре Де ля Гар, дом 67. Художественное руководство записи осуществлял Жак Канетти. Среди четырех песен, исполненных Пиаф в тот день, конечно же, фигурировала ставшая культовой и крайне символичная композиция «Les «Mômes de cloche» (еще одно название «Enfants de la cloche» – «Нищие дети»). Вторая песня с диска, «L’Étranger» («Чужестранец»), музыку к которой написали аккордеонист Жюэль и Маргерит Монно, станет, как «Mon légionnaire», и любимейшей композицией Пиаф, певица будет исполнять ее на протяжении всей карьеры. Почитающий каноны реалистической песни, автор текста Малерон описывает в ней недолговечную любовь героини с заезжим моряком:

J’ai rêvé de l’étranger
Et le coeur tout dérangé
Par les cigarettes
Par l’alcool et le cafard
Son souvenir chaque soir
M’a tourné la tête.
Mais on dit que près du port
On a repêché le corps
D’un gars de marine
Qui par l’amour délaissé
Ne trouva pour le bercer
Que la mer câline.
Il avait un regard très doux
Il s’en allait je ne sais où.

Я мечтала о чужеземце,
И сердце, растревоженное
Сигаретами,
Алкоголем и глухой тоской,
Воспоминанием о нем каждый вечер
Кружило мне голову.
Но говорят, что около порта
Выловили тело
Парня-моряка,
Который, разочаровавшись в любви,
Нашел свою колыбель
В ласковом море.
У него был такой нежный взгляд,
Он ушел, я не знаю куда.

Еще две песни, «Mon apéro» («Мой аперитив») и «La Java de Cézigue», напоминают о сценах в дешевых бистро и о танцах под волынку, их яркие персонажи описаны в стилистике пригородов с использованием местного жаргона:

Et j’me sens pas du tout pour gambiller
Ah! oui, mais quand c’est l’p’tit Cézigue
En bras de chemise qui fait l’zigue…

И я чувствую себя неспособной плясать.
Ах! да, но когда этот малыш Сегиз
Улыбается, скинув пиджак…

Еще никогда карьера какой-либо певицы не складывалась столь быстро, ведь уже в том же месяце Эдит появилась в фильме Жана де Лимюра «La garçonne» (дословно «Пацанка»; фильм снят по книге Виктора Маргерита. В нашей стране название этого произведения переводили как «Женщина-холостяк» или «Холостячка») вместе с известными актрисами Мари Белль и Арлетти. В этой киноленте Пиаф исполнила песню Луи Потера и Жана Виене, затрагивающую скандальную тему привыкания к «искусственному раю»:

Je sais…
Que sous la drogue lentement
D’extase en extase suprême
Je m’approche implacablement
Du sombre asile des déments
J’en prends quand meme…

Я знаю…
И медленно, под действием наркотиков,
От экстаза к высшему экстазу,
Я неумолимо приближаюсь
К мрачному приюту сумасшедших,
И все-таки я их принимаю…

Знакомясь со студиями звукозаписи и киностудиями, Эдит, тем не менее, каждый вечер продолжала петь в «Жерни’c». Между ней и тем, кого она называла «папа Лепле», установились доверительные и нежные отношения, сотканные из взаимной привязанности и любви к музыке. Играя одновременно роль отца и Пигмалиона, владелец кабаре ненавязчиво «управлял» карьерой своей подопечной. Он отвез ее к модному кутюрье в дом «Tout Main», чтобы певице сшили новый сценический костюм: маленькое черное платье с небольшим округлым вырезом, которому звезда останется верна всю жизнь, даже если и будет обращаться к таким знаменитым модельерам, как Кристиан Диор и Жак Эстерэль. Лепле также уговорил протеже навестить музыкальных издателей, чтобы они помогли Эдит сформировать свой неповторимый репертуар. Именно здесь Пиаф несколькими месяцами позже познакомится с неким Раймоном Ассо. Как и он в дальнейшем, Лепле требовал от Воробышка постоянного внимания к работе и дисциплины. Эдит пыталась следовать советам наставника, хотя на практике ей это не всегда удавалось, о чем свидетельствует Симон Берто: «В “Жерни’c” она зарабатывала по пятьдесят франков в день. Она не ложилась раньше трех часов утра. Развлекалась на Пигале. От пятидесяти франков не оставалось ничего… И тогда она выходила на улицу, что Лепле категорически не приветствовал…»[34]