Александр Арбеков - О, Путник!

• Название: О, Путник!
• Автор: Александр Арбеков
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Этот эпический фантастический роман, состоящий из трёх книг, предваряет собой целую серию романов под общим названием «Квинтет. Миры». В неё так же включены романы «Баллада о диване», «Девушка, которая, якобы, не умела любить», «Две ипостаси одной странной жизни» и «Призрак и Леший». Все эти произведения объединены общей идеей, которая заключается в том, что всё вокруг нас, как говорил один умный человек, кажется нам таким, каким оно не является на самом деле. Душа человеческая так же велика и загадочна, как и Космос, а может быть и больше, чем он. Всё в этом мире, вроде бы простом и прозаичном на первый взгляд, скрыто под мистической и загадочной вуалью. Приподними всего лишь её краешек и перед тобою откроются бесконечные и неведомые ранее пространства, полнящиеся тайнами, загадками и гипнотически притягивающие к себе так, что уже невозможно будет не сорвать решительно и бесповоротно вуаль, дабы познать всё скрытое под ней до конца. И так. Настоящий роман, предлагаемый вашему уважаемому вниманию, обо всём. О Земле и о Вселенной. О жестоких и кровавых битвах на тверди и в небе. О стремлении к познанию, о мужестве, о пороках, о трусости, о чести, о долге и совести. Он полон приключений, тайн, необычных поворотов сюжета и, конечно же, он в первую очередь о великой и всепобеждающей любви на фоне грандиозных и невероятных событий. Конец романа очень неожидан. Да, и ещё два момента… Во-первых, автор романа на его страницах неоднократно беседует с Богом в дружеской обстановке. Это несколько необычно, но почему бы и нет? Во-вторых, автор претендует на некоторую философичность своего творения. Прав он или не прав, судить вам.

---

Ветер засвистел в ушах, степь превратилась в сплошную цветную, слегка смазанную, полосу, обречённо и быстро улетающую назад. Конь нёс меня вперёд мощно и легко, густая длинная грива свободно развевалась по ветру. Ах, как хорошо! Вперёд, вперёд! Где-то невдалеке ЗВЕРЬ невидимо и решительно рассекал пространство. Я, как всегда, явственно ощущал его присутствие и периодически общался с ним на телепатическом уровне.

Графиня скакала рядом, не вырываясь вперёд и не отставая. Её роскошные, стелющиеся по воздуху густые каштановые волосы, казались продолжением гривы жеребца. Девушка искоса посматривала на меня своими чудесными изумрудными глазками, щурила их лукаво и периодически смеялась, когда я пытался её обогнать. Она сразу же легко и играючи догоняла меня, несколько секунд скакала рядом, потом, дразня, обгоняла моего коня, а затем, немного сбавив темп, снова двигалась со мною вровень. Ах, зараза, ах, чертовка! Ну, конечно же, подсунула мне жеребца послабее! Ладно, Бог с нею! Пусть повеселится, пусть расслабится! Вперёд, вперёд!

Вскоре мы одновременно подскакали к озеру. Оно, хотя и было сравнительно небольшим, но действительно оказалось удивительно чистым, прозрачным и в меру прохладным. Я быстро разделся, решительно прыгнул в воду. За мною с весёлым криком последовала обнажённая ГРАФИНЯ. ЗВЕРЬ неожиданно материализовался в ближайших камышах, брезгливо, обречённо и осторожно вошёл в воду, подняв морду к небу и выпучив глаза, довольно шустро поплыл ко мне, в очередной раз напугав ГРАФИНЮ. Девушка, направлявшаяся в это время в мою сторону, запаниковала, чуть не ушла под воду, повернула обратно к берегу.

— ЗВЕРЬ! — раздражённо гаркнул я.

Пёс мгновенно пропал, исчез, слившись с водой, небом и камышами. Только завихрения воды и волны выдавали его месторасположение.

— Голуба моя, — весело крикнул я. — Плыви ко мне.

— Жду тебя на берегу! — донеслось в ответ.

Скоро появились Гвардейцы, отставшие от нас на довольно значительное расстояние. По приказу ВТОРОГО ШЕВАЛЬЕ они спешились, быстро рассредоточились вдоль берега, тактично повернувшись к озеру спинами и обратив свои взоры в степь.

— Сударь! — крикнул я насмешливо начальнику Особого Отряда Личной Гвардии. — Ну, зачем вы за нами увязались! Нет от вас покоя!

— Сир, может быть, покоя и нет, но всё-таки как-то спокойнее, когда мы рядом с Вами, поблизости, так, на всякий случай! — сурово и непреклонно ответил он, не поворачиваясь ко мне лицом.

— Ответ, достойный истинного Гвардейца! — громко засмеялся я. — Прошу вас, отведите людей чуть дальше от озера. Мы с ГРАФИНЕЙ хотим немного позагорать и полюбоваться небом. Надеюсь, вы позволите нам осуществить наедине это приятное и безобидное занятие?

— Ради Бога, Государь, отдыхайте, — ворчливо ответил вояка. — Только что на него смотреть, на это небо? Небо, как небо…

— Небо никогда не бывает просто небом, — возмутилась ГРАФИНЯ, без какого-либо смущения выходя голой на небольшой и узкий песчаный пляж и выжимая волосы. — Небо, как и вода, и огонь, и горы таит в себе высший смысл, вечную, магическую и идеальную красоту, которой можно наслаждаться до бесконечности. Небо во всех её ипостасях можно познавать и познавать, не ведая усталости.

— Сударыня, а вы знаете, что только что сейчас назвали четыре земные стихии, которые, по мнению древних, заложены в основе нашего мироздания, — усмехнулся я.

— Четыре стихии?

— Да, именно так… Вода, земля, воздух, огонь.

— Да? — засмеялась девушка. — Никогда не думала об основах мироздания в таком ракурсе. А вообще, мне кажется, что подход к этому у древних был несколько примитивен. Впрочем, я не права… Не у всех древних. Кое кто из них был очень продвинут для своего времени в понимании мира. А, вообще, всё так сложно, Сир. Вселенная громадна и очень непроста по своему строению.

— Ваше последнее утверждение свидетельствует о том, что вы всё-таки задумывались над вопросами мироустройства. И к каким же выводам вы пришли, прелестница моя? Ну-ка, ну-ка, любознательная вы наша, просветите нас, тёмных, невежественных и примитивных! — заинтересовался я. — Что вы имеете в виду, когда говорите «не у всех древних»?

— Сир, я очень сильно заинтересовалась учением Демокрита, — с жаром произнесла ГРАФИНЯ, небрежно плюхаясь рядом со мною на песок.

От неожиданности я вздрогнул, дыхание моё резко прервалось, и я подавился водой, которую в это время пил из фляжки. Нарушение дыхания, к несчастью, произошло в тот момент, когда я делал из неё глубокий и жадный глоток. Я закашлялся, побагровел, лихорадочно глотая воздух, вскочил на ноги.

Я некоторое время удивлённо и бессмысленно смотрел на девушку, как на некое крайне экзотическое и мистическое существо, внезапно появившееся ниоткуда. Боже мой! Новая неожиданность! Откуда ГРАФИНЯ знает про Демокрита!? Ещё недавно полыхающие в моей голове сомнения и подозрения, вроде бы уже основательно затухшие, вспыхнули с новой силой.

Девушка, крайне встревоженная, тоже вскочила, довольно сильно несколько раз ударила меня по спине.

— Сир, что с Вами!?

— Можжевеловки мне!

— Дорогой, дыши глубже, глубже, вот так, вот так… Какая может быть Можжевеловка!? Успокойся!

Через некоторое время, отдышавшись, я вкрадчиво, мягко и как бы невзначай спросил у ГРАФИНИ:

— И каковы же основные идеи учения Демокрита? Вообще, кто это такой? Откуда ты о нём знаешь?

— Ну, полноте, Сир! — иронично усмехнулась она. — Как будто Вы не догадывайтесь.

— И всё-таки? — напряжённо улыбнулся я в ответ.

— Демокрит… Древнегреческий философ-материалист. Один из основателей античной атомистики.

— И в чём же суть его учения?

— Оно предельно просто, как всё гениальное, — легко ответила ГРАФИНЯ, переворачиваясь на живот.

Я на некоторое время забыл о Демокрите и задумчиво стал созерцать её прелестные ноги и ягодицы. Они были безупречны и я никак не смог отказать себе во вполне естественном удовольствии их поцеловать.

— Успокойся, дорогой, прошу тебя, — с деланным возмущением прошептала девушка. — Мы же не одни… Рядом Гвардейцы.

— Императору его Гвардия не помеха, — засмеялся я. — Она является помехой только его врагам и недоброжелателям.

— А чем, собственно, отличаются недоброжелатели от врагов? — усмехнулась ГРАФИНЯ?

— Как будто ты не знаешь, — проворчал я. — Чаще всего недоброжелатели — это тайные полу враги, этакие не до конца определившиеся паскудники и злопыхатели. Давай вернёмся к Демокриту.

Я с трудом оторвал свои губы от соблазнительной ложбинки на спине ГРАФИНИ, снова стал серьёзным и внимательным.

— Так что там говорил Демокрит из Фракии?

— Я так и думала, что ты придуриваешься, — ГРАФИНЯ перевернулась на спину, бесстрашно показав миру чудесную полную грудь и слегка выпуклый, безупречной формы животик.

— И всё-таки?

— Ты знаешь, меня потрясла его теория. Так необычно, смело, захватывающе! Весь мир состоит из атомов: невидимых нам, неделимых, вечных, неразрушимых частиц. Они непрерывно двигаются, из их «вихря» образуются как отдельные тела, так и все бесчисленные миры во Вселенной. Грандиозно! Я размышляла над этой потрясающей теорией все дни, пока ты с ШЕВАЛЬЕ пьянствовал на Тёмном Озере.

— Ну, во-первых, мы там не пьянствовали, а рыбачили, — возмутился я. — А во — вторых, теория об атомах, — это вовсе не теория. Демокрит был абсолютно прав. Более того, могу открыть тебе один страшный секрет.

— Какой? — глаза ГРАФИНИ загорелись, она повернулась на бок.

— Атом состоит из ещё более мелких частиц. Кроме того он делится!

Девушка потрясённо смотрела на меня.

— Так значит, весь мир действительно состоит из атомов, которые, в свою очередь, состоят ещё из чего-то!? Грандиозно!

— Не то слово, — хмыкнул я.

— Слушай, мне в голову пришла одна неожиданная мысль! — ГРАФИНЯ аж подскочила на песке.

— И какая же? — я возбудился и попытался дотронуться до вожделенного места на её теле, того, которое находится между бёдрами, но девушка с негодованием сдвинула ноги и оттолкнула мою ищущую руку. — Ну, будь же серьёзным!

— Хорошо, поделись со мною своим озарением.

— Боже мой, а вдруг эти самые мелкие частицы, из которых состоит атом, состоят из ещё более мелких частиц?! Ведь всё в мире из чего-то состоит и это чего-то, в свою очередь, должно из чего-то состоять!? И так до бесконечности?! Да нет, всё имеет свой конец… Боже мой!!!

— А ты всё довольно быстро схватываешь, дорогая. Можно сказать, на лету, — удивился я.

— А что ты думаешь об учении Гераклита? — живо поинтересовалась ГРАФИНЯ. Ну, о том, что первоначалом всего сущего является мировой огонь и что «всё течёт» и «раздор есть отец всего»?