Александр Арбеков - О, Путник!

• Название: О, Путник!
• Автор: Александр Арбеков
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Этот эпический фантастический роман, состоящий из трёх книг, предваряет собой целую серию романов под общим названием «Квинтет. Миры». В неё так же включены романы «Баллада о диване», «Девушка, которая, якобы, не умела любить», «Две ипостаси одной странной жизни» и «Призрак и Леший». Все эти произведения объединены общей идеей, которая заключается в том, что всё вокруг нас, как говорил один умный человек, кажется нам таким, каким оно не является на самом деле. Душа человеческая так же велика и загадочна, как и Космос, а может быть и больше, чем он. Всё в этом мире, вроде бы простом и прозаичном на первый взгляд, скрыто под мистической и загадочной вуалью. Приподними всего лишь её краешек и перед тобою откроются бесконечные и неведомые ранее пространства, полнящиеся тайнами, загадками и гипнотически притягивающие к себе так, что уже невозможно будет не сорвать решительно и бесповоротно вуаль, дабы познать всё скрытое под ней до конца. И так. Настоящий роман, предлагаемый вашему уважаемому вниманию, обо всём. О Земле и о Вселенной. О жестоких и кровавых битвах на тверди и в небе. О стремлении к познанию, о мужестве, о пороках, о трусости, о чести, о долге и совести. Он полон приключений, тайн, необычных поворотов сюжета и, конечно же, он в первую очередь о великой и всепобеждающей любви на фоне грандиозных и невероятных событий. Конец романа очень неожидан. Да, и ещё два момента… Во-первых, автор романа на его страницах неоднократно беседует с Богом в дружеской обстановке. Это несколько необычно, но почему бы и нет? Во-вторых, автор претендует на некоторую философичность своего творения. Прав он или не прав, судить вам.

---

— Ну вот, теперь я слышу решительный голос мужа, а не истерический писк младенца, — я плеснул в рюмки Можжевеловку. — За Империю!

— За Императора! Виват, виват, виват!

— Виват, виват, виват!!! — неожиданно раздалось из темноты. — Императору виват, виват, виват!!! — сотрясли, задремавший было ночной воздух, несколько десятков глоток моих славных и доблестных Гвардейцев.

Сотня с чем-то человек. Увы… Всё, что осталось от Имперской Гвардии. Ну, ничего, была бы основа, костяк, а уж на них мы нарастим и мышцы и мясо. Дайте время! Я почему-то с ненавистью посмотрел в тёмное и мрачное небо, зло прищурился. Неожиданно из ниоткуда послышался крик ШЕВАЛЬЕ:

— Слава Императору, доблестному победителю пиратов, Рыцарей Ордена Посвящённых, Молний, Небесного Медведя, Чёрного Спрута и Быстрых Воинов!

— Ура, ура, ура!!! Слава императору!!!

— Ах, вы мои чудо-богатыри! — прослезился я и вытер глаза краем скатерти, опрокинул в себя Можжевеловку, а потом крикнул в темноту. — Тех, кто не дворяне, посвящаю в Рыцари, дворянам дарую титулы Баронов. Хорошо бились, ребята! Благодарю за службу! Империя или смерть! Всех их, сволочей, победим! Пусть пока поскулят от безнадёжности и предчувствия скорой гибели!

Каких сволочей конкретно мы будем скоро побеждать, я не уточнил. Это и не столь важно. Сволочами полнится и переполняется Космос, и их хватит на всех воинов сил добра!

— Служим Империи! Империя или смерть! Ура, ура, ура!!! — мощно ответила темнота.

Я с удивлением услышал едва сдерживаемые рыдания ПОЭТА. Вот вам и Глорианин, железный Командир Ударного Отряда, Полковник вы наш!? Да, видимо, полтора литра Можжевеловки заставят плакать и Альтаириан, а может быть даже и загадочных Арктуриан в их долбанных Шарах.

Я задумчиво и печально посмотрел в звёздное небо. Где ты, мой любимый ЗВЕРЬ? В каких далях обрёл ты себя, мой верный и могучий Пёс? Возвращайся, я по тебе скучаю, однако. Да, и вообще, нас ещё ждут новые испытания. Когда Путь закончен, то становится скучно и неинтересно. Так будем решительно и весело продолжать по нему идти!

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Вишни в горах.
С тех пор, как они расцвели,
Я, кажется, вижу
Там, в облаках вековечных
Водопада белые нити.

Свечи горели ровно и ярко. Море по-прежнему покоилось в тягучей и в сумрачной дрёме. Чёрную ткань неба пронзали миллиарды звёзд. Воздух был наполнен волнующим звоном цикад. ПОЭТ заворожено смотрел на пламя, рождаемое свечами. Я следовал его примеру. Я, как и он, размышлял о том, о, сём, как всегда в таких случаях, практически, ни о чём….

Вдруг, повинуясь какому-то непонятному внутреннему импульсу, я бережно провёл пальцами по РЕЛИКВИИ, прохладно покоящейся на моей груди. Она неожиданно мгновенно нагрелась, но не обожгла меня, лишь слегка завибрировала. Раздались уже знакомые мне мелодичные, басовитые, странные, не от мира сего, звуки. Они завораживали меня, опьяняли, тревожили, радовали, утешали и звали куда-то вдаль, за горизонты, в глубины, заставляя познать нечто крайне тайное, загадочное, иное и неведомое. Они призывали меня слиться со Вселенной, стать её частицей, трансформироваться, до неузнаваемости преобразиться, измениться и понять всё! ОЗАРЕНИЕ неумолимо и неуловимо протягивало ко мне свои магические и сладкие щупальца. Я чувствовал, что оно уже не за горами!

Я стоял, потрясённый, опьянённый, но не алкоголем, а чем-то совершенно иным, в тысячу раз более мощным, важным и крайне значительным! Воздух вокруг меня вибрировал, раскалялся, расслаивался пластами. Пространство и время распались. Из единого целого они превратились в хаотическое скопление беспорядочно струящихся в разных направлениях энергетических сгустков и потоков. Я слился с ними, стал извиваться, как змея перед дудочкой факира, который вдруг возник из пустоты и обрёл вполне осязаемый и ощутимый образ.

Мгла окутала меня, тёмная тяжёлая мгла. Я хотел закричать от ужаса, но вдруг понял, что у меня нет рта, языка, губ, головы и всего остального. Я растворился во всепоглощающей, мутной и невесомой субстанции, стал частью и продолжением её. Я запаниковал, но потом собрал волю в кулак, напрягся изо всех сил, сконцентрировался и почувствовал, что сжимаю в кулаке РЕЛИКВИЮ, которая вибрировала, гудела и возвращала меня в обычное состояние. Мгла развеялась, огонь свечей на мгновение ослепил меня, прохладный солёный ветер смахнул своим лёгким крылом испарину с моего пылающего лба, и я окончательно пришёл в себя.

— Сир, внимание! Очевидно приближается ОЗАРЕНИЕ, будьте начеку, готовьтесь! — ПОЭТ тревожно склонил надо мною своё ясное чело.

— Вина мне! — прохрипел я, тяжело поднимаясь с песка, а потом жадно припал к прохладному кувшину. — Легко сказать, — готовьтесь! А как?

Погода изменилась. Лёгкий и безобидный ветерок стал усиливаться. Море забеспокоилось, волны принялись всё жаднее и жаднее лизать берег. Пламя свечей заметалось во внезапно ожившем и заволновавшемся воздухе. Стало холодно, тоскливо и неуютно.

— Сир, — из тьмы возникла фигура ШЕВАЛЬЕ. — Разрешите предложить Вам проследовать в палатку. Она находится здесь неподалёку, рядом с ближайшим холмом. Место тихое, защищённое от ветра, чистое. Все трупы мы оттуда убрали, порядок навели идеальный. Впрочем, если изволите, то могу проводить Вас до Флагманской Галеры.

— Спасибо, сударь. Моря с меня довольно. Лучше палатка. С удовольствием приму ваше предложение. Нам с ПОЭТОМ необходимо ещё кое-что обсудить. Накройте стол, пожалуйста…

— Государь, стол давно накрыт. Велите подать горячее?

— Прекрасно, прекрасно, — засмеялся я. — Велю, велю! Конечно же, велю!

Палатка была довольно большой и вместительной. Скорее, её можно было назвать шатром. В центре её стоял большой дубовый стол, на котором дымился чугунок с картошкой и мясом. Его окружали блюда со свежими и солёными овощами. Я увидел селёдку, густо покрытую кольцами лука, непроизвольно сглотнул слюну. На углу стола возвышался хрустальный высокий графин с какой-то жидкостью светло-янтарного цвета, рядом с ним стоял такой же высокий керамический кувшин, видимо, с понравившимся мне вином.

— Что там, в графине, сударь? — небрежно спросил я у ШЕВАЛЬЕ.

— Вы знаете, Сир, очень неплохой напиток! На одном из уцелевших пиратских кораблей мы обнаружили пару бочек. Открыли их, попробовали содержимое. Недурственно, очень недурственно. Однако…

— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовался я, налил жидкость в рюмку, сделал маленький глоток. — Боже мой, господа, да это же первоклассный ром! Прошу к столу! ШЕВАЛЬЕ, Полковник, прошу, прошу!

— Кто Полковник? Где Полковник? — удивился ШЕВАЛЬЕ. — Что такое ром?

— Как говорил ваш любимый Сократ: «Ром, он и в Африке — ром!». Потом, Барон, потом! — потирая ладони, возбуждённо и весело произнёс я. — Жрать зверски хочется. Всё потом!

— Сир, позвольте произнести тост? — спросил ПОЭТ.

— Позволяю, сударь…

— Господа… Предлагаю выпить за МАРСИАНИНА и за грядущее ОЗАРЕНИЕ!

— За ОЗАРЕНИЕ! — сказал я.

— За МАРСИАНИНА! За ОЗАРЕНИЕ! — ничего не понимая, пробурчал ШЕВАЛЬЕ.

Мы опрокинули рюмки внутрь себя, стали с аппетитом поглощать пищу и с удовольствием пить, словно очутились за столом после двух недельной голодовки и годового воздержания от спиртного.

— А, скажите-ка, Барон, — обратился я к ШЕВАЛЬЕ, виртуозно цепляя на кончик ножа тяжёлый и жирный, но, при всём при этом малосольный кусок селёдки. — Что вы думаете о наших перспективах?

— О чём, Сир?

— О перспективах. Ну, что нам делать дальше? Куда двигаться? Как быть? — я лихо осушил ещё одну рюмку рома.

— Сир! — вмешался в разговор ПОЭТ. — Я понимаю, что Вы сейчас очень сильно отягощены разными непонятными и тревожными чувствами и раздумьями… В плане Тактики я бы посоветовал Вам немного отдохнуть, расслабиться, отвлечься, ну, например, принять ванну с юными вакханками и с хвоей, а потом, не торопясь и спокойно, подумать о жизни и о судьбе, всё осмыслить, сделать соответствующие выводы.

— Великолепный совет! Браво! А Стратегия?! Что мне делать дальше?

— Стратегия? — ПОЭТ замялся и задумчиво посмотрел на ШЕВАЛЬЕ.

— Ваше Величество! — весело произнёс тот. — Ну, после того как Вы расслабитесь, отдохнёте и всё осмыслите следует собрать необходимые силы и двигаться в Столицу, а оттуда, само собой, на Север!

— Это куда же? — усмехнулся я, потом поморщился и пристально посмотрел на Полковника.

— На Третий Остров, конечно же! Сир, Вам надлежит закончить выполнение Вашей главной миссии — объединить Острова! Только тогда строительство Империи будет завершено! А пока чего-то не хватает. Знаете, это как в одном анекдоте: «Всё вроде бы и хорошо, но всё равно чего-то не хватает».