Александр Арбеков - О, Путник!

• Название: О, Путник!
• Автор: Александр Арбеков
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Этот эпический фантастический роман, состоящий из трёх книг, предваряет собой целую серию романов под общим названием «Квинтет. Миры». В неё так же включены романы «Баллада о диване», «Девушка, которая, якобы, не умела любить», «Две ипостаси одной странной жизни» и «Призрак и Леший». Все эти произведения объединены общей идеей, которая заключается в том, что всё вокруг нас, как говорил один умный человек, кажется нам таким, каким оно не является на самом деле. Душа человеческая так же велика и загадочна, как и Космос, а может быть и больше, чем он. Всё в этом мире, вроде бы простом и прозаичном на первый взгляд, скрыто под мистической и загадочной вуалью. Приподними всего лишь её краешек и перед тобою откроются бесконечные и неведомые ранее пространства, полнящиеся тайнами, загадками и гипнотически притягивающие к себе так, что уже невозможно будет не сорвать решительно и бесповоротно вуаль, дабы познать всё скрытое под ней до конца. И так. Настоящий роман, предлагаемый вашему уважаемому вниманию, обо всём. О Земле и о Вселенной. О жестоких и кровавых битвах на тверди и в небе. О стремлении к познанию, о мужестве, о пороках, о трусости, о чести, о долге и совести. Он полон приключений, тайн, необычных поворотов сюжета и, конечно же, он в первую очередь о великой и всепобеждающей любви на фоне грандиозных и невероятных событий. Конец романа очень неожидан. Да, и ещё два момента… Во-первых, автор романа на его страницах неоднократно беседует с Богом в дружеской обстановке. Это несколько необычно, но почему бы и нет? Во-вторых, автор претендует на некоторую философичность своего творения. Прав он или не прав, судить вам.

---

— ПОЭТ! Оцените! Ну же! Кто это написал!?

— Ки Томорони, Сир. Великий японский поэт, — неожиданно глухо произнёс КОМАНДОР.

— Прекрасно, люблю начитанных и образованных людей!

— Сир, он же как-то сказал, что «сакура имеет одно скорбное свойство. Её цветы опадают…».

— Боже мой! Как превосходно сказано! Но, к чему это вы?! Прочь ненужные и несвоевременные воспоминания! Я сейчас расплачусь и пойду сажать капусту, в очередной раз. Всё, довольно! КОМАНДОР, мне данное представление надоело! Укротите же этих идиотов, которые скачут вокруг меня! Неужели они не понимают, что их затея бесполезна, глупа и совершенно бессмысленна!?

— Сир, я ничего не могу поделать! — обречённо отозвался Альтаирянин. — Приказ поступил. Эти люди — всего лишь его дети…

— А вот мы — дети Галактики, а точнее, Млечного Пути! — весело, но вроде бы ни к месту рявкнул я. — Мы — беспечные странники ночи, фавориты луны, которые понимают, что мир и любовь превыше всего, а всё остальное — суета!

— Как хорошо сказано! — восхитился ПОЭТ.

— Причём здесь любовь, Ваше Величество? — тонко и грустно улыбнулась МАРКИЗА из бездонной пустоты.

— А притом, что я в последнее время нахожусь в абсолютной, полной, мрачной и мутной растерянности! Честно говорю. Мне плохо! — я быстро наложил защиту на канал связи с Глорианкой. — Я ничего не понимаю, я разрываюсь между тремя женщинами и не могу сделать выбор! Бред какой-то! Надо принимать конкретное и окончательное решение, а я на это не способен! И это я, — Бессмертный и Могучий Император!? Ужас, маразм!!!

— Сир, да не расстраивайтесь Вы так! Было бы из-за чего! Вернее, из-за кого! — фыркнула МАРКИЗА. — А вообще-то, окончательные и судьбоносные решения принимаются только в самом конце любой истории! У Вас ещё есть время! Но не забывайте, что из трёх упомянутых женщин только я бессмертна!

— Боже мой, какие великие откровения! — буркнул я.

Между тем в схватке наступила очередная пауза. Стрел у противника, видимо, больше не имелось. Пришельцы, тяжело дыша, столпились передо мною и вокруг меня. Их было человек тридцать. В руках у многих я заметил сети и ещё какие-то странные приспособления. На поле боя оставалась лежать ещё пара десятков Альтаирян.

— Сир, врагов следует уничтожать, друзей оберегать, — осторожно сказал ПОЭТ.

— А вы кровожадны, мой друг! Что мне враги?! Чертоги отворите для друзей! Пиры грядут, не будет им конца! Всё потому, что нет им и начала! — я печально и недоумённо посмотрел сначала на пустую флягу, а потом укоризненно на возникшего передо мною ПРЕДСЕДАТЕЛЯ. — Звизгуна мне и БУЦЕФАЛА, и что бы в степь, как в пустоту бесконечности!

— Сир, искомый напиток будет через десять минут, а вот, насчёт БУЦЕФАЛА…

— Ах, да… Где ШЕВАЛЬЕ!? ПОЭТ, пожалуйста, откройте Портал, просто откройте и держите его пустым. ШЕВАЛЬЕ ко мне!

— Сир, но Вы же знаете, что я не могу этого сделать! — осторожно отозвался ПОЭТ. — Мой Портал, — это мой Портал. Он не может быть пустым. Или я в нём, или его нет.

— Теперь можете!

— Действительно Могу! Невероятно!!!

— ШЕВАЛЬЕ!

— Я здесь, Сир!

— Где БУЦЕФАЛ!?

— Ищем, Ваше Величество!

— Плохо ищите! Что с кораблями и реями!?

— Сир, ну нельзя же меня вот так всё время гнобить и нервировать!? — обиженно произнёс юноша.

— Можно, ещё как можно! — возбуждённо пророкотал я. — Не униженный да не будет возвышен!!!

— Сир, как Вы себя чувствуете? — с тревогой спросила ГРАФИНЯ, появившаяся из Портала. — Всё-таки пить надо меньше…

Она осторожно подошла ко мне, легко и обеспокоено коснулась прохладной ручкой моего пылающего лба.

— Кто посмел телепортировать сюда ГРАФИНЮ!? Идиоты! Свободный Портал был предназначен не для неё, а только для ШЕВАЛЬЕ!

— Сир, во время возникновения Портала я находился подле ГРАФИНИ и у неё в руке был кинжал! — жалобно произнёс мой соратник.

— О, мой дорогой, у тебя жар! — девушка встревожено провела рукой по моему лицу.

— Пустяки! Милочка, чувствую я себя великолепно! Тот, кто рядом с вами — счастливчик, избранник небес! Хотите, я прикурю от солнца!? Могу от нашего, или от голубой звезды первой величины!

— Сир!? — угрюмо и обеспокоено произнёс КОМАНДОР.

— Сир!? — обняла меня ГРАФИНЯ.

— Что, Сир!? — устало буркнул я, печально разглядывая инопланетян, готовившихся к очередной атаке. — Надоело мне всё, свет моих очей. Давай рванём в ту благословенную, пропахшую пылью и плесенью, избушку, где я абсолютно ничего не помнил, а!? Полежим, посмотрим в потолок, затянутый паутиной. Откушаем чуть подсохшего хлеба с вяленым мясом, побродим по полям и лугам. Они в тех краях по пояс и прекрасно пахнут. Там невыносимо голубое небо днём и завораживающе чёрное ночью, а утром томная и прохладная роса с грустью ожидает своего вознесения с трав к солнцу, всё более набирающему силу.

— Боже, как хорошо сказано! — восхитился ПОЭТ.

— Хорошо, милый, мы сделаем это. Я вижу, ты устал, — озабоченно произнесла ГРАФИНЯ.

— Да, слишком много всего приключилось за последнее время. Всё имеет свои пределы, в том числе и познание, и терпение и многое другое…

— Сир, я полагаю, что познание пределов не имеют, — хрипло произнесла МАРКИЗА. — Как и любовь!

— Возможно, вы правы, а может быть и нет. Кто знает… ЗВЕРЬ!

— У, А, У, А!!! — Пёс материализовался мгновенно, пыхнул паром, рассыпал вокруг себя снопы искр и мощно врезался в ряды нападающих.

— Не убивать! Разогнать! — громко крикнул я, хотя Пёс прекрасно понимал меня на телепатическом уровне. — КОМАНДОР, я вижу, что не все эти ребята ускоренные?

— Не все, Сир! Половина из атакующих обычные бойцы Альтаирского Спецназа. Ускоренные — штучный товар, знаете ли. Элита.

— Да, я в курсе. Ну что же, дрались бойцы неплохо. Но пусть дополнительно потренируются, проследите за этим. В скором будущем их способности могут нам пригодиться.

— Есть, Ваше Величество!

— ШЕВАЛЬЕ, подайте мне коня! ПРЕДСЕДАТЕЛЬ, передайте Совету Глории, что я скоро буду. МАРКИЗА, честь имею. КОМАНДОР, надеюсь, что в ближайшее время мы с вами увидимся и побеседуем. Что-то непонятна мне эта бессмысленная сегодняшняя атака. Зачем, к чему? А пока восстанавливаете свой замок. ПОЭТ, пожалуйста, проводите ГРАФИНЮ на Флагманскую Галеру. Что-то действительно неважно я себя чувствую. Душно как-то, нехорошо. Устал… Настроение испортилось. Мне явно нужен хороший отдых. Рыбалка, пара книг, неторопливое созерцание моря или гор. А лучше всего — грандиозный запой! С цыганами и медведями, с гитарами и с бубнами, ну и конечно с огромной бочкой первоклассной русской водки. Пока я окончательно не определился в этом вопросе. До свидания, друзья мои…

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

Так, бурей увлечены,
Мятутся цветы над садом.
Но это — не снегопад.
Это старость моя белеет.
Завьюжило жизнь мою.

В библиотеке БАРОНА было тихо и покойно. Я шёл вдоль полок, заставленных книгами, легко, чутко и с удовольствием, как в детстве, проводил пальцами по шершавым переплётам, кожей тонко постигая тайную сущность, таящуюся и дремлющую внутри них. Пахло пылью и ещё чем-то, слегка пряным, удивительным, загадочным, волшебным, волнующим и завораживающим. Книги, книги… О, книги!

— БАРОН, а зачем вам вообще эта библиотека? На Земле имеется масса совершенных, компактных и вечных носителей и хранителей информации. В памяти одного маленького компьютера поместятся тысячи, сотни тысяч книг.

— Сир, книга — это книга, железка — это железка, пластик — это пластик! Бумажный лист — это нечто живое и дышащее, воспринимающее тепло твоих рук, помнящее твои прикосновения, оставляющее в своей плоти память о них, а экран компьютера — это нечто мёртвое, бездушное, сонно светящееся, равнодушное к тебе, как к личности. Да и вообще, над книгой властвую я, а компьютер, фактически, властвует надо мной. Это моя личная точка зрения. Я её придерживаюсь, но никому не навязываю. А вообще-то, Сир, Вы забыли о Барьере… Не пропустит он ни за что ни компьютер, ни какой-либо иной носитель информации.

— Ах, да… Но, насчёт отличия книг от компьютера вы мне так доходчиво и убедительно всё объяснили, благодарю, — рассмеялся я, а потом стал серьёзным. — Вы правы. Книга — есть книга. Книга — это святое…

— И ещё одна мысль, Сир. С какой женщиной Вы бы предпочли переспать? С обычной средненькой шлюшкой, более-менее симпатичной, сотканной из плоти и крови, или со сверхъестественной красавицей, которая имеет идеальные формы, но является киборгом или роботом?

— Если я буду пребывать в неведении по поводу происхождения этой красавицы, то, конечно же, выберу именно её! — проворчал я.