Михаил Скороходов - Путешествие на "Щелье"

• Название: Путешествие на "Щелье"
• Автор: Михаил Скороходов
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1967

Ровно 40 лет назад из Архангельска вышла необычная экспедиция. Два энтузиаста — потомственный помор, рыбак и охотник Дмитрий Буторин и журналист Михаил Скороходов, на небольшом утлом суденышке, поставили себе целью пройти древним поморским путем вдоль берега Ледовитого океана, по волокам через Канин и Ямал, из Двины в Обскую губу и далее — в легендарную "златокипящую" Мангазею. Впоследствии подобный маршрут многие пытались повторить, но даже большим подготовленным группам это не удавалось — например, экспедицию "Ушкуйники" в конце 1980-х годов эвакуировали с Пёзского волока вертолетом. Плавание "Щельи" было и остается удивительным примером в истории Русского Севера. И тем печальнее, что сейчас оно практически забыто — подготавливая этот материал, я находил в Сети лишь отдельные упоминания. Лишь в музеях Архангельской области можно найти старые издания книги М.Скороходова, которую и хочется Вам представить.

---

Из Сеяхи переслали радиограмму капитана Юрия Жукова, отправленную 12 августа с борта теплохода «Руза»:

«От души поздравляю с успешным завершением трудного перехода. Несмотря на наши шесть тысяч лошадиных сил, застряли в районе острова Таймыр, ждем ледоколов. Привет Буторину».

Капитан Жуков, один из моих друзей, раньше плавал на теплоходе «Юшар», который совершал рейсы от Архангельска до Нарьян — Мара и обратно. Каждый приход судна в столицу Ненецкого округа считался праздником, ему даже придумали название: «Юшаров день». Пришла весточка от другого нашего почетного юнги: «Спасибо за поздравление с днем рождения. Горжусь зачислением юнгой вашего экипажа, хочу быть таким же смелым. Слежу за сообщениями о вашем путешествии. Желаю счастливого плавания. Валерий Гордеев».

Из Сеяхи переслали еще одну телеграмму — от председателя Комитета по печати Михайлова:

«Внимательно следим за вашим путешествием. Очень просим вас вести по возможности подробные дневники, собирать фотографии и другие материалы для издания книги. Желаем успешного плавания». Из Ленинграда:

«Президиум Географического общества СССР поздравляет вас с завершением плавания в Мангазею, надеется видеть в обществе с сообщением о результатах путешествия».

Много мы получили в Тазовском сердечных телеграмм от школьников, от знакомых и незнакомых людей.

4

Заходим в райком партии к Будылдину, как в родной дом, просим помочь приобрести капроновый трос для якоря, а он в ответ:

— По древнему пути поморов вы прошли до конца. Оставьте нам «Щелью» на память, возвращайтесь домой на самолете. Дмитрий Андреевич, мы заплатим за нее. Передадим ее окружному музею, но храниться она будет здесь, в Тазовском.

— Об этом не может быть и речи, — сказал Буторин. — Как же я, капитан, вернусь в родной порт без судна?

В Мангазее я предлагал Дмитрию Андреевичу опять соорудить ворот, втащить «Щелью» на обрыв и оставить ее там навечно. Он не согласился.

— Вы, наверно, собираетесь еще на ней путешествовать?

— Для плавания во льдах она уже не годится. Борта истерты–на пределе. Можно, конечно, капитально отремонтировать. Но я собираюсь построить другое судно, получше. Увеличу длину метра на два, осадка уменьшится, по таким речкам, как Мутная, Зеленая, можно будет проходить без хлопот.

Я не стал спорить с Буториным, но в душе был с ним не согласен. Осадка уменьшится, хорошо будет идти по речкам, но плохо по морям. Труднее станет лавировать среди льдов. Да и на речках удлиненная «Щелья» не сможет «танцевать вальсы».

— Ну вот, тем более, значит, «Щелья» вам не нужна. Может быть, все–таки оставите ее нам?

— Нет, никак не могу.

— Жаль… Капроновую веревку? Сейчас узнаем. — Он позвонил на рыбокомбинат, в речной порт. — Да. да, очень нужна… Зачем? Да вот повеситься хочу — «Щелья» уходит из Тазовского…

Мотор отремонтировали, установили, но отход пришлось отложить: пропал Пыжик. Я обошел весь поселок. никто в этот день его не видел. До этого многие жители просили насоставить им Пыжика на память–может быть.

его спрятали. Местные газетчики тоже включились в поиски. Вечером сообщили: Пыжика видели в Газ — Сале Утром я снова пришел к Будылдину.

— Отход «Щельи», Николай Яковлевич, откладывается на неопределенное время. Без Пыжика я продол жать путешествие не буду. Мы на него смотрим как на члена экипажа. Что я скажу читателям? Потеряли в поселке? Никто не поверит, что нельзя было его разыскать. Как мне побыстрее попасть в Газ — Сале?

Будылдин позвонил в аэропорт, сказал, что через несколько минут туда отправляется вертолет.

— Пусть подождут, я бегу…

В поселке геологов я ходил от дома к дому, спрашивал о Пыжике. Его видели, но следы потерялись.

— Товарищ писатель! — окликнул меня один из грузчиков, работавших на причале. — Кого ищете?

— Пыжика! Говорят, где–то у вас прячется. Нам надо уходить сегодня, а он не явился. Капитан, обветренный как скалы, нервничает, я тоже.

— Освободите от работы — найдем! — рассмеялись грузчики. — На полчаса!

Я договорился с начальством, отпустили всю бригаду. Через двадцать минут рабочие привели Пыжика на веревочке. Увидел меня, глаза вспыхнули, припал на передние лапы, медленно вытянулся у моих ног.

В Тазовский вернулись на катере. Буторина осаждали работники Свердловской киностудии. Им хотелось снять «Щелью» в море для киножурнала «Новости дня». Договорились, что они отправятся в Находку на большом катере, который поведет «Щелью» на буксире. В Тазовской губе произведут съемки.

Перед уходом из Тазовского мы подарили школьникам один из наших якорей с надписью «Щелья» и баланс от старинных весов, найденный на мысе Мамеева.

В Тазовскую губу вышли ночью, в тумане заблудились, катер прочно сел на мель. Утром развернули карту, осмотрелись. Берега незнакомые, устье какой–то реки или залива. На мысу — деревянная вышка. По времени должны были подойти к находке–ничего похожего. Буторин долго водил биноклем во все стороны. Поставил карандашом на карте точку.

— Мы находимся примерно здесь. В устье реки Пур.

Куда нас занесло! Находка на противоположной стороне Тазовской губы. По просьбе кинооператоров мы сняли их с катера вместе с аппаратурой, высадились на мысу. Погода портилась, дул пронизывающий северный ветер, а наши пассажиры были одеты легко. Мы их кое–как одели и обули. В ход пошли буторинские бахилы и шуба, которой мы еще ни разу не пользовались. Всю бы нашу компанию заснять на кинопленку–робинзонада!

Когда съемки закончились, развели на берегу костер, приготовили обед, распили две «неприкосновенные» бутылки. Киноработники были очень довольны неожиданным приключением. Один из них взял мой нож и что–то долго, старательно вырезал на основании геодезической вышки.

— Вырезал слово «Щелья», дату и наши фамилии. Ваши не стал вырезать, вас и так все знают.

— Правильно сделали, — похвалил я его.

Нам ничего не оставалось, как сидеть у моря и ждать погоды в прямом и переносном смысле. Чего доброго, опять «пропадет» «Щелья»…

Вечером на реке показался катер. Подошли к нему, выяснили, что он идет в Тазовский. Переправили на него пассажиров и, не теряя времени, взяли курс на Находку. Катер, сидящий на мели, остался в одиночестве, на помощь ему должен был подойти буксирный пароход.

Мы были недалеко от Находки, когда в моторе что–то грохнуло несколько раз. И наступила тягостная тишина.

— Что–то серьезное, — мрачно сказал Буторин.

— Я думал, разлетится вдребезги.

Мы подошли к теплоходу «Ныда», стоявшему на рейде. «Щелью» подняли на палубу. На теплоходе оказались, кроме своего, еще два механика — с других судов, стоявших поблизости. Они разобрали наш двигатель по винтику. Часа через два вручили нам новый судовой журнал–на память. На первой странице мы прочитали:

АКТ

28 августа на карбасе «Щелья» при следовании по Тазовской губе заклинило главный двигатель. Экипаж «Щельи» обратился за помощью к специалистам судов Иртышского пароходства. При дефектации двигателя обнаружены следующие дефекты:

1. Оборван шатун первого цилиндра.

2. Оборваны шатунные болты подшипника.

3. На маховике имеются трещины.

4. Сильно разбит посадочный конус маховика.

5. Оборвана шпилька крепления цилиндровой крышки.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Перечисленные неисправности двигателя устранить на месте невозможно, к дальнейшей эксплуатации он не пригоден.

Подписи: механик теплохода «Ныда» Ю. Карабанов, капитан и третий штурман, он же помощник капитана танкера «Волгоградгэс», Ю. Перевозкин и В. Стрельцов.

Выходить с таким двигателем было опасно. Кажется, мы выжали из нашего «Л-12» все его лошадиные силы…

«Ныда» следовала в Салехард. На ней мы дошли до мыса Каменного. Выяснили, что стоящий на рейде пароход «Мета» направляется на Диксон. Поговорили с капитаном, «запрягли» «Щельянку», подбуксирова–ли «Щелью» к борту, закрепили тросы, поднялись по трапу на палубу. «Щелья» взмыла над волнами. «Щельянку» двое матросов подняли за веревку.

В пути запросили штаб морских операций на Диксоне — есть ли возможность переправить «Щелью» на попутном судне в Архангельск. Нам ответили, что попутные суда будут, но не скоро.

Каюта капитана кажется огромной. Библиотека во всю стену. Буторин перелистывает журналы, я делаю очередную запись в дневнике:

«2‑е сентября. На всех парах приближаемся к Диксону…»

Вошел радист, подал радиограмму из «Литературной газеты» (редакция была в курсе всех последних событий):

«Настоятельно предлагаем вылететь с Диксона в Москву. Этого требуют интересы дела. При всех обстоятельствах сообщите предполагаемый день вылета. Здесь уже объявлено о вашем выступлении. Большой привет от всех газетчиков. Ишимов, Барыкин».