Уильям Кингстон - Гризли (сборник)

• Название: Гризли (сборник)
• Автор: Уильям Кингстон
• Издательство: ЛитагентКлуб семейного досуга7b51d9e5-dc2e-11e3-8865-0025905a069a
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 2015
• ISBN: 978-966-14-8396-4, 978-966-14-8395-7, 978-966-14-7926-4, 978-5-9910-3124-0, 978-966-14-8392-6, 978-966-14-8394-0

На севере Канады, в суровом и безлюдном краю, осиротевший медвежонок Мусква встречает огромного раненого медведя Тира. Их ждут невероятные приключения и открытия, но трогательная дружба поможет преодолеть все опасности!

В сборник также вошли приключенческие повести и рассказы различных авторов: «Охотники на волков» (Дж. Кервуд), «Приключения юного раджи» (У. Кингстон), «Заклинатель змей» (Л. Русселе), «Коралловый остров» (Р. Баллантайн), «Маленький Тумаи» (Р. Киплинг).

---

Но если у собак были свои уловки, то у Тира были также свои. После трех или четырех тщетных атак, во время которых гончие счастливо увертывались от него, благодаря своей исключительной быстроте, он медленно стал отступать к громадному камню, за которым притаился Мусква, и по мере того, как он отходил от собак, они наступали на него. Они разлаялись еще больше, и очевидная неспособность Тира отогнать их прочь или разорвать их на куски окончательно перепугала Мускву, так что он неожиданно повернулся и бросился в щель, зиявшую позади него в камне. Тир все продолжал и продолжал отступать, пока наконец не коснулся своими громадными бедрами этого камня. Тогда он стал оглядываться по сторонам, чтобы найти Мускву. Но от Мусквы уже и след простыл. Два раза Тир поворачивал в его сторону голову. После этого, убедившись, что Мусква уже убежал, он стал продолжать свое отступление, пока не добрался наконец до узенького прохода, который должен был послужить для него спасением. Теперь собаки лаяли уже как сумасшедшие. Слюна текла у них из ртов, шерсть на их спинах ощетинилась, и их свирепые клыки обнажились до самых десен. Все ближе и ближе они подбирались к нему, требуя от него, чтобы он остановился, чтобы бросился на них и сцепился с ними, если только мог, – и в своем увлечении оставляли за собой целые десятки ярдов открытого пространства. Тир измерил это пространство, как несколько дней тому назад измерил расстояние между собою и молодым карибу. А затем, даже не заворчав в предостережение, он с такою неожиданностью бросился на них, что они с диким ужасом за свою жизнь пустились от него бежать. Тир не остановился. Он все наступал вперед. Ему удалось схватить последнюю собаку, он задавил ее лапой, и когда и она тоже была разодрана на куски, то гончие стали издавать такие крики ужаса, что их услышали даже Брюс и Лангдон, которые в это время, задыхаясь и чуть не падая от усталости, уже поднимались к ним из котловины. Тир опустился на живот, и так как собаки залаяли на него с новой яростью, то он продолжал раздирать свою жертву на части до тех пор, пока вся скала не оказалась испачканной ее кровью, волосами и внутренностями. Тогда он поднялся на ноги и опять стал искать Мускву. Медвежонок, свернувшись в клубочек, лежал в глубине трещины и дрожал всем телом. Возможно, что Тир был убежден, что он убежал уже на гору, иначе он не стал бы тратить время на отступление с поля сражения. Он опять почуял в воздухе запах. Это приближались Брюс и Лангдон, все в поту, и этот запах их пота и ударил ему прямо в нос.

Минут с десять Тир не обращал внимания на восьмерых собак, лаявших уже у самых его ног, и только то и дело останавливался и оглядывался по сторонам. По мере того как он продолжал свое отступление, гончие становились все наглее, пока наконец одна из них не выскочила вперед и не всадила медведю в ногу своих зубов. Это повлекло за собой то, чего собаки не могли добиться лаем. Заревев во второй раз, Тир повернулся и, бросившись стремглав на собак, гнался за ними целые пятьдесят ярдов назад, так что, благодаря этому, пропали даром драгоценные пять минут, прежде чем он мог возвратиться обратно и продолжать подниматься к самому плечу горы. Дуй ветер в другом направлении, и свора гончих торжествовала бы свою победу, но с каждым разом, как Брюс и Лангдон выигрывали расстояние, ветер предостерегал Тира тем, что доносил до него теплый запах от их вспотевших тел. И гризли все время старался не уклоняться от этого ветра. Он мог бы добраться до вершины горы гораздо легче и скорее обходными путями, но тогда ветер дул бы гораздо ниже его. Пока этот ветер доходил до его обоняния, он еще мог рассчитывать на спасение даже и в том случае, если бы охотники догадались, в чем состоял его план бегства, и, бросившись ему наперерез, преградили бы ему дорогу.

Целых полчаса понадобилось ему для того, чтобы выбраться на гребешок скалы, и отсюда-то он и пустился бежать так, что оставил собак в трехстах ярдах позади себя. В течение почти трех минут он отчетливо вырисовывался на фоне горы, а последнюю минуту из этих трех он, точно силуэт, обрисовывался на белом экране чистого, девственного снега, на котором не было ни кустарников, ни скал, какие могли бы скрыть его от глаз следивших за ним снизу охотников. Брюс и Лангдон увидели его в пятистах ярдах от себя и открыли по нему огонь. Тир услышал, как тотчас же над его головой с жалобным мяуканьем пролетела пуля, и только уже после этого до него долетел звук выстрела. Вторая пуля подняла брызги снега в пяти ярдах выше его, и он быстро отпрянул в сторону. Это еще более открыло его для прицела охотников. Тир услышал третий выстрел – и этим закончилось все. В то время, как на эти выстрелы все еще продолжало откликаться эхо в вершинах гор и в ущельях, что-то со страшной силой ударило Тира прямо по голове на пять дюймов выше и позади правого уха. Ему показалось, будто с неба свалилась на него дубина, и он повалился на землю, как колода. Это оказалось поверхностной царапиной, едва вызвавшей кровь, но на некоторое время выстрел оглушил Тира, как это бывает иногда с человеком, когда он получает удар в подбородок. Не успел еще он подняться с того места, на котором лежал, как собаки уже набросились на него и стали хватать его за горло, затылок и вцепляться зубами в его тело. С ревом он вскочил на ноги и стряхнул их с себя. Он вступил с ними в яростную борьбу, и до Лангдона и Брюса, которые стояли внизу с взведенными курками и отзывали собак, чтобы иметь возможность выстрелить в Тира в последний раз, донеслись их жалобные визги и вой. Шаг за шагом Тир пробивал себе дорогу наверх, ворча и ненавидя этих неистовых, обезумевших гончих, ненавидя запах человека, странный гром и сверкание из ружей молний – и даже самую смерть; а в пятистах ярдах внизу Лангдон отчаянно проклинал своих собак, которые так близко столпились вокруг зверя, что лишили его возможности стрелять. На самом гребне горы собаки сплошь заслонили собой Тира. Он стал спускаться по ту сторону гребня и исчез из виду. Собаки последовали за ним. Громадный медведь быстро уводил их за собой от человека, и лай их становился все слабее и слабее, пока они не убежали за ним совсем, чтобы многим из них не возвратиться назад уже более никогда.

Глава XV Попался!

Забившись в свою лазейку, Мусква слышал все последние звуки сражения на площадке. Трещина в камне была в виде латинской буквы V, и он вклинился в нее так плотно и глубоко, как только мог. Он видел, как после убийства четвертой собаки Тир ушел и открыл его убежище; он слышал, как застучали о камни когти на ногах Тира, когда он удалялся от него, и наконец понял, что Тир ушел от него совсем и что его враги последовали за ним. И все-таки он еще боялся вылезать из своей лазейки. Эти странные преследователи, которые прибежали сюда из долины, наполняли его смертным ужасом. Он вовсе не боялся Пипунаскуса; даже черный медведь, которого загрыз Тир, не испугал его так, как испугали эти красногубые, белозубые чудовища. Поэтому он оставался в своей трещине, забившись в нее так глубоко, как бывает вбит пыж в дуло ружья. До него еще доносился лай собак, когда около него послышались другие звуки, которые испугали его. На площадку из-за стены ворвались Лангдон и Брюс и при виде мертвых собак остановились, причем Лангдон вскрикнул от ужаса. Они находились от него не более чем в десяти шагах. В первый раз в жизни Мусква услышал человеческие голоса; в первый раз запах людского пота хлынул ему прямо в нос, и он часто задышал от страха. Тогда один из охотников стал прямо перед трещиной, в которой он скрывался, и он по-настоящему увидел перед собою человека. Это было для него впервые. Немного погодя, оба они тоже ушли.

Шаг за шагом Тир пробивал себе дорогу наверх, ворча и ненавидя этих неистовых, обезумевших гончих, ненавидя запах человека…

Вскоре затем он услышал выстрелы. После этого лай собак все более и более стал удаляться, пока наконец не смолк совсем. Было уже около трех часов – обычное время послеобеденного сна в горах, – и кругом установилась мертвая тишина. Еще долго Мусква не двигался с места. Он все время слушал. И ровно ничего не услышал. Новый страх стал овладевать им. А что, если он навеки потеряет Тира? Но с каждой минутой он все более и более надеялся, что Тир явится к нему обратно. Целый час еще он просидел в своей щели. Затем услышал: «прыг-прыг-прыг». Это выскочил маленький кролик на площадку, с которой его мог видеть Мусква, и стал обнюхивать одну из убитых собак. Это придало Мускве бодрости. Он исподтишка насторожил ушки. Затем он тихонько заскулил, точно умоляя это крошечное существо, которое находилось так близко от него в этот ужасный час одиночества и страха, чтобы оно отнеслось к нему дружелюбно и признало его несчастным. Дюйм за дюймом он стал выкарабкиваться из своей засады. Наконец из нее высунулась его круглая, всклокоченная голова и осмотрелась по сторонам. Кругом не было никого, он вылез и подошел к кролику. Застигнутый врасплох, кролик громко взвизгнул и шмыгнул к себе в норку, и Мусква снова остался один. Несколько времени он простоял в нерешительности и внюхивался в воздух, пропитанный тяжелым запахом крови, людей и Тира, затем он обернулся к горе и оглядел ее.