Джон Кампфнер - Богачи. Фараоны, магнаты, шейхи, олигархи

• Название: Богачи. Фараоны, магнаты, шейхи, олигархи
• Автор: Джон Кампфнер
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-17-096011-8

Как добывали и тратили деньги богатые и власть имущие разных времен и народов — от древних египтян и античных греков до современных российских и китайских олигархов? Что у них общего: предпринимательские инстинкты, амбиции, тщеславие, алчность, филантропия? Автор сводит воедино двухтысячелетний опыт человечества и задается вопросом: появилось ли что-либо новое в жизни сверхбогатой прослойки за последние двадцать лет?

---

В те годы ни один первооткрыватель не знал в точности, чего ожидать от новых земель и сколько ему в действительности достанется. Они иногда даже не знали, где находятся; Колумб встретил свою смерть, по-прежнему утверждая, что высадился в Азии. Новый губернатор Эспаньолы отправил его домой в кандалах, поскольку на острове воцарился полный беспорядок. Его обвинили в пытках, нанесении увечий и прочих злоупотреблениях властью. Впрочем, такое поведение было вполне обычным делом, и его оппоненты, вероятно, руководствовались лишь стремлением избавиться от конкурента. По возвращении в Испанию Колумб и его братья ненадолго оказались в тюрьме. По освобождении Колумб лишился титула губернатора Вест-Индии и 10 % — ной доли доходов от новых земель, хотя это было предусмотрено в «Капитуляции». Больной и ожесточенный, он умер в пятьдесят четыре года, задолго до того, как его открытие было должным образом признано.

Такого рода столкновения задали тон последующим отношениям между короной и первооткрывателями, в том числе конфликтам, в которые погрузились братья Писарро в Перу четыре десятилетия спустя. Золото, изумруды и жемчуг обнаруживались во все возрастающих количествах. Мир, привлекавший Франсиско Писарро, был миром беззакония и большой наживы.

Трухильо — окруженный каменной стеной живописный город в полузабытой области Испании, юго-западной провинции Эстремадура на некотором расстоянии от моря. Именно из этого маленького уголка страны происходил целый ряд конкистадоров. Трухильо был домом и для четырех юношей Писарро, трое из которых (включая Франсиско) были незаконнорожденными.

Франсиско родился, вероятно, в 1471 году (точная дата неизвестна). Его отец — капитан испанской пехоты Гонсало Писарро Родригес де Агилара, служивший в Наварре и в итальянских кампаниях под началом полковника Гонсало Фернандеса де Кордова[226]. Мать, Франсиска Гонсалес Матеос, была прислужницей тети Агилара, жившей в монастыре. Поскольку считалось неподобающим, чтобы бастард дворянина не первого калибра жил в семейном доме на главной площади города, Франсиско поселили с матерью в доме за городскими стенами. Он столь отчаянно пытался укрепить свой статус и повторить успехи отца, что называл себя «сыном капитана Гонсало Писарро». Был у него и другой образец для подражания (и соперник), которого он мечтал затмить: его троюродный брат со стороны отца, не кто иной, как Эрнан Кортес, чье завоевание ацтекской империи вошло в легенды.

Статус самого Писарро — предмет для дебатов у историков. Родители не уделяли особого внимания его образованию, и он вырос неграмотным, что не было таким уж редким явлением в то время даже для аристократа[227]. Некоторые историки называют его свинопасом. Но хотя его дом находился в сельской местности и свое детство он провел рядом с животными, это прозвище кажется чересчур унизительным[228]. Споры того времени дошли и до наших дней, и защитники Писарро обвиняют историков, благосклонных к Кортесу, в преднамеренном распространении таких рассказов.

«Эффект Трухильо» оказал заметное влияние на завоевания в Новом Свете. Из одного маленького городка произошло значительное число конкистадоров. Кровное родство считалось важным в те времена. История Кортеса поощряла молодых людей региона, и в первую очередь Писарро, попытать удачи в этом деле.

Франсиско впервые отправился в Америку в 1502 году, в составе крупнейшего флота, когда-либо отплывавшего в новые земли. Тридцать кораблей под командованием губернатора Эспаньолы Николаса де Овандо везли две тысячи пятьсот испанцев для усмирения непокорного острова. Семь лет спустя Писарро участвовал в экспедиции к заливу Ураба (на побережье нынешней Колумбии) под командованием Алонсо де Охеды, еще одного неуемного авантюриста, охотно игравшего со смертью и попутно обнаружившего огромные богатства на территории, ныне известной как Венесуэла.

Карьера Писарро развивалась по стандартам того времени медленно. Следующей экспедиции ему пришлось ждать еще четыре года. Тогда ему было уже больше сорока лет, но это стало для него временем прорыва. В сентябре 1513 года небольшая группа испанцев под начальством Васко Нуньеса де Бальбоа добралась до вершины горной гряды, поднимающейся над рекой Чукунаке на Панамском перешейке. Люди Бальбоа двинулись на юг от испанских поселений на Карибах, привлеченные слухами о «реках из золота». Там их взгляду открылись воды, которые они назвали Южным морем (Mar del Sur). Они были первыми европейцами, увидевшими Тихий океан. Возблагодарив Господа, они взялись за мечи и вырезали на деревьях кресты и имя Фердинанда, арагонского короля[229].

Тогда Писарро уже считался одним из наиболее опытных и надежных конкистадоров. Его дядя Хуан приобрел землю в Эспаньоле, которая стала подходящей базой для Франсиско и выбранной им карьеры. В нескольких экспедициях его сопровождал Винсенте де Вальверде, монах-францисканец и дальний родственник самого Писарро и Кортеса. Тот рассказывал, что Писарро вел себя естественно, будто был «рожден в Индиях»[230].

Конкистадоры первого поколения часто объединялись в «компании» — как правило, временные партнерства — друг с другом, чтобы защитить и расширить свои деловые интересы. Они предпочитали называть друг друга «компаньеро» (партнер), пользуясь деловым, а не военным языком[231]. Они считали себя предпринимателями. Определив цель экспедиции, компания должна была привлечь частный капитал на покупку кораблей и припасов и наём людей. Источником этого капитала могли быть кастильские дворяне и покровители конкистадоров при дворе, но часто он поступал от итальянских банков, прежде всего из Генуи. Компания должна была получить королевское разрешение на экспедицию, убедив корону, что она того стоит. В результате успешные экспедиции включали людей самого разного социального статуса. Им нужны были солдаты и моряки; они привлекали бедных людей, пытавшихся заработать; они нуждались и в счетоводах и священнослужителях, чтобы обращать в свою веру местное население. А больше всего — во влиятельных людях с контактами при дворе.

Класс играл важную роль при балансировании риска и вознаграждения. Для Писарро, незаконнорожденного сына, определенные дороги в Испании были закрыты. В Новом Свете все было по-другому. Там имелось больше возможностей самому прокладывать свой путь в зарождающемся колониальном обществе, не обремененном строгими социальными нормами отечества. Многие матросы и пехотинцы, происходившие из низших слоев испанского общества, участвовавшие в экспедициях, решили остаться в новых землях, а не возвращаться на родину, где на них будут смотреть сверху вниз, сколько бы денег они ни заработали. Некоторые люди, сопровождавшие Колумба в первом путешествии, еще до отправления продавали полученное оружие и лошадей, покупали более дешевую и менее качественную замену и клали разницу в карман[232]. Они хотели остаться в Новом Свете и испытывали активное и упорное желание жить там как настоящие землевладельцы.

Писарро быстро поднимался в иерархии нового общества, заработав репутацию сильного командира, лояльного ко всякому, кто становился его начальником. Он всегда был готов действовать беспощадно и держал нос по ветру, выступая против старых союзников, когда это казалось целесообразным. Он снискал расположение губернатора новых колоний Педрариаса Давилы. В 1518 году по приказанию начальника он арестовал своего прежнего капитана Бальбоа по обвинению в измене. Бальбоа был куда более популярной фигурой, чем его преемник Давила, и поэтому воспринимался как угроза. Рассказывали, что когда взволнованный Бальбоа увидел приближение Писарро со взводом тяжеловооруженных солдат, он воскликнул: «Но ты же Писарро! Ты никогда не привечал меня так»[233]. В следующем году над Бальбоа состоялся поспешный суд, после чего его обезглавили.

Избавившись от Бальбоа, Писарро получил в награду титулы мэра и магистрата только что основанного города Панама. Во время его четырехлетнего правления до испанской колонии дошли новости о новой богатой золотом территории, которую называли Виру — производное от близлежащей реки Пиру.

Начальник экспедиции Паскуаль де Андагоя заболел и вынужден был отказаться от дальнейшего движения на юг. Писарро ухватился за эту возможность и собрал компанию для разведки потенциальных ресурсов в незнакомой земле. В 1524 году он договорился с военным Диего Альмагро и священником Эрнандо де Лука о совместном исследовании тихоокеанского побережья к югу от Панамы. Де Лука обеспечил корабли и деньги. Альмагро, еще один незаконнорожденный сын и бывший слуга, зарезал соперника в драке на родине, в Испании, и бежал в Новый Свет, чтобы начать все заново. Он также был известен как Эль Аделантадо и Эль Вьехо и считался другом и соратником Бальбоа. Но такого рода соображения отметались в сторону. Предложение Писарро было слишком выгодным, чтобы от него отказываться. Альмагро и Писарро являлись людьми Нового Света, и на родине их мало что ожидало. По условиям договора, который они назвали Empresadel Levante, Писарро становился начальником. Но проблема состояла в том, что соглашение было устным, джентльменским, а люди эти не были джентльменами.