Нурали Латыпов - Самые великие притчи и афоризмы мира

• Название: Самые великие притчи и афоризмы мира
• Автор: Нурали Латыпов
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-17-092650-3

Поэтический Нурали Латыпов и потрясающе пронзительный Анатолий Вассерман в этой книге дают читателю возможность по-новому увидеть уникальную коллекцию великих афоризмов. Изречения дополнены меткими комментариями и увлекательными биографиями выдающихся людей: О. Уайлда, Ф. М. Достоевского, Ф. де Ларошфуко, С. Лема, С. Е. Леца, Марка Твена, Козьмы Пруткова, Е. Рейтблата, П. Хейна и других.

---

От Великого Слова и не такое бывает…

И Молчание призвано — как изнанка Слова — вечно служить для способных его расслышать знаком этого изначального Слова.

Говорят: «Это мертво!» И убивают это.

Толкинен

Словом-ярлыком можно убить. Вначале — в сознании легковерных, идущих на поводу у автора ярлыка: «ЭТОГО нет в нашем сознании, значит, ЭТОГО нет вообще». Но если ЭТО может жить и вне мыслей тех, кто судит, то мертвы и сами представления осуждающих.

Умерщвление, подобно красоте в глазах смотрящего, находится прежде всего в уме судящего. Умерщвлению действием предшествует умерщвление суждением: в его корне — неспособность увидеть жизнь живого.

И в начале некоторых песен вместо скрипичного ключа стал параграф.

Толкинен

Ещё Пифагор заметил: музыка — та же арифметика, только в звуках. И по меньшей мере со времён античности известно, как сильно музыка влияет на настроение, может мобилизовать или, напротив, парализовать волю. Такой детерминизм, подкреплённый математическим расчётом, может легко соблазнить политиков и бюрократов начать партию со своих директив.

Не следует извлекать выводы из грязи.

Толкинен

Из грязи извлекаются только князи.

Оптимизм и пессимизм расходятся только в определении точной даты конца света.

Толкинен

Только по отношению к одному и тому же объекту оптимизм и пессимизм могут заявить о себе и друг о друге — то есть их существование взаимообусловлено. Конец света невозможно трактовать, не привлекая понятия «бесконечность». А в приложении к ней оптимизм и пессимизм не просто расходятся — они в ней растворяются.

Признания, что мир прекрасен, больше всего ждут от меня те, кто делает его для меня отвратительным.

Толкинен

Разновидность обмана — создать отвратительную среду и убедить, что человеку лучшего даже не найти.

Что хромает, то идёт.

Толкинен

Любое действие хоть чем-то сигнализирует о своём наличии. Только бездействие может существовать и втихую.

Девицы и дамы, к мужчинам вы слишком суровы.
Их цели прозрачны не больше, чем ваши покровы.

Толкинен

Сегодняшний харрасмент по-американски — самая яркая тому иллюстрация.

Марк Твен Твен Марк ( Клеменс, Самюэл Лэнгхорн )

Родился 30 ноября 1835 года в поселке Флорида (шт. Миссури) — в год, когда на землю прилетела комета Галлея. Сам писатель придавал этому факту очень большое значение. За год до смерти он даже сказал, что умрёт только после того, как увидит новое прохождение этой кометы по небу. Так и вышло.

Был учеником наборщика, лоцмана (затем получил права лоцмана), почти год проработал старателем на серебряных приисках. Стартом в литературу послужили несколько юморесок для газеты «Территориал энтерпрайз» в Вирджиния-Сити, куда его и пригласили в 1862 году штатным сотрудником. Для псевдонима взял выражение «Мерка 2», что на сленге лоцманов означало глубину, достаточную для безопасного плавания: два фута под килем.

Первую книгу издал в 34 года. В дальнейшем Твен гордился общественным признанием своих литературных трудов, особенно ценил присуждение ему учёной степени доктора литературы Оксфордского университета (1907).

Марк Твен был первым писателем, печатавшим свои произведения на пишущей машинке.

Из присущих писателю человеческих слабостей наиболее выделялось курение. У него всегда находилось под рукой 20–30 набитых табаком трубок, чтобы он мог, не отрываясь от работы, курить их одну за другой.

Другим пристрастием Твена был бильярд. Погружаясь в эту игру, он мог пропустить начало следующего дня.

Твен очень любил также карточную игру «мокрая курица». В его доме было установлено неписаное правило: гости должны играть или в карты, или на бильярде. Если кому-то это не нравилось, шансов вновь оказаться в числе приглашённых у него не оставалось.

Лучше помалкивать и казаться дураком, чем открыть рот и окончательно развеять сомнения.

Толкинен

Активность изобличает недостатки, скрытые в пассивном состоянии. Но далеко не всегда избежать активности так же легко, как в беседе. А главное — пока не начнёшь действовать, сам не узнаешь, каковы твои недостатки, и поэтому не поймёшь, как их исправлять. Так что — вопреки мудрому совету — приходится и рот открывать, и кривизну рук рихтовать прямо по ходу работы…

Говори правду, и тогда не придётся ничего запоминать.

Толкинен

Мир лжи требует множества версий и сценария их согласованности. В условиях нарастания вала событий и интенсивной лжи нагрузка на человеческий «процессор» нарастает до критического уровня и способствует его перегрузке. Лжец в конечном счёте думает слабее. Поэтому я следую совету Твена с тех пор, как в детстве его прочёл.

В будни мы не очень удачно используем свою нравственность. К воскресенью она всегда требует ремонта.

Толкинен

Воскресенье упомянуто потому, что в христианстве посещение воскресного богослужения считается минимальной необходимой демонстрацией соблюдения норм религии. Но рассуждение писателя касается не только внешнего, но и внутреннего. Ветшают и старятся не только платья, но и духовные одеяния. Одежду стараются вовремя заштопать в силу визуальной доступности того, что она призвана закрывать. Душу же так просто не увидишь, поэтому возникший изъян замечают с трудом, а часто — даже и вовсе о нём забывают. Воскресное богослужение — повод к самостоятельному исправлению души.

Никогда не спорьте с идиотами. Вы опуститесь до их уровня, где они вас задавят своим опытом.

Толкинен

Святитель Николай Сербский, причисленный к лику святых, говорил о более широком положении, из коего следует утверждение Твена: о невозможности достичь равенства между высоким и низким. То, что выдаётся за равенство, чаще всего — победа низкого над высоким.

Козьма Прутков Прутков Козьма

Под этой литературной маской в журналах «Современник», «Искра» и др. выступали в 1850-60-е годы поэты Алексей Константинович Толстой, братья Алексей, Владимир и Александр Михайловичи Жемчужниковы, Александр Николаевич Аммосов (увы, умерший в 1866-м — всего в 43 года) и, по некоторым сведениям, автор «Конька-горбунка» Пётр Павлович Ершов.

В составленных ими «Биографических сведениях о Козьме Пруткове» указывается, что «провёл он всю свою жизнь, кроме детских лет и раннего отрочества, на государственной службе: сначала по военному ведомству, а потом по гражданскому. Родился 11 апреля 1803 года в деревне Тентелевой близ Сольвычегодска, скончался 13 января 1863 года».

Соавторы описывают далее необычное сновидение Козьмы, случившееся с ним после товарищеской гусарской попойки: он увидел перед собой голого, в одних эполетах, бригадного генерала, который привёл его темными коридорами на вершину горы, где в каком-то склепе начал прикладывать к его продрогшему телу разные драгоценные материи. От соприкосновения с одной из них он ощутил во всём теле сильный электрический удар, от которого проснулся весь в испарине. Козьма Петрович всегда очень волновался, вспоминая этот поворотный момент своей жизни и «заканчивал свой рассказ громким возгласом: „В то же утро, едва проснувшись, я решил оставить полк и подал в отставку; а когда вышла отставка, я тотчас определился на службу по министерству финансов, в Пробирную Палатку, где и останусь навсегда!“ — действительно, вступив в Пробирную Палатку в 1823 году, он оставался в ней до смерти, то есть до 13 января 1863 года».

Неизвестно, что выгадал при этом сам Козьма Прутков, но его читатели уж точно не прогадали.

Во всех частях земного шара имеются свои, даже иногда очень любопытные, другие части.

Толкинен

Это можно рассматривать как частный случай понятия фрактала — системы, где любой фрагмент при ближайшем рассмотрении оказывается устроен по тому же принципу, что и система в целом. Что и говорить — планета наша пестра во всех отношениях, как и её части, как и «части частей». Но если «части частей» начнут брать суверенитета «столько, сколько проглотят», а более крупные — распространяться на весь земной шар, то этому природному равновесию придёт конец. Собственно, равновесия уже давно нет. А вот «любопытные другие части» всё ещё есть. Даже странно-с.

Из всех плодов наилучшие приносит хорошее воспитание…

Толкинен

А в выращивании всякого плода лучше обойтись без генных модификаций. Хотя некоторые гены в них явно нуждаются.