Ноэл Кауард - Настоящая комедия [=Цветок смеющийся]

• Название: Настоящая комедия [=Цветок смеющийся]
• Автор: Ноэл Кауард
• Жанр: Драматургия
• Год: 1939

Мы застаем главного героя великого актера Гарри Эссендайна в самое отвратительное утро его жизни. Всё его существование наполнено интригами, непрошеными гостями, бесконечными женщинами, письмами, чемоданами, поклонниками и поклонницами, друзьями и сумасшедшими графоманами. Все хотят сделать его счастливым, а он живет сегодняшним днем, флиртует и собирается в Африку на гастроли. «Я всегда играю, наблюдаю за собой со стороны, вот что самое ужасное…». Вы, безусловно, вспомните «Театр» Моэма и бессмертное шекспировское «весь мир — театр», потому что в какой-то момент перестанете понимать, где театр, а где настоящая жизнь. Пара таких перевертышей вам обеспечена. И конечно, не забывайте, что это настоящая комедия!

---

Гарри. Я всегда обходил ее за милю. Моррис! Не мог он быть таким идиотом!

Лиз. В последнее время он выглядел более печальным, чем всегда. Я чувствовала, что-то не так.

Гарри (встает, прохаживается по комнате). Господи, только этого нам и не хватало! И именно в тот момент, когда мне нужно уезжать! Наш бизнес может рухнуть!

Лиз. Если Генри узнает, рухнет обязательно.

Гарри. Так что же нам делать?

Лиз. Первым делом тебе нужно выяснить у Морриса, правда это или нет, если да, то как далеко все зашло, а потом устрой ему выволочку и отошли отсюда, возьми с собой в Африку, отправь в Китай, но убери из Лондона.

Звонят в дверь.

Гарри. Должно быть, этот жуткий молодой человек из Акфилда, и я дрожу, как осиновый лист. Не могу встречаться с ним. Не могу!

Лиз. Должен, раз обещал.

Гарри. Моя жизнь — сплошная пытка, но всем совершенно на это наплевать.

Лиз. Может, это совсем и не молодой человек, а Моррис.

Гарри. К черту Морриса! Всех к черту!

Лиз. Не идиотничай. Если у Морриса роман с Джоанной, последствия будут непредсказуемые. Возможно, развалится все, что мы так долго строили. И ты это знаешь не хуже моего. Поэтому ты и должен все выяснить. Если тебе это не удастся, выясню я, мы встречаемся в половине третьего.

Гарри. Тебе он ничего не скажет, только придет в ярость и посоветует заниматься своими делами.

Лиз. Я буду дома по четверти второго. Позвони мне после его ухода.

Гарри. Он не уйдет, останется у меня на ленч. А в присутствии Морриса я не смогу дать тебе по телефону подробный отчет о его любовной жизни.

Лиз. Набери мой номер, а когда я сниму трубку, скажи: «Извините, я ошибся номером». И я все буду знать.

Гарри. Что ты будешь знать?

Лиз. Что все в порядке. А вот если ты скажешь: «Я очень извиняюсь, ошибся номером», мне станет ясно, что ситуация критическая, и я тут же прибегу, чтобы поддержать тебя.

Гарри. Интриги! Все мое существование пронизано интригами.

Лиз. Ты меня понял? Обещаешь, что сделаешь все, как мы договорились?

Гарри. Хорошо (в дверь опять звонят). Сейчас я расскажу тебе еще об одной захватывающей подробности моей жизни, если тебе, конечно, интересно. Никто, ни при каких обстоятельствах не открывает дверь в первые полчаса после звонка. (Кричит). Мисс Эриксон… Фред…

Лиз. Так я пошла. Помни, я буду дома, пока ты не позвонишь. Бедняжка Виолет подождет.

Гарри. Бедняжка Виолет только этим и занимается. Мисс Эриксон… Фред!

Мисс Эриксон торопливо входит через дверь для слуг.

Гарри. Дверной звонок, мисс Эриксон, непрерывно трезвонит уже двадцать минут.

Мисс Э. Да, конечно, но у двери черного хода женщина с младенцем.

Гарри. Что ей нужно?

Мисс Э. Не знаю, не успела спросить.

Мисс Эриксон идет в холл.

Гарри. Большую часть столового серебра, полагаю, уже украли.

Лиз. Надо сказать мисс Эриксон, чтобы она сразу давала попрошайкам краюху хлеба и кусок сыра.

Гарри подбегает к двери кабинета, открывает ее.

Гарри. Моника, у двери черного хода какая-то женщина с младенцем. Пойди и разберись с ней.

Моника (входит в комнату). Что она хочет?

Гарри (с трудом сдерживаясь). Об этом можно узнать, лишь спросив ее. Пожалуйста, пойди и спроси.

Моника. Рявкать на меня не обязательно.

Моника уходит через дверь для слуг. Лиз надевает пальто и шляпку. Из холла появляется мисс Эриксон.

Мисс Э. (объявляет о прибытии гостя). Мистер Моул.

Входит Роланд Моул, серьезный молодой человек в очках. Он, безусловно, очень нервничает, но пытается скрыть нервное напряжение вызывающим видом. Мисс Эриксон уходит.

Гарри (направляясь к Моулу, само обаяние). Добрый день.

Роланд. Добрый день.

Гарри. Это моя жена… мистер Моул. Она забежала на минутку, а теперь вот собирается убежать.

Роланд. Ага.

Лиз. Я знаю, у вас встреча с Гарри, так что не буду вам мешать. До свидания.

Роланд. До свидания.

Лиз. Не забудь, Гарри, я сижу у телефона.

Гарри. Хорошо.

Лиз уходит. Гарри указывает Роланду на кресло.

Гарри. Не желаете присесть?

Роланд (садясь). Благодарю.

Гарри. Сигарету?

Роланд. Спасибо, не надо.

Гарри. Вы не курите?

Роланд. Нет.

Гарри. Что-нибудь выпить?

Роланд. Спасибо, не надо.

Гарри. Сколько вам лет?

Роланд. Двадцать пять, а что?

Гарри. Да ничего… просто интересно.

Роланд. А сколько вам лет?

Гарри. В декабре исполнится сорок. Я — стрелец, знаете ли, очень энергичный.

Роланд. Да, конечно (с губ срывается короткий нервный смешок).

Гарри. Так вы приехали аж из Акфилда?

Роланд. Не так это и далеко.

Гарри. А кажется, за тридевять земель.

Роланд (словно оправдываясь). Совсем рядом с Льюсом.

Гарри. Тогда волноваться не о чем, не так ли?

Входит Моника.

Моника. Женщина милая, а ребенку, похоже, нездоровится.

Гарри. Чего она хотела?

Моника. Искала сестру.

Гарри. Надеюсь, у нас ее нет?

Моника. Она живет через два дома, женщина просто ошиблась адресом.

Гарри. Это мой секретарь, мисс Рид… мистер Моул.

Моника. Добрый день… ваша пьеса в кабинете, если вы хотите забрать ее с собой.

Роланд. Премного вам благодарен.

Моника. Я положу ее в конверт.

Моника проходит в кабинет, закрывает за собой дверь.

Гарри. Я хочу поговорить с вами о вашей пьесе.

Роланд (мрачно). Как я понимаю, она вам не понравилась.

Гарри. Откровенно говоря, я подумал, что пьеса неровная.

Роланд. Я ожидал услышать от вас такие слова.

Гарри. Я рад, что не слишком разочаровал вас.

Роланд. Я хочу сказать, пьеса не из тех, что могла бы вам понравиться.

Гарри. В таком случае, почему вы послали ее мне?

Роланд. Просто рискнул. Я знаю, вы, как правило, играете в примитивных пьесках, но подумал, а вдруг вы захотите взяться за что-то серьезное.

Гарри. И что вы полагаете серьезным в вашей пьесе, мистер Моул? Не считая сюжета, который к пятой странице полностью скрывается из виду?

Роланд. Сюжет — ничто, идеи — все. Посмотрите на Чехова.

Гарри. Думаю, помимо идей мы можем поставить в заслугу Чехову и знание человеческой психологии.

Роланд. Вы хотите сказать, что в моей пьесе есть психологические неточности.

Гарри (мягко). Пьеса не так уж и хороша, знаете ли, не так уж и хороша.

Роланд. А я думаю, очень хороша.

Гарри. Я прекрасно вас понимаю, но вы должны признать, что мое мнение, основанное на долголетней работе в театре, может оказаться более правильным.

Роланд (пренебрежительно). Коммерческом театре.

Гарри. Дорогой мой, дорогой!

Роланд. Полагаю, вы сейчас скажете, что Шекспир писал для коммерческого театра, и в драматургию идут только для того, чтобы зарабатывать деньги. Все те же замшелые аргументы. И никак вы не можете понять, что театр будущего — это театр идей.

Гарри. Возможно, но на текущий момент меня интересует исключительно театр настоящего.

Роланд (с жаром). И что вы с ним делаете? Каждая новая роль, в которой вы появляетесь, ничем не отличается от предыдущей, поверхностная, легкомысленная, лишенная интеллектуальной глубины. У вас огромная популярность, вы — сильная личность, но занимаетесь лишь тем, что каждый вечер торгуете собой на потребу толпы. Вы расходуете свой талант лишь на то, чтобы красоваться в сшитых по фигуре костюмах да произносить фразы, вызывающие смех, тогда как могли бы действительно помогать людям, заставлять их думать! Заставлять их чувствовать!