Коллектив авторов - Россия в годы Первой мировой войны: экономическое положение, социальные процессы, политический кризис

• Название: Россия в годы Первой мировой войны: экономическое положение, социальные процессы, политический кризис
• Автор: Коллектив авторов
• Издательство: Политическая энциклопедия
• Жанр: Военная история
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-8243-1912-5

В коллективной монографии, публикуемой к 100-летию начала Первой мировой войны, рассмотрен широкий круг проблем, связанных с положением страны в годы мирового военного противоборства: Россия в системе международных отношений, организация обороны государства, демографические и социальные процессы, создание и функционирование военной экономики, влияние войны на российский социум, партийно-политическая панорама и назревание политического кризиса, война и революция. Исследование обобщает достижения отечественной и зарубежной историографии, монография основана на широком комплексе источников, в том числе архивных, впервые вводимых в научный оборот.

Книга рассчитана на широкий круг ученых-обществоведов, преподавателей и студентов высших учебных заведений, а также всех интересующихся отечественной историей.

---

В такой обстановке 25 августа в Думе родился долгожданный оппозиционный Прогрессивный блок, но ни меньшевики, ни трудовики туда не вошли, так как хотели видеть в его программе больше необходимых стране крупных социальных реформ, а от приверженцев блока — более смелых выступлений с думской трибуны. Однако уже 3 сентября Государственная дума была в очередной раз распущена опять почти на полгода. Депутаты недружно прокричали «ура»!, и лишь Керенский выкрикнул: «Да здравствует русский народ!» Тем не менее летняя сессия Думы 1915 г. запомнилась России надолго, причем не только своими бурными дебатами, но и принятием законов о создании пяти Особых совещаний по обороне страны, помощи беженцам, введении подоходного налога и др., хотя новый кабинет министров, как ожидали многие, создан не был из-за несогласия с этим Николая II и престарелого премьера И.Л. Горемыкина.

Сентябрь 1915 г. стал временем, когда меньшевики, учитывая изменения обстановки в стране, решили скорректировать в более решительном и наступательном духе свои тактические позиции. Так, Г.В. Плеханов еще летом уже считал, что в Думе социал-демократам пришло время голосовать за военный бюджет (но меньшевистская фракция на это принципиально не пошла), а в первой декаде сентября возглавил в Женеве совещание нескольких социал-демократов и правых эсеров, принявших написанное им воззвание «К сознательному трудящемуся населению России». Так, начав свой путь в 1870-х гг. как народник, Плеханов пришел теперь к мысли о целесообразности союза правых меньшевиков и эсеров-«оборонцев» во имя спасения России. Он в основном повторял (только в более заостренной форме) свою прежнюю оборонческую аргументацию, придавая ей, однако, уже подчеркнуто антицаристскую, народно-патриотическую окраску, хотя даже в этот момент Плеханов по-прежнему отрицал всякое «вспышкопускательство» большевистского типа, призывая рабочих быть «мудрыми, как змии», так как иначе легко было бы даже «непродуманными стачками» оказать услугу внешнему врагу. Но было в этом документе и нечто для Плеханова новое: вполне возможно, писал он, что свержение врага внутреннего (т. е. царизма) станет «предварительным условием и залогом избавления России от германской опасности». При этом он добавлял, что военное поражение России, наоборот, явилось бы и ее поражением в борьбе за свободу{1716}.

Текст этого обращения (за исключением последних «крамольных» строк) с разрешения цензуры перепечатывался даже в русских легальных изданиях. В октябре 1915 г., в связи с 10-летием знаменитого царского манифеста 1905 г., Плеханов опубликовал в парижской газете «Призыв», инициаторами выпуска которой были участники упомянутого женевского сентябрьского совещания социал-демократов и эсеров, статью «Две линии революции», где развивал мысль о недопустимости отбрасывать с порога думский Прогрессивный блок в лагерь противников революции. Он писал, что предпочтительнее всего в России было не создание сразу революционного правительства, а постепенная смена состава кабинета справа налево — от октябристов к эсерам и социал-демократии. Приход к власти последних сразу, «вне очереди», был бы чреват, по Плеханову, откатом революции к реакции и дискредитацией самой социалистической идеи. Эту позицию Плеханов с завидным постоянством сохранял и в 1917 г.

Более решительно заговорил в сентябре 1915 г. и Потресов, подготовивший «Воззвание петроградских социал-демократов — сторонников народной самозащиты». Обращает на себя внимание уже само название этого документа, где речь шла не о защите самодержавной России силами ее старой армии, а о «народной самозащите» новой, демократической России после устранения прежней царской администрации, а возможно, и самого царя. «Самозащиту» же Родины должна была осуществлять уже демократизированная русская армия, а возможно, даже добровольцы из самых разных слоев населения после объявления России республикой.

Таким образом, Потресов как бы предвидел появление нового, демократического «оборончества» 1917 г., хотя прямо об этом в обращении по вполне понятным причинам и не говорилось. «Самозащиту» же страны Потресов связывал теперь только с патриотизмом народа, а не с правящим режимом — душителем в России всего передового. Потресов выступал за переход власти от царизма и дворянской реакции в руки буржуазных классов, причем подчеркивал, что демократизация страны неотделима от ее защиты от внешнего врага. Главную же роль в этом процессе Потресов отводил, однако, не буржуазии, а российскому пролетариату, тогда как судьбу царизма он более осторожно определял как «устранение, свержение или уничтожение». Новым было и его предупреждение об опасности сепаратного мира России с Германией. Так или иначе, новый программный документ Потресова свидетельствовал о его совершенно очевидном сдвиге влево.

Среди российских левых меньшевиков, которые жили и в эмиграции, и в самой России, наряду с более умеренными сторонниками думской фракции Чхеидзе были и радикалы-мартовцы. Их возглавил к концу лета 1915 г. находившийся в эмиграции Заграничный секретариат ОК РСДРП в составе Ю.О. Мартова, П.Б. Аксельрода, А.С. Мартынова, С.Ю. Семковского и И.С. Астрова. Они выпустили сначала «Письмо к товарищам в России», датированное 21 августа 1915 г. и называвшееся «Задачи российского пролетариата», а потом ноябрьский проект платформы, который упомянутый Заграничный секретариат предлагал теперь всем меньшевистским организациям{1717}. Спасение России, которая попала в катастрофическое положение, близкое к военному разгрому, состояло, по мнению авторов названных документов, в борьбе за мир и свержение царской власти. Поэтому ближайшим лозунгом российского пролетариата должен был стать созыв всенародно избранного Учредительного собрания для ликвидации войны и царизма. К нему могли бы привести массовые организованные революционные выступления, в русло которых нужно было стремиться ввести и стихийные вспышки возмущения рабочих на почве дороговизны, безработицы и ухудшения условий труда.

В очень осторожной форме «заграничные секретари» выражали, правда, сомнение, «сможет ли буржуазия — эта ближайшая “наследница” царской власти в России — удовлетворить обоснованные требования пролетариата? Но чувствовалось, что сказать по данному вопросу что-либо более определенное авторы указанных документов не могут (да, возможно, и не хотят), так как иначе неизбежно мог встать вопрос о перспективах уже следующей, социалистической, революции в России, явно пока к ней не готовой.

Внутри России наиболее сильной организацией левых меньшевиков была Петроградская Центральная инициативная группа (руководитель О.А. Ерманский). Она порвала отношения с «рабочей группой» ЦВПК, выдвигала лозунги Учредительного собрания, демократической республики, 8-часового рабочего дня, конфискации помещичьих земель и выпускала довольно много революционных листовок. Однако о каком-либо соглашении с большевиками речи в группе не было. Такой же линии придерживались и довольно близко подошедшие к большевизму столичные «межрайонцы», большинство которых отошло еще в 1913–1914 гг. от ленинской партии. По своему социальному составу эта организация, предпочитавшая занимать самостоятельное положение между большевизмом и меньшевизмом, была пролетарской и в июле 1917 г. целиком пришла к большевикам.

В начале сентября 1915 г. российские меньшевики-интернационалисты вышли вместе с большевиками и частью эсеров на международную арену. Мартов и Аксельрод приняли участие в Циммервальдской социалистической конференции ряда европейских стран, участники которой выступали за скорейшее заключение мира без аннексий и контрибуций. Ее продолжением стала в апреле 1916 г. Кинтальская конференция (тоже в Швейцарии), оставшаяся, однако, вопреки желанию Ленина на тех же позициях социал-пацифизма и не поддержавшая его идею создания нового, революционного III Интернационала. На аналогичных, циммервальдско-кинтальских пацифистских, позициях стояли и так называемые «сибирские циммервальдцы» во главе с лидером фракции РСДРП во II Государственной думе И.Г. Церетели, находившимся после ареста в 1907 г. на поселении в Сибири (там же был уже упоминавшийся выше Ф.И. Дан и др.).

Между тем в России с осени 1915 г. уже полным ходом шла кампания по выборам «рабочих групп» военно-промышленных комитетов, во многом затрагивавшая и интересы меньшевизма. При этом в настоящем разделе основное внимание будет уделено уже не выборам «рабочей группы» ЦВПК, рассмотренным ранее, а конкретной деятельности «военно-промышленных социалистов» в конце 1915–1916 гг.

Лидером их называли сторонника Потресова, правого меньшевика К.А. Гвоздева. Это был 32-летний кадровый питерский рабочий завода телефонных аппаратов Эриксона крестьянский сын из Пензенской губ., начавший с 13 лет работать в железнодорожных мастерских и рано узнавший, что такое арест и ссылка. До прихода к меньшевикам он с 1903 г. по 1907 г. был эсером, а потом с 1909 г. трудился на столичных предприятиях, завоевал популярность в рабочей среде и даже стал председателем Союза металлистов.