Павел Верещагин - Роман в формате хэппи-энд

• Название: Роман в формате хэппи-энд
• Автор: Павел Верещагин
• Жанр: Современная проза
• Год: 2000

Повесть, основу которой составили 25 коротких рассказов автора о любви, опубликованные в 2000–2001 года петербургскими журналами для женщин.

---

— А что со мной будет, — рассмеялся Лешка. — Живем все там же, я и мазер. А ты стала такая… — он с почтением оглядел Машу. — А была… — он легкомысленно махнул рукой.

Маша небрежно пожала плечами — во внешности женщины главное стиль. К сожалению, уходят годы и годы, чтобы это понять.

В четырнадцать лет Маша с ужасом поняла, что растет некрасивой, худой, с длинными руками и ногами. Мальчишки–одноклассники, с которыми она всегда дружила больше, чем с девчонками, начали влюбляться, бегать на свидания, а на нее не обращали ровно никакого внимания. Точнее, обращали, но как на приятеля, своего парня. Которому можно все рассказать, спросить совета, поручить передать записку. Это было ужасно.

А родителям не было до Маши никакого дела. Они вечно обсуждали в какие–то скучные заботы: работа, деньги, ее учеба, поступление в институт. Машины проблемы они считали детскими глупостями.

Леннон был неподражаем. Тогда все были немного хиппи, носили длинные волосы и потертые джинсы, дерзили взрослым и не подчинялись их порядкам, но Леннон… Его походочка, его сленг… Взрослые считали его совсем пропащим.

Наверное, с Машей он стал дружить из оригинальности…

Теперь Маша вглядывалась в Леннона и не понимала, что ей могло в нем нравиться двадцать лет назад и чего боялись взрослые. Перед ней сидел смешной взрослый мальчик, не пожелавший расстаться с лентой через лоб, с холщовым мешком и словечками — атрибутами подросткового возраста.

— Столько лет… — сказал он. — А помнишь, как ты слиняла из дома?

Маша грустно улыбнулась. Как же, этого она никогда не забудет. В тот вечер они допоздна просидели с Ленноном на батарее в чужом подъезде. Леннон разворачивал жизненные планы: он выучится играть на гитаре, станет музыкантом, будет писать песни и ездить с концертами по всей стране. «А я буду ездить вслед за ним», — зачарованно думала Маша.

А в это время родители сбились с ног, разыскивая ее. В том числе и потому, что она ушла с этим ужасным Ленноном. Когда Маша, наконец, пришла домой, мама была на грани истерики, потеряла контроль над собой и ударила Машу по лицу. Мир рухнул, Маша схватила пальто и убежала. И в двенадцатом часу позвонила в дверь своего рыцаря — ей казалось, что только он сможет понять ее и утешить. А рыцарь, увидев ее на пороге, страшно испугался. С опаской оглядываясь на дверь комнаты, из–за которой слышался голос его матери, стал теснить Ксюшу на лестницу. «Завтра, завтра поговорим», — сердито шипел он.

Всю ночь она прорыдала на чердаке школы. Над своей неудавшейся жизнью и растоптанной любовью. Над нескладной внешностью и всеобщим непониманием. Над эгоизмом родителей и равнодушием мальчишек. Там, на чердаке, ее под утро и обнаружила милиция, поднятая на ноги родителями.

Как получилось, что спустя годы Маша все это забыла? Как? Как могла она быть так бездушна к собственной дочери?

«А если Ксюша тоже сбежит из дома? — вдруг спохватилась она. — Что тогда? Ведь сейчас ее искать никто не станет, не допросишься… Времена не те!»

— А может, ко мне? — вдруг сказал Лешка. — А? Поторчим, диски покрутим… Мазер на даче, хата свободна…

— Нет, нет… Спасибо. И вообще… Извини, мне пора.

…Дочь, к счастью, была дома. С заплаканными глазами сидела в своей комнате. Увидев Машу, она ощетинилась, готовая, если нужно, защищаться — кусаться, царапаться…

Маша почувствовала облегчение. И в то же время острый приступ сочувствия и жалости.

— Знаешь, — волнуясь и стараясь сдерживать волнение, сказала она. — Я была не права. Прости меня. Ты можешь дружить с кем хочешь. И одевать, что тебе нравится… И этот твой мальчик… Может быть, пригласить его в гости? Как–нибудь вечером на чай?

Дочь вскинула на Машу пронзительные глаза, желаю убедиться, искренне она это говорит или нет.

— И, кстати, волосы… — вздохнула Маша. — Носи, как хочешь…

— Ах, мама, ну при чем здесь волосы? — с тоской сказал дочь.

Маша посмотрела на нее вопросительно.

— Ну почему, почему я такая?

— Какая?

— Такая некрасивая… Худая.

Маша с удивлением узнала в словах дочери свои собственные сомнения двадцатилетней давности. И заговорила, тщательно подбирая слова.

— Некрасивая? С чего ты взяла… То есть, конечно, Клаудия Шиффер — это женщина другого типа… Но и в тебе… — Маша подняла дочку с дивана, обняла ее за талию и вместе с ней подошла к зеркалу в платяном шкафу. — Но и в нас с тобой… Есть изюминка. И вообще, для женщины главное — стиль.

— А Людка Булкина сказала, что у меня грация гардеробной вешалки.

— Кто сказал? — презрительно переспросила Маша. — Булкина? Из восьмой квартиры? Ты думаешь, Булкины что–то понимает в женской красоте?

Дочь посмотрела на нее полными слез глазами и вдруг улыбнулась.

— Нет, нет. Тобой определенно пора заняться, — уверенно сказала Маша. И заговорила, чувствуя, что с каждым словом между ней и дочерью растет какое–то новое доверие. — Знаешь что? Давай–ка в эту пятницу пойдем вместе к моей косметичке. Пусть она с тобой поработает. А в субботу — на выставку в Манеж, там будет показ мод. А на следующей неделе…

Маша перехватила в зеркале недоверчивый взгляд дочери и ободряюще ей улыбнулась.

— А этот твой поклонник… — через некоторое время задумчиво проговорила Маша. — Что ж, поклонник, как поклонник… Время покажет, на что он способен.

=====

Отправлено: 12 декабря 10:33

От: Сергей Ростовцев <[email protected]>

Кому: Марина Елагина <redaktor@damy–gournal.ru>

Тема: приятно было познакомиться

=====

Марина,

Вчера был день выплаты в вашей бухгалтерии, и мы, хоть и кратко, но познакомились. Лично мне это было очень приятно.

Гонорар я получил, спасибо. Был несказанно тронут суммой. Как жаль, что эта сумма не сможет повлиять на мое финансовое положение.

Ваши авторы, как правило, переводят деньги на банковскую карточку. А можно, я не буду этого делать? Чтобы два раза в месяц иметь законное право зайти в редакцию и поболтать с вами.

Признаюсь честно, читая ваш журнал, представлял его редактора совсем другой… Сам не знаю какой… Суховатой, несимпатичной, даже желчной… А вы, оказывается, вот какая… Женственная и загадочная…

Уже было подумал, что пора завязывать с этим несерьезным писательством, — коллеги посмеиваются, — но теперь, боюсь, не брошу… Скорее наоборот….

Кроме того это занятие… Я имею в виду сочинительство… Никогда бы не подумал… Оно как–то засасывает… Этак можно и графоманом стать…

P. S. Вы не возражаете, если для связи с вами я буду использовать электронную почту? В вашей редакции, как я увидел, — проходной двор и сумасшедший дом. Разговоры по телефону торопливы, бестолковы и оставляют неприятный осадок. Мои же компьютерные письма вы сможете читать тогда, когда выдалась свободная минутка. И они, надеюсь, не будут вас раздражать.

Заранее благодарен!

С наилучшими пожеланиями,

Ростовцев Сергей Александрович

«Ростовцев и партнеры»

Тел.\факс: [phone]

=====

Отправлено: 20 декабря 12:45

От: Сергей Ростовцев <[email protected]>

Кому: Марина Елагина <redaktor@damy–gournal.ru>

Тема: Re: замечания к рассказу

=====

Марина,

Спасибо за советы по поводу предыдущего рассказа.

Как?! Ваше руководство считает, что история должна быть еще легче? Куда уж легче!

В принципе я согласен, рассказ, помещенный между рецептом шарлотки с земляникой и советами специалиста по эпиляции, не должен быть слишком глубокомысленным. Но разве это слишком? Даже если ты едешь в метро, почему бы на секунду не задуматься о жизни? Думать вообще полезно. Хотя бы в умеренных дозах. Врачи настоятельно рекомендуют.

В целом же ваши замечания и правка очень существенны и деликатны. Спасибо.

Кстати, встретил на днях у вас в редакции моего коллегу, автора. Немолода, но напориста. Почему–то понял, что это В. Федякина. В жизни она оказалась вполне вменяемым человеком. И неглупым. «Ах, вот вы какой! — сказала она. — Так сказать, романтик… Глаголом, можно сказать, жечь, — и неприятно смеется. — Дорогуша, незачем! Никто не оценит. Читают журнал только малограмотные тетки. Сиропу побольше, сладких сказочек. Развел словоблудия на пять тысяч знаков и получай свои трудовые».

Грустно… Писатель пишет, отводя нос от написанного, а потом несчастный читатель читает с тем же отвращением.

Как в той мрачноватой шутке. Из свадебного тоста: «Знаю жениха, поэтому не могу поздравить невесту. Знаю невесту и не могу поздравить жениха».