Лилия Фонсека - Современная африканская новелла

• Название: Современная африканская новелла
• Автор: Лилия Фонсека
• Издательство: Прогресс
• Жанр: Рассказы
• Год: 1972

Переходя от рассказа к рассказу, от одной литературы к другой, читатель как бы совершит путешествие по странам Черной Африки — по той части континента, которая начинается от южных границ Сахары и тянется до самого юга.

Название «Африканская новелла» не должно затушевывать границы литератур, смазывать тот факт, что в сборнике их представлено несколько, равно как и то, что у каждой, как и у народов, где эти литературы складываются, своя история; своя судьба, и отсюда — своеобразие художественного творчества.

Впрочем, новеллы, отобранные в сборник, — большей частью лучшее из того, что публиковалось в последние годы, — отображают эту специфику. Каждая из них сама по себе — отдельный эпизод, маленький кусочек жизни. Но сложенные вместе, они как бы образуют мозаичную картину, которая хотя и не очень детально, но зато ярко и правдиво отражает жизнь сегодняшней Африки.

---

Теперь происшествие на Митченерской шахте стало не просто несчастным случаем, оно изменило свою сущность, стало поединком, ведущимся не на жизнь, а на смерть на невидимой арене. Ареной служил угол скалы на глубине шести тысяч футов под землей, а борьба в этой трагедии велась между человеком и камнем, между человеком, вторгшимся незванно, и душою камня, что схватил человека, когда тот сделал неверный шаг. Люди были взбудоражены подобно тому, как бывает взбудоражено гнездо термитов, если ударить одного из них. Газетчики размахивали газетами и кричали, кричали, когда днем появились новости. Из Фар-Ист-Ренда, за тридцать миль от города, был приглашен Джек Форбис, корнуэлец, чемпион-горнопроходчик. Он примчался, чтобы руководить спасательными работами.

В газетах была помещена фотография этого человека и напечатан его послужной список. Форбис был самым быстрым проходчиком во всем мире, и если уж ему не удастся добраться вовремя до Лоттера и его мальчиков, то и никому не удастся. Газеты рассказывали о его прежних рекордах по проходке в Австралии и в Южной Африке; перед спуском в шахту у него взяли интервью и попросили рассказать немного о том, как он думает добраться до заваленных людей из нижнего, а не верхнего штрека. Они расписывали его, как если б он был игроком в бейсбол, призванным принести победу своей команде. Все надежды были возложены на Джека Форбиса. Но это известие (хотя и эффектно выглядевшее в том виде, в каком его преподнесли) было не столько радостным, сколько удручающим, это все поняли. Если там вынуждены прибегать к горнопроходческим работам, чтобы добраться до Лоттера, видимо, шансы на его спасение и вовсе не велики. Правда, немного утешала весть, что делается все для победы над бездушным камнем.

Вечером того дня Алек Лаусон отправился к Дэвиду, но застал его у миссис Эйб. Та, как только увидела Алека, залилась слезами и начала в двадцатый раз клясться, что Эйб никогда больше ногой не ступит на рудник, ведь Алек знает, что он пошел туда ради детей. Сегодня она хотела сходить на шахты, ибо она знает, где ее место в такое время. Но Дэвид отговорил ее. Дэвид звонил на шахту и условился, что им сразу сообщат по телефону, как только там будут новости или как только Эйба спасут, а она уверена: не может быть, чтобы человек был жив и его не спасли.

Дэвид внешне оставался спокойным, и, когда люди заговаривали с ним, он отвечал лишь слегка озабоченно, так что со стороны могло показаться, что он холоден и бесчувствен. Зато все переживания, какие только может испытать жена шахтера, являла собой миссис Лоттер.

Стоило кому-нибудь зайти, как она тут же пускалась в слезы, подавала газету — или они уже читали, ведь газеты полны этим? — и призывала их быть свидетелями самопожертвования Эйба ради своей семьи и всех других. Разве это не ради других?

Соседи вынуждены были поддакивать миссис Лоттер и соглашаться, что провидение должно быть добрым к ней и что ее преданность как жены должна быть вознаграждена. Так или иначе Эйб был великодушным парнем, и это вполне похоже на него — дать завалить себя начавшемуся обвалу в попытке спасти негров из своей бригады. Ведь говорил же человек из соседней бригады, что Лоттер был засыпан породой потому, что потерял время, выгоняя из штрека своих людей. Но почему ему пришлось подгонять их, никто не мог объяснить, разве только один из негров или тот цветной, что был ранен. Но похоже ли это на Эйба?

Следующее утро было началом третьего дня катастрофы. Вновь под большими заголовками газеты расписывали, какие усилия прилагаются, чтобы доставить заваленным людям пищу по трубе, жидкую пищу, чтобы поддержать их силы. Если бы это удалось, то шансы на их спасение увеличились бы. Но попытка провалилась. И никаких других способов снабжения не было. Пришлось все усилия сосредоточить на том, чтобы как можно быстрее прорубить проход через скалу. В заметке, описывающей эту неудачу, чувствовался некоторый оттенок уныния, словно корреспондент, писавший ее, был достаточно хорошо осведомлен, как шансы упали. И тем утром, когда жители Вестдорпа встречались на улице друг с другом, они печально качали головами, покорившись своему бессилию помочь товарищу, умиравшему почти на глазах.

Следующий день внес в историю Эйба Лоттера еще один штрих, придавший всему особо мрачный колорит. Спасательные партии, что пробивались снизу, сообщили, что им слышно пение заваленных людей. Чтобы ободрить себя, те пели псалом: «Вперед шагайте, воины Христа». Спасатели рассказывали, что вначале пение доносилось до них в виде неясного гудения, и они никак не могли понять, что это такое. Но когда звуки усилились и стали отчетливыми, спасатели поняли, что заживо погребенные поют псалом:

Вперед шагайте, воины Христа,
Идите, словно на войну…

Они все прекратили работу и стали слушать. В наступившей тишине сквозь каменную стену до них слабо, но отчетливо донесся высокий голое Эйба, ведущий за собой остальных. Спасателям были слышны низкие голоса негров, вторящих ему. Так Эйб Лоттер подбодрял своих людей держаться до конца, старался вдохнуть в них желание во что бы то ни стало выжить… Он вел их вперед!..

Это пение, заглушенное стеной камня, наполнило спасателей таким благоговением, что они все враз, словно одна мысль руководила ими, начали на самых высоких нотах подпевать людям, погребенным заживо за каменной стеной.

Репортер, приехавший на рудник, обильно приукрасил все это. Он с алчностью ухватился за предоставившуюся возможность прославиться и внес в свою статью множество живописных и надуманных деталей. Рассказ его невозможно было читать без слез. Газеты опубликовали его на двух столбцах под большим заголовком, набранным необычным шрифтом, а в середине поместили фотографию, увеличенную с маленькой для документов, с которой широко улыбался Эйб Лоттер в рубашке с открытым воротом.

Вот каков был конец трагедии на Митченерской шахте в том виде, в каком его представили публике, ее кульминация. Дальнейшее уже представляло собой лишь заключительные аккорды. На следующий день выяснилось абсолютно точно, что людей не спасут, проходчики не успеют добраться до них вовремя. Пение на дне шахты стало опять слышным. Спасатели кричали и получали ответ, но ответы становились все слабее и слабее. А под конец пятого дня уже ни единого звука не доносилось от заживо погребенных людей, и рудничное начальство объявило, что хотя спасательные работы и будут продолжаться, но никаких надежд на спасение нет.

Еще пять дней понадобилось, чтобы сквозь обломки породы на дне Митченерской шахты добраться до мертвых. Таким образом, их тела были доставлены наверх десять дней спустя после катастрофы. Газеты поместили об этом небольшой отчет, написав, что похороны Эйба Лоттера состоятся в следующее воскресенье.

Одна из газет написала чуть больше. Она заявила, что медицинской экспертизой совершенно точно установлено, что Эйб Лоттер уже десять дней как был мертв. Ему проломило череп камнем в момент катастрофы, и он умер мгновенно. Один из негров был ранен и умер в течение первых двух дней. Остальные умерли от истощения. Единственным человеком, который жил дольше всех, был цветной Бен Джонкер, продержавшийся свыше недели.

Вот какой в действительности был конец этой историй, конец, о котором напечатали лишь мелким шрифтом в маленькой заметке, помещенной на последней странице. Другие газеты тактично воздержались и от этого. Видимо, уж слишком много успели получить за счет этой истории с пением псалма те, кому это на руку. Когда общественное сознание пробуждается, то всегда говорят и печатают такие вещи, о которых впоследствии странно читать. Но они свойственны моменту. Те, кто прочитал ту маленькую заметку, могут делать из нее свои выводы, если им заблагорассудится. Для семьи лучше знать, что Эйб Лоттер умер мгновенно, без страданий. В общем, кроме этой заметки никто ничего больше не сказал, по крайней мере открыто.

На похороны собралась масса народу. Кортеж двинулся от дома Лоттеров, и по всему пути к кладбищу на улицах выстроились люди, чтобы посмотреть на Эйба Лоттера, отважного и смелого Эйба, отправившегося в свой последний путь. Ведь надо навсегда запомнить, что Эйб Лоттер был храбр и отважен и вел себя величественно перед лицом смерти. Он ни минуты не колебался. Каждый, кто спускается в шахту, храбр. Каждый находится под угрозой мгновенной смерти, и то, что случилось с ним, может случиться с любым другим. Так что все они должны гордиться мужеством Эйба Лоттера.

Миссис Лоттер не пошла на похороны. Она осталась в доме родителей, куда пришли соседи присмотреть за ней. В кресле сидела мать Эйба и молча плакала. Эти десять страшных дней наложили на нее тяжелый отпечаток. Она стала меньше, словно втянулась в себя, а морщины прорезались еще глубже. Вместо прежней доброты на ее лице остались только печаль и страдание.