Сергей Волков - Затворник

• Название: Затворник
• Автор: Сергей Волков
• Жанр: Фэнтези

"Твой род, и земля сгинут в крови и пламени" - перед смертью предсказал князю черный колдун-затворник. И вскоре его пророчество готово сбыться: На границах гремят войны, междоусобная вражда вот-вот разорвет страну на клочки, пробуждаются темные силы, ушедшие вместе с колдуном. И думать-не думал бы соваться в эти события парень Пила, если бы однажды возле его городка не появился странный проезжий...

---

- Будет нам, воевода, чем накормить дорогих гостей! - сказал Рокоту Большак, рослый бородатый мужичище с огромными руками. Он был старостой городских плотников, и следил также за исправностью и оснащением стен - Накушаются кизячники, пусть только появятся под городом!

Кизячники появиться не замедлили. Последняя группа ратаев, спасшихся из метельной бойни, еще поднималась к воротам, когда с восходной стороны на гриве холма показалась цепочка всадников. Приближаться к городу ыканские разведчики не стали, а помаячив немного, скрылись обратно. Ближе к вечеру стали появляться еще. Теперь они рассыпались по окрестностям стайками в два-три десятка, мелькали с разных сторон между холмами и рощами. Разведывали подступы и искали места для удобных стоянок, родники и луга для коней. Перед темнотой подошел и первый большой отряд - сотен шесть или семь, с множеством запасных коней. Над толпой вершников висел бунчук с восемью черными хвостами - знак "быръя-ирек-каган" - особо приближенного полководца Ыласы. Ыканцы остановились в тысяче обхватов от стен, и стали готовиться на ночь. Тут и там по округе в затененных местах зажигались огоньки костров.

Весь следующий день к Каили подходили толпы табунщиков. В разных сторонах от городского холма вырастали становища в сотни юрт и кибиток. Один - с полуночной стороны, второй, почти напротив ворот, на зимнем закате. Самый большой лагерь занимал высоты к юго-востоку от города, как раз напротив него склон городского холма был самым пологим. В этом третьем лагере, обширнее многих городов, на самом видном и высоком месте, ыкуны поставили огромную черную юрту. Среди остальных юрт она была как княжеский терем над избами горожан.

В поля нагнали пастись скотину без числа. Всюду разъезжали отряды верховых. Приближаясь к городу они, словно дразнясь, устраивали меж собой скачки и конные игры. Иные наглели так, что подъезжали к самому холму и кружились на виду стрелков, потрясая обнаженными саблями, вертя бунчуками. Кричали что-то на своем языке, вызывая хохот у спутников.

На полет стрелы, однако, никто не дерзал подойти. Покаркав в свое удовольствие, ыканцы разворачивались и не спеша трусили восвояси.

- Может, стрельнуть по ним с башни разок для смеха? А, воевода? - спросил Рокота один из бояр, смотревший вместе с ним с ворот на забавы табунщиков.

- Из самострела достанем - как бы поддержал его предложение Большак.

- Что думаешь? - повернулся Рокот к Свирепому.

- Сейчас не надо пока. Если кого и убьем, то остальных только лишний раз предупредим. Лучше до настоящего дела подождать.

Между тем, невинные потехи Ыкунам наскучили. От одного из колесных городков они пригнали десяток человек, связанных по рукам, и остановили обхватов за сто до вала - так, чтобы со стен было хорошо видно. Несколько черных шапок спешились, и повалили пленников на землю, оставили лишь одного. Путы на нем разрезали, одежду разорвали и бросили прочь. Ыканин в распашной куртке с лисьим воротом, плешивый - лысина его сияла на солнце лучше медного шлема, с бородкой, заплетенной в косу, погнал голого к валу уколами короткого копья.

Множество людей высыпало на стену, смотреть это новое развлечение табунщиков.

- Братцы! Это ж наши! Наши, ратаи! - сказал кто-то.

- Воеводу позовите, быстро! - закричал караульный.

Ратай брел к бугру, озираясь назад, сутулясь, и оступаясь через шаг. Немного отведя его от лежащих в пыли пленников, и сидевших верхом ыканцев, черный колпак остановился. Встал и пленный.

- Ыркыт! - крикнул медноголовый табунщик - Ыркыт!

- Говорит, чтобы бежал... - пронеслось по толпе. Всадники выстроились цепочкой, в руках у них появились луки.

- Что здесь! - спросил Рокот, взбежав на стену.

- Там, воевода! Гляди!

- Ыркыт! - закричал снова черный колпак и запустил в затылок пленника комом земли.

Тот обернулся еще раз, и вдруг сорвавшись с места, с неожиданной прытью кинулся к валу.

Ыкуны стреляли по очереди, с левого края цепи. Первая стрела просвистела выше головы бегущего. Вторая прошла точно между бедер, вызвав дружный хохот табунщиков. Стена отозвалась единым стоном...

Ратай достиг самого вала, и стал подниматься, карабкаясь в крутом месте, неловко но очень быстро. Страх утроил его силы, и он, перебирая руками и ногами как муравей, взбирался на холм. Вот уже можно было хорошо разглядеть его: русые волосы и борода, тонкие руки, комья земли катятся из-под ног. Стена затаила дыхание...

Третья стрела, просвистев, вошла беглецу под лопатку. Наконечник показался из подреберья. Ноги несчастного подкосились, он откинулся навзничь и кубарем скатился с вала.

Крик ужаса и проклятья пронеслись по городу со стен. Внизу меткого стрелка поздравляли товарищи, хлопая по плечам и стуча кулаком о кулак. Тем временем ыканин, что гнал пленного к холму, выбрал следующую цель для состязания. Подойдя к лежачему, он ткнул его тупым концом копья и приказал встать, но пленник не отозвался. Черный колпак с криками ударил его древком несколько раз, но распростерший по земле ратай только кричал в ответ. Двое ыкунов силой подняли его, разорвали веревки и одежду, и толкнули вперед - не пройдя и двух шагов, пленник свалился и сжался в комок, подобрав ноги и прикрыв руками голову. Черные шапки перебросились меж собой парой слов, крикнули что-то блестящей лысине, и тот, повернув в руке копье, проткнул им лежащего.

Следующий пленник не сопротивлялся. Как и двух первых, раздетого и освобожденного от веревок, ыканин погнал его к валу.

- Прекратить сей час же! - сказал Рокот - Бегите на обе ближние башни, пусть самострелы заводят, и как он побежит - пусть стреляют!

- Ыркыт! - крикнул плешивый. Пленник рванул с места и петляя, побежал к валу. Ыканин, левый в цепочке конников, даже не успел натянуть тетивы, как с двух башен разом ударили самострелы. Одна стрела легла прямо у ног лысого, вторая вонзилась в круп лошади стрелка. Конь, дико заржав, свалился на бок и придавил седока под собой. Тут же подскочили другие ыкуны, вытащили товарища из-под бьющегося коня, и закинули на другого скакуна, как мешок, поперек седла. Пленников перекололи короткими копьями прямо с коней, и торопливо поскакали прочь. Медноголовый бежал позади, размахивая копьем и крича. Один из всадников, услыхав вопли товарища, чуть придержал коня. Ыкун с ходу ловко вскочил на круп, и сам с криками стал погонять лошадь, охаживая ее копейным древком по боку. Еще две стрелы с башен легли уже в поднятую утекающими ыкунами пыль.

Пленник тем временем, видя что его мучители скрылись, спокойно добрел по валу до ворот. Воевода пошел на него поглядеть.

- Небо! - воскликнул Рокот, едва взглянув на спасенного - Ты!? Ты это...

Пленник приподнял голову и пробормотал:

- Я это... здравствуй, дядя...

На стене перед воеводой стоял Силач, сын воеводы Быстрого. За два дня потерявший четверть веса, и прибавивший, на вид, к своим шестнадцати годам, еще лет десять. Он стоял, осунувшийся, глядел прямо, без страха и смущения, но и без всякого выражения, отрешенно и пусто. Голый, среди множества уставивших на него глаза мужчин, женщин и детей, он совсем не стеснялся своей наготы, да кажется, просто сам ее не замечал.

- Ты давай... - пробормотал потрясенный Рокот - Свирепый! Давай, уведи его к матери. Пусть отдыхает! Иди, племяха, не стой тут...

Больше табунщики в этот день к бугру не приближались, и никак города не тревожили. Спокойно прошла и ночь. Сторожей беспокоил только волчий вой, раздававшийся до рассвета, удивительно близко от стен. Как - да и зачем - волки подошли к городу мимо ыканского лагеря, многих цепей охраны, табунов и стад, никто не мог взять в толк. Говорили снова о колдовстве, и колдунах.

Утром, не успело показавшееся из-за окоема солнце расстаться с землей, как Рокота начали донимать нежданными донесениями. Какой-то чужак - доложили ему - подъехал никем не замеченный к самым воротам, и назвал себя посланником Стройны.

- Один, что ли? - спросил Рокот, выбираясь из-под одеяла, и усаживаясь на лавке. В это время дня он привык еще видеть свои богатырские сны.

- Один. - сказал посыльный - Конь с ним еще, и тот, кажется, вот-вот сдохнет

- Пусть запустят, и на двор ведут со стражей. Там, за дверью скажи, чтобы одеться несли.

Рокот облачился, и перешел из спальни в столовую, когда перед ним, под конвоем трех бояр, предстал Молний. Поздоровавшись и поклонившись, он снял с груди и протянул воеводе "дело" от княгини - бляху с выбитым на ней кораблем под парусом.

- Садись, боярин. - сказал Рокот, оглядев гостя и предъявленную им печать. - Один, что ли, ты приехал?

- Один я, да.

- Давно ты из Струга к нам?

- Вчера на закате выехал.

- Когда? - переспросил Рокот - Позавчера?

- Да нет, воевода, вчера, как смеркаться стало, выехал.

- Как же так быстро доскакал? - удивился Рокот.