Сергей Волков - Затворник

• Название: Затворник
• Автор: Сергей Волков
• Жанр: Фэнтези

"Твой род, и земля сгинут в крови и пламени" - перед смертью предсказал князю черный колдун-затворник. И вскоре его пророчество готово сбыться: На границах гремят войны, междоусобная вражда вот-вот разорвет страну на клочки, пробуждаются темные силы, ушедшие вместе с колдуном. И думать-не думал бы соваться в эти события парень Пила, если бы однажды возле его городка не появился странный проезжий...

---

- Значит, придется ждать, пока стену разобьют, да биться в проломе. - сказал Свирепый.

- Да, больше тут нечего. - согласился Молний.

- Ну, значит, ляд с ним, биться - так биться! - сказал Рокот. - По всем домам с этой стороны пройтись, пусть кто там остался, все перебираются в закатную часть, и там пережидают!

Ближе к вечеру пороки были уже полностью готовы. Ыканцы вкапывали впереди них в землю по два столба, и протянув через столбы канаты, воловьими упряжками тащили машины по настилу, сзади - вперед.

- Бить тревогу! - велел Рокот - На стены всех! Быстро!

Собрали в два счета совещание, и решили единодушно: Взывать к милосердию кагана, даже если бы с начала можно было в него верить, теперь все равно поздно. Надо было готовиться отражать большой приступ. Сам воевода перенес свою ставку с ворот на одну из башен восточной стороны. На этой же стене назначили быть почти все боярам.

- Другие стены тоже никак нельзя оставлять. - сказал Свирепый - У табунщиков людей столько, что со всех сторон смогут напасть, пока мы будем держать пролом.

- Это и так понятно, что нельзя оставлять. А ставить туда кого прикажешь? - спросил Рокот.

Сошлись назначить начальника на каждую сторону стен, и отделить каждому, в придачу к подросткам и старикам, бабам да хромым, по сорок воинов - на случай, если ыкуны поднимутся на вал. Еще сотню Свирепый посоветовал держать особым отрядом - на крайний случай, если враг окажется где-нибудь на самой стене.

- Хорошо, так и сделаем. - сказал воевода. - Вот ты, Свирепый, эту сотню и возьмешь, а если меня убьют, тогда вставай воеводой за меня. Ты, Большак, собери здесь всех своих мастеров, кто остался в городе, будете проломы заделывать, где можно.

Назначили ответственных на полуденную, полночную и закатную стены, отобрали им людей.

- Дядя, окажи честь! - раздался голос. Рокот, повернулся к племяннику.

Силач стоял перед ним, такой же бледный как в день своего нечаянного спасения, глядел таким же ошалелым взглядом. Только голос его стал теперь звучать иначе - сухо и зло, как не звучал еще неделю назад у семнадцатилетнего юнца. Кольчуги для воеводского родича в городе не нашли - только слатали наспех некое подобие стеганки, худая голова Силача торчала из ее воротника, словно птенец из гнезда.

- Что тебе? - спросил Рокот.

- Разреши мне ворота держать.

Воевода посмотрел на племянника, словно прикидывая в уме его силы.

- А справишься? - спросил он участливо.

- Справлюсь, дядя.

- Добро. Ворота за тобой. Держи их до последнего. Возьмешь двадцать человек себе.

Тем временем ыканцы готовились стрелять. Упряжки по шесть пар быков, под свист бичей и крик погонщиков, тянули через блок толстые канаты. Длинные концы коромысел все ниже пригибались к земле. Из города было хорошо видно, как раскачиваются, поднимаясь кверху, сундуки-противовесы.

- Ну, все по местам, братья! - сказал Рокот. - Небо вам в помощь...

Крайний слева порок выстрелил первым. Противовес резко сорвался вниз, и длинный конец "журавля", описав широченную дугу, поддернул в праще и выбросил вперед какой-то снаряд: черная точка полетела к холму, увеличиваясь, кувыркаясь на лету, росла, дуга ее полета пошла вниз, еще ближе, еще больше, больше...

"Бум" - глухо раздалось снизу.

- Что там, погляди! - велел Рокот.

- Недолет, воевода!

Большой пень, на треть вошедший в землю, торчал из вала в четырех обхватах от основания стены.

- Вон они что придумали! - сказал Рокоту Свирепый - Камней больших нет вокруг города, так они решили пеньками нас забрасывать! Ну, посмотрим...

- Деревом по дереву... - сказал Рокот.

- Деревом по дереву, да. - сказал Большак - Только это не одно и то же. Для стен стволы возили из-под самого Подлесья, нашим не чета. Здесь таких деревьев мощных, как на закате, отродясь не росло.

- Хорошо, раз так. Всем стоять где стоите! - крикнул воевода.

Люди у бойниц замерли. Снизу, из-под стены доносился напуганный женский гомон.

Выстрелил второй порок. Теперь снаряд взлетел, кажется, выше, и приближаясь, рос и рос - уже до совсем огромного, под визг женщин перелетел стену, угодил в чей-то домишко, и смял его как пустую скорлупу!

Запустили по стене третью колоду, четвертую, пятую... За каждым растущим в небе снарядом люди смотрели, сжав зубы, втянув головы в плечи. Каждый удар о землю сопровождали единым вздохом. Ыкуны меж тем скоро и слаженно сновали вокруг машин. Пока одни воловьи вереницы притягивали к земле плечи рычагов, других уже подгоняли к порокам. Едва выстрелив, цепляли канат к дышлу новой упряжки, и тянули снова. Подвозили телеги, груженные новыми колодами. Снаряды падали, врезаясь в вал, или залетая в город. Седьмой задел крышу забрала на стене, разметав ее по досточкам, поранил защитников. Рокот велел Большаку мигом восстановить все порушенное, а прочим уйти с пролета стены, в который целились табунщики.

Пороки стреляли уже по третьему разу, когда деревянный снаряд, наконец, угодил и в самую стену. Башня под ногами Рокота содрогнулась, а колода, ударившись о толстые намертво пригнанные бревна, с треском разлетелась надвое!

Восторженные крики, смех и свист пронеслись по стене, и отозвались в городе. Рокот снял шлем, и отер пот со лба. Он видел, как стена выдержала этот первый удар, но уже не знал, радоваться ему, или гадать - какое новое ухищрение предпримет враг.

Обстрел продолжался. Ыканцы приноровились бросать колоды так, что теперь почти все выстрелы ложились в стену, правда толку от этого больше не стало - раз за разом их неказистые стеноломы отлетали от складки как горох и катились вниз по холму, либо раскалывались на поленья. Двойная дубовая складка, укрепленная внутри поперечными стенками, набитая илом, глиной и землей, содрогалась, но выдерживала. И люди, только что замиравшие при виде летящих на холм болванок, теперь хоть и продолжали с интересом за ними следить, но уже по-спокойному, словно за делом обычным.

- Недолетит! - говорил кто-нибудь, едва праща подбрасывала снаряд в воздух. И действительно, колода через несколько мгновений плюхалась на вал.

- А этот перелетит. А вот этот - в самую точку!

Все так и случалось - снаряд то влетал в город, и превращал там в груду обломков еще чей-нибудь сарай, либо отскакивал от стены.

На самом закате ыкуны перестали стрелять. Пороки замерли, воздев к небу свои длиннющие "руки" но движение вокруг них не утихало. Подвозили новые колоды. Воловьи упряжки не распрягали. Людей прибывало...

Солнце краем коснулось холмов на западной стороне.

- Что дальше? - спросил Рокот.

- Ночь приближается, вот что. - сказал Молний - Ночь это их время.

- Ну и что? - спросил воевода. - Не больно-то они и ночью страшны, кажется... Или как...

- Да вот так. - сказал Молний - Теперь будет ночь - не то, что раньше. Сегодня и я здесь остаюсь.

- Не пойдешь к себе на стражу?

- Нет, тут буду. Чувствую, все тут будет решаться.

С последним лучом солнца город снова погрузился во тьму - такую же, как в первую страшную ночь осады. Мигом почернели и небо, и окоем вокруг. Город промолчал. Как и в последние ночи, разом наступившая мгла не вызвала теперь ужаса, но тревожнее все же стало всем. Люди почти не говорили меж собой, стояли на стене как вкопанные, уставя глаза сквозь бойницы в черноту. Кто сидел внизу - те глядели себе в ноги или на играющие языки костров. Рокот приказал бросать за стену побольше огня, чтобы не прозевать приступ, и вал худо-бедно освещался. Но это тоже не очень-то ободряло. Страх снова начинал просачиваться в город...

Было и другое: Поля и холмы вокруг Каили так же потемнели, но из ыканских стойбищ через черную колдовскую стену пробивался свет огней, и в самих лагерях угадывалось непрерывное движение. У камнеметов, тускло освещенных множеством костров и факелов, не утихала работа. Метались без конца конные и пешие. Ревели волы, кричали погонщики.

Приходила время, в которое раньше меняли первую очередь сторожей... Молний стоял на забрале, уставив взгляд в темноту.

- Воевода! - сказал он негромко. - Слышь, воевода!

Костры у ыкунов в мгновение померкли, превратившись в едва заметные красные точки.

- А... - отозвался Рокот.

- Держись, сейчас дадут жару...

- Да, опять стрелять будут. Вижу.

- Нет. - сказал Молний - Вечером только примерялись. Теперь вижу, что они...

Последние слова Рокот не услышал.

В наступившей кромешной тьме раздался и понесся по округе крик - не человеческий, и не звериный, а такой сиплый хрипучий вопль, как скрежет пилы по шершавому камню, только при том еще втрое надсаднее, гнуснее - и громче всякого мыслимого голоса. Будто всякому слышащему через уши врезали по два сверла, в самые мозги! И те бояре, кто бежал в город из метельной бойни, узнали этот крик...

- Злыдень! - понеслось по стенам - Злыдень опять колдует, быть беде!