Сергей Волков - Затворник

• Название: Затворник
• Автор: Сергей Волков
• Жанр: Фэнтези

"Твой род, и земля сгинут в крови и пламени" - перед смертью предсказал князю черный колдун-затворник. И вскоре его пророчество готово сбыться: На границах гремят войны, междоусобная вражда вот-вот разорвет страну на клочки, пробуждаются темные силы, ушедшие вместе с колдуном. И думать-не думал бы соваться в эти события парень Пила, если бы однажды возле его городка не появился странный проезжий...

---

- Злыдень! - понеслось по стенам - Злыдень опять колдует, быть беде!

Как бы оправдывая эти слова, стена вдруг пошатнулась, да так, что люди на забралах чуть не повалились с ног. А через мгновение до башни Рокота докатился волной могучий громовой удар. Воины в страхе попрятались под бойницами. Стенания и крики донеслись от пролета, в который днем целились табунщики.

- Небо... - прошептал Рокот - Небо, что еще...

- Туда, бегом! - проорал Молний, и сам рванул с башни вниз по лестнице, минуя скачком четыре ступени за раз. Рокот поспешил следом.

Прибежав к месту, Молний с воеводой увидели толпу мужиков, подростков и баб, уже собравшихся у башен по обе стороны пролета. Протолкавшись сквозь них, и взглянув, воевода ахнул:

Рокот не мог себе представить удара такой силы, какой обрушился на стену, - она прогнулась вовнутрь больше чем на обхват. Укладка была наполовину разворочена. Бревна - одни сломанные в местах стыков, другие слетевшие с пазов, торчали из стены, как кости из огромной раны. Земля виднелась между них и сыпалась наружу...

Никто и слова толком не успел сказать, как снова взвыл в поле колдун-мара, и его вопль еще сильнее отозвался в городе, как будто нацеленный прямо в уши каильцам. Второй удар потряс стену, потряс землю! Воеводе показалось - весь холм подпрыгнул на месте. Снаряд угодил теперь левее и ниже предыдущего, и ослабленная первым ударом стена поддалась и накренилась еще больше.

Откуда-то из глубины своей утробы, должно быть - из печенок, Рокот выгреб остатки отваги, выбежал вперед, и подняв обнаженный меч, прокричал что было силы:

- Всем стоять где стоите! Всем стоять на местах! Сейчас третий ударят, тогда начнется! По местам всем стоять! Приготовится! Лишние прочь!

- Прощай, храбрый воевода! - негромко сказал Рокоту Молний - Небо даст, встретим утро!

- Прощай, добрый человек! Пусть...

Теперь уже Молний не услышал, что сказал ему на прощание боярин. Злыдень заголосил в третий раз, и третий удар, аккурат между двумя прежними - обрушился на стену! Колода пролетела прямо сквозь нее, разметав разбитую преграду, оставляя за собой черный дымный шлейф без огня. Разломанные бревна и комья глины размером с бочонок разлетелись во все стороны мелким мусором. На два пролета кругом все потонуло в облаке пыли, факела мерцали сквозь ее клубы, как светлячки в густом тумане. Голосили и визжали ослепленные, насмерть перепуганные люди.

- К пролому! - закричал Рокот, хватая воинов за шиворот и толкая к стене, в самую гущу пыльной завесы - К пролому, бегом! В бой! Где Большак!? Большак где!?

- Я, воевода! - раздался голос почти под ухом.

- Что делать? - спросил Рокот.

- Надо к дыре дорогу стелить, чтобы было удобней сражаться, а саму дыру перегораживать как-нибудь!

- Давай, давай! Людей бери, и бегом делайте!

Каильцы пробирались по груде бревен и земли к пролому. Дыра в стене была проходимой на два обхвата в ширину, и выше вала на обхват с небольшим. Плотники на бегу сооружали к ней некий помост из дощатых щитов. С башен между тем взвыли рожки и трубы, сначала с восходной стороны, а затем отозвались им и другие, зазвенели била - ыканцы подошли под покровом тьмы к городу и лезли на холм! В проломе зажужжали стрелы, сначала по одной, а потом целый стальной рой налетел на защитников. Сотни ыканских лучников с вала жалили по бойницам и пролому, навесом посылали ливень стрел через стену, другие прикрывали стрелков длинными щитами, третьи, набросав под стеной вязанок хвороста, лезли по ним в город.

Здесь, в проломе, несколько десятков каильцев встали против бессчетной вражеской толпы - конец их рядов терялся во тьме. Черным потоком они прорывались через стену, но в узком проходе, где пятерым было не развернуться, их число теряло значение. Посреди пролома стоял Молний, свой меч он сменил на тяжелый топор, и обухом крушил ыкунов, как палицей, щитом сталкивал их со стены и прикрывался от летящих стрел. Рев его одного перекрывал весь шум битвы:

- А-А-А-А-А-А-А!!! Быр-мыр, герои кизячные! Тут вам не вымя сосать! Прыгайте, сюда! А ну-ка еще прыгайте!

Черные колпаки, пораженные его яростью и силой, оглушенные криком, цепенели - оружие выпадало из их рук, ноги оступались на шаткой насыпи из хвороста. Ратаи, бившиеся рядом, наоборот - сила в них словно удваивалась рядом с таким вожаком, и они так же яростно разили врагов, как Молний. Сверху, с уцелевших стен, на кочевников, в самую гущу их толпы, сыпались камни и огонь, и поражали степняков десятками. Толпа черных шапок рассеялась и откатилась от стены, поток стрел из темноты чуть ослаб...

Каильцы мигом оттащили убитых и тяжело раненных, сняв с них доспехи и оружие, передали другим. Легко раненных перевязали. Мальчишки поменьше сновали всюду, собирали стрелы и передавали лучникам. Подростки и бабы на воротах поднимали на стены корзины с камнями, поили водой бойцов.

Рокот поспешил на свою башню, и разослал по всем стенам гонцов за известиями. Отовсюду доносился гул сражения, звон, вопли и вой. Ыкуны лезли на стены со всех сторон, целыми сотнями ползли по валу - по таким крутым склонам, что едва могла на них расти трава, взбирались шаг за шагом, цепляясь за землю топорами, ножами, ковыляли по-старчески, подпершись копьем словно клюкой. Ратаи метали в них камни и головешки, горшки со смолой и известью, скатывали зажженные бревна, бочки, колоды. Сыпали стрелами и сулицами.

Каждая пядь подъема давалась ыкунам большой кровью. Одного бревна хватало чтобы смести с вала несколько человек, пересчитать им кости. Но отброшенные от стены толпы собирались во тьме, и наползали снова. Меткие ыканские стрелы доставали защитников у бойниц - все новых раненых женщины уносили со стен, и заменить их было некому, ыкунов же только прибывало с каждой следующей атакой.

Едва Молний успел выпить ковш воды, перевести дух, натянуть на себя чью-то дважды пробитую кольчугу, как снова заскрежетал в темноте у провала злыдень. Военачальник кагана перестроил свой побитый полк, и снова гнал его на приступ. Под его вопль вторая волна черных шапок нахлынула, на пробитую стену, и Молний с горсткой воинов снова встретил их. Топор в его руке обрушивался на врагов, как небесная сила, давшая богатырю свое имя! Ни щиты, ни доспехи не спасали кочевников - они слетали со стены, как куры с жердочки!

Бой кипел на всех сторонах. Ыкуны карабкались по склонам, оступаясь и слетая вниз. Стрелы впивались в их мясо, как острые жадные зубы. Катились вниз по валу бревна, сшибая всех на пути, дробя кости, ломая щиты и оружие, и упавшие табунщики съезжали кубарем с холма, тоже превращаясь в снаряды - сбивали вниз своих же товарищей, и вместе падали дальше! Кому удавалось добраться до стены, те приставляли лестницы, лезли вверх, но и эти тоже падали - ратаи рубили топорами всякую голову, показавшуюся над забралом, сквозь бойницы протыкали брюхо кольями, лили кипяток и смолу прямо степнякам на морды. Тела ыкунов усеяли все склоны, но другие лезли дальше - за стенами в глубине ночи снова и снова голосили злыдни, гнали в бой новые толпы своих слуг. Быръя были степнякам страшнее гибели от ратайских стрел, страшнее огня и острых топоров, и ыкуны лезли на бугор, попирая ногами трупы своих. Город поливал валы огненным дождем, перед которым колдовская тьма была бессильна: все склоны под стенами стали сплошным пожаром: горела смола, горело дерево, горела одежда на мертвых и умирающих, горела человеческая плоть, и запах паленого мяса встал вокруг стен...

Рокот со своей башне стрелял из лука по черным колпакам - мальчишки едва успевали приносить ему собранные ыканские стрелы. Мимоходом он принимал доклады от вестовых и раздавал приказы.

- На полночной стороне отбили приступ, вот-вот снова ждем!

- Добро! Стойте твердо!

- На закатной отбились! - крикнул запыхавшийся паренек с западной стены.

- Добро! Передай старшине, чтобы стояли накрепко!

- Так нет старшины! Всех начальников убило, каждый бьется на своем месте.

- А тебя кто прислал? - спросил Рокот.

- Дед меня прислал.

- Вот беги к деду, и скажи, чтобы он теперь был за старшего! Бегом, пшел!

С южной стены вместо прежнего посыльного прибежала девчонка лет двенадцати.

- А где парень, что раньше был? - спросил ее воевода.

- Он на башне у самострела помогает, там от стрел некому стало...

- Ясно. Как там?

- Отбились, боярин! Но велели сказать - людей совсем нет!

- Знаю! Ты молодчина, девонька! Скачи назад, и там, если что - то сюда уже не скачи, а скачи сразу к боярину Свирепому. Знаешь, где его искать?

- Знаю, боярин!

- Умница! Ну, беги давай!

Час шел за часом. От пролома отразили и второй, и третий приступ. Готовились отбиваться в четвертый раз. Везде сражались, и отовсюду просили подмоги, которой Рокот не мог дать. Прибежали от ворот. Силач стоял там молодцом: сам дрался смело и ободрял других. Ыкуны дважды втаскивали на вал бревно, пытались выбить ворота, но Силач отгонял табунщиков. Приступали с лестницами к стене у ворот, но и оттуда бежали, теряя людей.