Сергей Волков - Затворник

• Название: Затворник
• Автор: Сергей Волков
• Жанр: Фэнтези

«Твой род, и земля сгинут в крови и пламени» — перед смертью предсказал князю черный колдун-затворник. И вскоре его пророчество готово сбыться: На границах гремят войны, междоусобная вражда вот-вот разорвет страну на клочки, пробуждаются темные силы, ушедшие вместе с колдуном. И думать-не думал бы соваться в эти события парень Пила, если бы однажды возле его городка не появился странный проезжий…

---

— Вставай, солнце садится, кушать пора.

Рассветника поднимать не стали. Оставлять его одного, спящего и бессильного, Клинок тоже не захотел. Он тихонько вышел в коридор, там переговорил с прислугой, и ужин подали прямо в комнату. Однако едва расставили на столе еду и загремели ложками, как предводитель отряда пробудился сам, и присел на лавке, потирая руки и плечи. Рассветник был взъерошенный, заспанный и словно озябший со сна, но все же выглядел он получше, чем днем — хоть и потрепанный, но видно, что живой, а не тень человеческая. Видно отдых правда пошел ему на пользу.

— Что, разбудили, брат? — спросил Коршун

— Ничего. — ответил Рассветник — Мне полегчало уже. Есть давай.

Коршун поспешно взял плошку, начерпал в нее каши с горкой, и подложил большой кусок жаркого. Клинок отломил от каравая горбушку. Пила подкреплялся уже без особого желания — ели, вроде, не так давно, пусть один хлеб с вином, но тоже еда. В горле как ком стоял. Зато витязи наворачивали по-прежнему: У Рассветника крошки во рту не было сутки, Клинок и Коршун словно спешили наесться про запас — впереди у них была дальняя дорога, и невесть еще какие испытания.

Об этом и зашла речь тут же:

— Ну что же. — сказал Рассветник, отодвигая от себя пустую миску — Дело сделано. Слава небу, все живые. Теперь можно каждому по своим собираться.

— Жаль, не узнали, какого волка этот бесеныш делал за Хребтом. — заметил Коршун, и добавил, поглядев на Клинка: — И еще жалко, что при нем меча не было.

— Точно не было меча? — спросил Рассветник — Может, спрятал где-нибудь?

— Нет. — сказал Клинок — Он бы не пошел на нас четверых с одним ножиком, будь у него оружие. А главное, они не берут мечей в такие дальние дороги, и в одиночку…

— Так был же у него меч! — сказал Пила — И когда он в Городище приехал, и когда в лесу мертвый лежал, то при мече был… Или что?

— Ничего. — ответил Клинок — Это уже наше дело.

— Ты вот что, Пила: — вмешался Рассветник — с нами сегодня ночуй, а завтра с утра езжай домой, жди брата с войны. А мы своей дорогой поедем, но про тебя век будем помнить.

Пилу немного покоробило от такого недоверия Клинка, у которого парень этой ночью спас от смерти двоих друзей, а как знать — может и всех их вместе. Но он подумал, что должен войти в положение — дело ведь у них не простое!

— Тебе, Коршун, в горы с утра. — сказал Рассветник — Там Барсу расскажешь обо всем, может, он тебя еще и наградит.

— Меня-то за что! — усмехнулся Коршун — За то, что только в штаны не наложил? Пусть вон, унаяка Вепря награждают, он пострадал — не я.

— А ты приври, что злыдня сам убил, да не одного, а пять, семь, сколько можешь приврать? — сказал Клинок.

— Ну это я могу! Хоть сотню, или две! — с довольной ухмылкой сказал Коршун, откидываясь к стене и поглаживая рукой живот.

— А нам с тобой, брат, — сказал Клинку Рассветник — завтра ноги в руки, и везти Вепря к учителю на Белую Гору. Там-то он всяко быстрее расправится, чем тут.

— Да, А пока его надо бы сюда перенести, и охранника там снять. И еще…

Но что «еще» никто не узнал. В дверь резко и громко постучали.

— Открой. — Сказал Коршуну Рассветник.

Коршун отправился к двери, и хотя был он с виду спокоен и непринужден, но в руке у него Пила заметил прихваченный с лавки молот. Он отодвинул засов и левой рукой приоткрыл дверь, сам стоя не в проеме, а чуть левее. Правую руку с чеканом Коршун опустил вниз, пряча за бедром.

В дверях показался паренек из гостиничной прислуги.

— Господа! Тут приехал боярин какой-то, спрашивает Рассветника с братьями, и того парня, который злыдня убил. — посмотрел он на Пилу.

— Что за боярин? Какой из себя? — спросил Коршун.

Парень задумался, как бы вспоминая, каков из себя новый гость, но ответить не успел. Рассветник громко засмеялся в своем углу. Все обернулись на него.

— Коршун, разоружись! Это ж Молний приехал!

— Молний? — удивился Коршун.

— Он тут откуда? — спросил Клинок.

— Вот сейчас и узнаем. Давай, веди его сюда скорее! — сказал Расветник служке.

— Давай бегом! — прикрикнул Коршун.

Парень умчался, и Коршун закрыв за ним дверь, присел на лавку. Оружия из рук он не выпустил.

— А Молний это этот… вы рассказывали еще про него? — спросил Пила Рассветника.

— Да, он с учителем скитался в позорные годы, и вместе с ним пришел в Стреженск убивать Затворника.

— Ты почем еще знаешь, что он это? — спросил Коршун. — Ты, Клинок, понял?

Клинок промолчал. Рассветнику он тоже не возразил, но на его лице обозначилось вчерашняя недобрая серьезность.

— Знаю, брат. — сказал Рассветник. Увидите.

Через минуту в дверях снова раздался стук. Коршун прежним манером открыл дверь, и глянул за порог.

— Здравствуй, брат-Молний! — поприветствовал он кого-то в коридоре.

— Здорово! — ответили из-за двери. — Что ты меня, с молотом теперь встречаешь?

— Не сердись. Тут, может быть, враг кругом. — сказал Коршун, отходя в сторону.

В комнату вошел рослый, могучего сложения человек, с вихрастой шевелюрой и бородой едва не до груди. Мужественное лицо Молния, наверное, было когда-то и красивым, но годы битв и скитаний огрубили его черты, и преждевременно состарили. Глубокий шрам от правой щеки шел через скулу и разделял надвое верхнюю губу. Взгляд витязя был ясным и гордым. Одеждой Молний напоминал обносившегося боярина: залатанные штаны и рубаху покрывала белая, как мука, дорожная пыль. Сапоги на его ногах повидали тысячи конных и пеших поприщ. На левом боку в ремнях висел длинный меч.

— Здравствуйте, братья! — сказал Молний.

Он обнялся с Коршуном, а потом по очереди — с Рассветником и Клинком.

— Ты здесь, — говорил он — И ты, Клинок. А кто еще с вами был? Я вчера ночью почуял неладное, так вдвое быстрее к вам кинулся.

— Вепрь еще, он с нами из горного стана ехал. — сказал Рассветник

— Что с ним?

— Ранен

— Вот как! Тяжело?

— Тяжело! Злыдень его из-за угла ножом пырнул. — сказал Коршун — Если бы не Рассветник, его бы уже в живых не было.

— А еще вернее — если бы не этот вот парень. — кивнул Рассветник на Пилу.

Молний повернулся к Пиле.

— Здравствуй, добрый человек! — сказал он, и Пила увидел, что возле рассеченной губы у Молния недостает зубов на обеих челюстях — Ты, значит, и есть Пила. Про твой подвиг весь город только и говорит. Я едва в ворота въехал, а мне уже рассказали как пильщик из Горюченского Городища яснооковского злыдня забил насмерть на постоялом дворе.

— Да уж… — ответил Пила. Никакого «подвига» он в своем недавнем поступке не чувствовал, зато мертвое краюхино лицо стояло перед его глазами постоянно.

— Ты сам-то какими судьбами здесь оказался? — спросил Рассветник.

— Я за вами с Белой Горы скакал. Но это погодя расскажу, дайте отдышаться малость.

— Может, баню велеть затопить? — спросил Коршун.

— Не сейчас. Надо о деле поговорить, а там лишних ушей не оберешься.

Велели коридорному принести воды. Молний наспех умылся, сел за стол и стал подкрепляться холодными остатками ужина. Рассветник тем временем рассказывал ему обо всем, что случилось после их отъезда из Гор (о том, что было в Горах, и еще раньше, речи не было. Видимо, Рассветник каким-то образом уже дал об этом знать Молнию или Страшему — подумал Пила). Молний слушал не перебивая и не переспрашивая. Когда речь зашла о драке на постоялом дворе, он строго посмотрел на Коршуна, но опять-таки ничего не сказал.

— Ну, ясно. — сказал он, обсасывая масел, когда Рассветник завершил свой рассказ — Делов, конечно, ты, Коршун, с Вепрем наделали — будь здоров, но как есть, так есть. Хорошо что все не целы, так хоть живы, и будет. Теперь слушайте, с чем я к вам приехал.

И Молний повел речь о других делах — далеких, и до сих пор совсем незнакомых Пиле.

— Вскоре, как вы уехали, — рассказывал Молний — меня учитель на Белой Горе позвал к себе, и спросил, не съездить ли мне в Степной Удел. Я не понял сперва, с чего я там понадобился, когда такие водовороты здесь в двух шагах. «Что я — подумал — Здесь без дела сижу, что ли!» (О каких водоворотах говорит Молний, и какие дела он делал на Белой Горе, Пила, конечно, не мог догадываться) А учитель мне говорит, давай езжай мол. Ему подумалось, что-то в Диком Поле неладно. Я и поехал. Доскакал до города Каили, а оттуда уже в самую степь, до Острога-Степного. Ну вот, приехал туда, до самого края земли, чуть от города отъехал, глянул на Степь, и сразу понял — Учитель-то прав оказался!

— Как ты понял? Увидел чего? — спросил Коршун.

— Глазами прежде ничего не увидел. Смотрю в поле — над ним небо чистое, солнце светит, ветер траву шевелит, а закрою глаза — и вижу, будто прет с поля стеной черная хмара, закрыла весь окоем от заката до восхода, и катит прямо на город. Ветром сухим дышит вперед себя, даже ветром-не ветром, а гарью, сухим таким, душным чадом…