Джесс Уолтер - Над осевшими могилами

• Название: Над осевшими могилами
• Автор: Джесс Уолтер
• Жанр: Триллер
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-86471-730-1

В городе, где полиция целыми днями разве что разнимает пьяные драки и отлавливает мелких наркодилеров, происходит череда зверских преступлений. Расследуя серийные убийства городских проституток, разуверившаяся в себе детектив Каролина Мейбри, ее бывший наставник, увлеченный теоретик полицейской работы детектив Алан Дюпри, два аналитика из ФБР и вся полиция города Спокана, штат Вашингтон, месяцами охотятся на подозреваемого, который представляется им воплощением всех земных пороков. И однако, как обычно и бывает в жизни, подлинная картина гораздо сложнее, чем кажется, пороки бывают разные, а чужие поступки мы ради собственного удобства чрезмерно упрощаем и подгоняем под готовые трафареты.

Джесс Уолтер, автор «Великолепных руин», финалист Национальной книжной премии и лауреат премии Эдгара Аллана По, в своем дебютном романе повествует о мире, где не существует отчетливых границ между добром и злом, где у всякого преступления и всякой жестокости есть оборотная сторона, а хороших и плохих парней не бывает в принципе, – о мире, постижение которого не приносит человеку утешения, но хотя бы позволяет в итоге сделать правильный выбор.

---

Мысль эта озарила Дюпри в одиннадцать вечера, когда они со Спайви собрались на третье убийство за день. Для небольшого Спокана, где в плохой год случались двадцать убийств, три трупа за сутки были чем-то невероятным – ну как если б худосочный шорт-стоп в одной игре сорвал три хоум-рана. Правда, шлюху, найденную на берегу, убили не меньше двух недель назад.

Дюпри не терпелось поведать напарнику свою теорию полос. Раньше он всегда просвещал Каролину. Ему нравилось делиться обширными криминалистическими теориями познания. И пусть другие сыщики дразнили его «стоик-параноик», он считал важным не только обучить, но и просветить сосунков вроде Спайви.

– Есть вопросы? – спросил Дюпри.

– Да. Когда-нибудь пустите за руль?

Дюпри ответил коротким взглядом и завел мотор. Ехали молча. Дюпри свернул на Монро-стрит и пересек мост над плотиной, где утром сгинул наркодилер. Как бы Дюпри поступил на месте Каролины? Кинулся бы спасать парня или держал на мушке второго злодея? Может, подстрелил бы его – в ногу или еще куда? Так поступали телесериальные копы. Но за двадцать шесть лет службы Дюпри обнажал оружие всего раз тридцать и ни разу его не применил. И никогда не попадал в ситуацию, вынуждавшую стрелять по ногам. И потом, что это за стрельба? В полиции никто так не стреляет. Хошь не хошь, если уж открыл огонь, веди его до полной ликвидации угрозы – то есть мочи оппонента. Хреново, что Каролина оказалась в подобной ситуации. Вот он бы не мучился из-за неверного решения. А она – поди знай.

По федеральному шоссе Дюпри поехал на восток, мигалкой шугнул ползшую перед ним машину и тотчас разогнался до девяноста миль. На пассажирском сиденье Спайви ерзал, словно пес. Свернув во второй съезд, Дюпри запетлял по знакомым окрестностям. Еще бы не знакомым – за столько-то лет. Можно организовать экскурсионный тур по местам убийств, краж и всяческих извращений. Отставные копы в роли гидов. Его собственный маршрут не отличался бы от других: справа дом, где произошло изнасилование, слева ночной магазин, возле которого случилась авария со смертельным исходом, а вон в той халупе байкер прятал ворованные автодетали.

Нынешний дом, претендовавший на место в туре, был простеньким одноэтажным строением, окаймленным нестрижеными кустами. На подъездной дорожке красовались две цветочные кадки, в палисадник втиснулся цветник, формой напоминавший почку Патрульные растягивали заградительную ленту, пресс-секретарь сдерживал репортеров, высыпавших из фургонов.

Дюпри припарковался, пересек улицу и взошел на крыльцо, стукнувшись головой о кашпо в макраме. Аромат табачного дыма хлестнул, как оплеуха, и напомнил о власти затаенных желаний.

– Длинный денек, а? – сказал патрульный на крыльце. Он записал сыщиков в протокол места происшествия и посторонился, пропуская в дом.

Внутри уже работали эксперты в белых резиновых перчатках. За внешним равнодушием спецов скрывалась убежденность, что мертвецы – самая интересная часть их дела: законченная повесть, все улики налицо, читай не хочу. Кровавые брызги, колотые раны, трупные пятна. Все это очень важно и без утайки поведает о луже крови из запекшейся раны в затылке.

Главное, покойники не врали, не страдали забывчивостью, не выгораживали своих обидчиков. По-своему сотрудничали со следствием. Волокна ткани, ДНК-тесты и компьютерная база отпечатков – как подумаешь, от мертвых едва ли не больше пользы, чем от живых. Скажем, нынешний мертвяк – шестидесятилетний мужик с криминальным прошлым. Разве можно ждать правдивых показаний от старого говнюка, алкаша и уголовника? А вот отпечатки пальцев, кожные чешуйки под ногтями и следы на ковре воссоздадут картину преступления, как будто его сняли на видео, да еще получили признание убийцы.

Два детектива, два эксперта и помощник следователя ухмыльнулись, завидев Дюпри.

– Мужик отдал столько крови, что заслужил пончик и стакан сока, – сказал тот, ни к кому особо не обращаясь.

Дюпри осмотрел труп в луже загустевшей крови: за шестьдесят, жирный, лысина в седоватом венчике растрепанных волос, комбинезон.

– Чтобы замыть ковер, уйдет до черта содовой, – отметил он.

Комнату озаряли фотовспышки, эксперт надел коричневые бумажные пакеты на руки покойника – вдруг тот оцарапал убийцу? Улики частенько находили под ногтями проституток, которым погибнуть было так же легко, как иным попасть в дорожную пробку.

– Боже! Ублюдки отрезали ему руки! – воскликнул Дюпри, щелкнув по пакету.

На полу рядом с трупом и на журнальном столике лежали пронумерованные оранжевые таблички – метки возможных улик, пока числом восемнадцать. Капрал фотографировал кровавые потеки, глубокую вмятину в ковре, кровавый отпечаток пальца на столешнице, газовый ключ.

Дюпри схватил пластмассовый дорожный конус, помеченный табличкой:

– Мне все ясно, миссис Стэнхаус! Вашего мужа убил малютка-слаломист!

Спайви не выдержал. Сначала на каждую дурацкую шутку напарника он только фыркал, но теперь заржал и выронил жвачку Дюпри был доволен, когда удавалось кого-нибудь рассмешить, – разряжалась атмосфера. Потом он обычно смолкал. Спайви зажал рот, будто сдерживая рвоту, и кинулся к двери, на пороге чуть не врезавшись в старшего опергруппы Полларда, со своими очками в черной оправе и зализанными темными волосами походившего на битника шестидесятых годов. Отпрянув от мычавшего парня, Поллард вопросительно взглянул на Дюпри. Тот пожал плечами.

Оба встали над трупом и дальше беседовали, точно автолюбители, которые не в силах оторвать взгляд от великолепной машины.

– Слыхал про хрень на плотине? – спросил Поллард.

– Угу.

– Как там Каролина, не знаешь?

– Я пробовал дозвониться. Хахаль сказал, она спит.

– Тот же самый, что на Рождество был?

– Ага.

– Сколько ему лет?

– Не знаю. Двадцать два. Или девять. В этом районе.

– Она молодчина. Будь я женщиной, действовал бы так же.

Дюпри перевел взгляд на Полларда.

– В смысле, если б меня тянуло на мальчиков, то и я бы… Мужики-то всегда ищут кого помоложе. Ну, ты понимаешь.

– Тебя тянет на мальчиков?

– Да нет же… – Потоптавшись, Поллард сменил тему: – Бедняжка, у нее был нелегкий выбор.

– Оклемается. Она прошла хорошую школу.

– О да, твою. Надо же, как не везет человеку.

Дюпри легонько пнул труп:

– Соседи что-нибудь видели?

– Нынче его навестил племянник. Орали. Часов в девять племяш укатил на машине жертвы.

– Номер известен?

– Да. Номер, марка, модель. Все есть. Я тебя дернул, потому что один сосед сказал, что племянник был в брюках хаки.

– Иди ты? – Дюпри вгляделся в покойника.

– Не знаю, тот ли это мужик из парка, но описания схожи.

– А другие родичи дяди Жмурика? Кто-нибудь знает племянника?

– Выясняем. У жены Альцгеймер, она в богадельне. Кажется, еще есть сестра, живет в районе Залива, ищем.

Дюпри перелистывал фотоальбом.

– Я не спросил: кто сорвал банк?

Поллард кивнул на газовый ключ, помеченный табличкой. Эксперт присыпал ключ порошком.

– Брось! – Дюпри покачал головой. – Газовый ключ? Спайви, скотина!

Каждый декабрь на рождественской вечеринке восемь сыщиков убойного отдела выбирали оружие – от бейсбольной биты до кольта, «узи» и всевозможных ножей – и потом при известии о всяком убийстве вносили по двадцать долларов. Угадавший орудие убийства забирал банк. Некоторые ставили на два-три вида оружия, и потому призовой фонд обычно был свыше двухсот баксов.

Оружие выбирали по старшинству – сначала ветераны отдела, потом новички. Салага Спайви глянул в список, в котором все мало-мальски вероятные орудия смерти были разобраны, и назвал «всевозможные тупые предметы», в точности изобразив манеру Ефрема Цимбалиста-младшего[3]. И вот извольте: еще не закончился апрель, но уже произошло убийство лопатой, а теперь – газовым ключом. Невероятно. Из девяти убийств за четыре месяца Спайви сорвал куш в двух.

– Ну, что будем делать? Арестуем Спайви?

– Без вопросов, – ответил Поллард.

Прибыл замначальника отдела Джеймс Такер. Через год-другой шеф уходил на пенсию, и Такер появлялся на всяком происшествии, где ожидались репортеры. Само собой, его прочили на должность начальника, хотя многие ветераны недолюбливали уроженца Сан-Диего, предпочитая выходцев из тесного мирка местных копов.

– Что мы имеем? – спросил Такер.

– Тупой предмет, – известил Поллард.

– Спайви, зараза!

Отвернувшись, Дюпри искал в альбоме фотографию племянника, не особо рассчитывая на удачу. Но вот они, полосы и периоды. Если человек на мосту и убийца старика одно и то же лицо, значит, есть зацепка, дело сдвинулось и непременно будет раскрыто.

Ага, кажется повезло. На причале Сан-Франциско убитый был запечатлен вместе с кургузой теткой и, видимо, ее мужем, молодой черноволосой красавицей и нагло ухмылявшимся парнем лет тридцати пяти с однотонной, явно тюремной наколкой на предплечье. Дюпри вынул фотографию из альбома и спрятал в карман.