Джесс Уолтер - Над осевшими могилами

• Название: Над осевшими могилами
• Автор: Джесс Уолтер
• Жанр: Триллер
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-86471-730-1

В городе, где полиция целыми днями разве что разнимает пьяные драки и отлавливает мелких наркодилеров, происходит череда зверских преступлений. Расследуя серийные убийства городских проституток, разуверившаяся в себе детектив Каролина Мейбри, ее бывший наставник, увлеченный теоретик полицейской работы детектив Алан Дюпри, два аналитика из ФБР и вся полиция города Спокана, штат Вашингтон, месяцами охотятся на подозреваемого, который представляется им воплощением всех земных пороков. И однако, как обычно и бывает в жизни, подлинная картина гораздо сложнее, чем кажется, пороки бывают разные, а чужие поступки мы ради собственного удобства чрезмерно упрощаем и подгоняем под готовые трафареты.

Джесс Уолтер, автор «Великолепных руин», финалист Национальной книжной премии и лауреат премии Эдгара Аллана По, в своем дебютном романе повествует о мире, где не существует отчетливых границ между добром и злом, где у всякого преступления и всякой жестокости есть оборотная сторона, а хороших и плохих парней не бывает в принципе, – о мире, постижение которого не приносит человеку утешения, но хотя бы позволяет в итоге сделать правильный выбор.

---

На улице разгулялся весенний ветер. Поставив ногу на бампер машины, Спайви ворковал со смазливой репортершей.

– Проводишь пресс-конференцию?

Спайви сдернул ногу с бампера и смущенно пробормотал:

– Мы просто болтаем.

– Ты рассказал о неонацистах?

Спайви выдавил беспечную улыбку:

– Он шутит. Вечные приколы.

– Черт, верно! – спохватился Дюпри. – Об этом нельзя говорить. Спасибо, что уберег от неприятностей, напарник.

Репортерша покосилась в блокнот, и сыщик заглянул в ее записи.

– Слухи о кастрации жертвы не могу ни подтвердить, ни опровергнуть, – сказал он. – Лучше справьтесь у шефа.

Девушка беззвучно раскрыла рот.

– Покойнику вырезали сердце, но я вам ничего не говорил. Если что, я откажусь от своих слов.

– Не слушайте его! – взмолился Спайви. – Он валяет дурака!

Дюпри открыл дверцу и кивнул напарнику который нехотя забрался в машину С квартал ехали молча.

– Это некрасиво, – наконец сказал Спайви.

– Я предупреждал: без моего разрешения с репортерами не разговаривать. А я всегда скажу, что нельзя.

Спайви отвернулся к окошку. Казалось, машина едет сама собой – Дюпри пребывал в глубокой задумчивости. По мосту переехали на северный берег реки.

Дюпри опустил стекло и свернул в тихий район возле Корбин-парка. Сквозь кроны деревьев в палисадниках мигали фонари над крылечками, поливалки плевались водой, забрызганные тротуары сверкали, точно усыпанные битым стеклом. Дюпри ехал медленно, вдыхая аромат клумб и зарослей сирени. Парковый район ему нравился уже потому, что здесь не случалось серьезных преступлений. Было поздно, все дела откладывались на утро, но он хотел проехать мимо ее дома – может, еще не спит? Дюпри обогнул парк, и фары высветили ее машину на подъездной дорожке перед одноэтажным домом. В глубине дома горел свет – наверное, там ее спальня. Дюпри остановился, достал фотографию из альбома убитого и положил ее на руль. За темным венецианским окном представил Каролину.

– Чей это дом? – спросил Спайви.

– Что? Так… ничей, – помолчав, сказал Дюпри.

Каролина вздрогнула, когда свет фар мазнул по окну В темноте она сидела на кушетке и смотрела на улицу, дожидаясь, когда машина отчалит. Она знала, кто приехал. В ванной стих душ, потом скрипнула половица в коридоре, и теперь она, даже не глядя, знала, что на пороге появился Джоэл в трусах и полотенцем вытирает голову.

Каролина завидовала зрелым мужикам, беззастенчиво кадрившим молоденьких девушек, да еще изрекавшим глупости, типа «со временем мы подравняемся в возрасте». Она бы тоже хотела обманываться, но сознание назойливо напоминало: ему было шесть, когда она окончила школу; ему было четыре, когда она потеряла девственность. Особенно подкашивала мысль, что ее первые месячные случились в год его рождения.

– Я очень виноват, Каролина.

Обернувшись, она улыбнулась:

– Да нет, ты ни при чем. Надо было выключить телефон.

– Черт меня дернул позвонить!

Каролина вновь посмотрела в окно: машина урчала на холостом ходу, лучи фар уперлись в поребрик.

– Кто-то подъехал? – Джоэл шагнул в комнату.

– Нет, случайная машина.

Вернувшись из больницы, Каролина затащила Джоэла в постель. Хотелось обо всем забыть и раствориться в похоти.

И не ворошить события дня. Было хорошо – неспешно и нежно. Она не чувствовала себя пленницей, как часто бывало в кольце его мощных рук.

– Ну я укладываюсь… – месте.

Джоэл топтался на

– Давай, – кивнула Каролина. – Я еще минутку посижу.

– Ты не сказала, как мама? – помешкав, спросил он.

– Хорошо.

– Ей лучше?

– Да.

– Здорово. – По стеночке Джоэл убрался в спальню.

Обхватив колени, Каролина смотрела в окно. Машина двинулась.

Дюпри еще раз оглянулся на дом и перевел взгляд на фотографию, с которой нагло ухмылялся татуированный парень. Казалось, он ничего не боится и все знает о внезапности смерти, женской уязвимости и хрупкости человеческой жизни. Сыщик представил Каролину на мосту лицом к лицу с этим парнем и почувствовал, что готов его убить.

Спайви покосился на снимок:

– Так мы его ищем?

Дюпри пристроил фотографию на приборную доску, включил скорость и тихо спросил ухмылявшегося мужика:

– Ну что? Это ты? Мы тебя ищем?

6

Ленни сидел в дядькиной машине, припаркованной напротив ломбарда. Наконец в пикапе подъехал хозяин, он отпер ворота и толкнул створки. Жирный мужик был в трениках и грязной белой футболке с блестящей лягушкой на груди. Ленни не понимал грязнуль. Они его бесили. Вот и Шелли, когда еще не торговала передком, шастала в том, что попалось под руку. Иногда Ленни сам стирал ее шмотки, а она все равно напяливала заношенные крохотные шорты. Вот же есть чистые! Просто уму непостижимо.

Лавка называлась «Никелированные изделия», но выбор оружия в ней разочаровывал. Однако Ленни собирался чем-нибудь разжиться, хотя приехал совсем не за этим. Вчерашняя история в парке все изменила, загнав его в цейтнот.

Ленни вылез из «понтиака» и, засунув руки в карманы штанов хаки, перешел улицу. Хозяин уже раздвинул решетку, отомкнул запоры и почти вошел внутрь, но Ленни выставил руку, не дав ему закрыть дверь.

– О господи! – Толстяк подскочил и схватился за сердце. – Я чуть не обделался! Разве можно так подкрадываться?

– Извини, – сказал Ленин, протискиваясь в лавку.

– Рановато пришел. Я откроюсь полдевятого.

Будто не слыша, Ленин прошел к витрине с охотничьими ножами. Может, лучше перо?

Хозяин посмотрел на часы:

– В восемь тридцать. Через двадцать минут.

– Ага. Ладно. – Опершись на витрину, Ленин разглядывал искусный охотничий нож с костяной рукояткой.

Толстяк накренил голову и усмехнулся:

– Ты тормоз, что ли?

– Нет. – Ленин молниеносно саданул локтем в стекло, тотчас избороздившееся огромной трещиной. Прежде чем хозяин опомнился, снова ударил, на сей раз пробив дыру. Потом на глазах опешившего толстяка вытащил осколки из рамы и взял нож.

Теперь хозяин его узнал:

– Ты заходил вчера… спрашивал насчет… как его…

– Насчет браслета. – Ленин спокойно взял у него ключи и запер входную дверь. Потом медленно вернулся, показал ломбардную квитанцию и вновь отошел к витринам.

– Да-да, браслет. – Толстяк пытался сделать вид, что ничего не произошло. – Точно. Его заложила твоя знакомая цыпа.

– Верно. А ты не пожелал вернуть.

– Я же говорил, через какое-то время… только владелец может выкупить по закладной цене. —

Ломбардщик посмотрел на нож в руке Ленин. – Знаешь, для тебя я сделаю исключение.

– Спасибо.

Облегченно вздохнув, хозяин просеменил за конторку и стал копаться в ящике с украшениями. Потом взглянул на Ленин и выдавил улыбку:

– Наверное, переоформил… Сейчас вспомню.

– Он золотой.

– Точно, точно! – Ломбардщик открыл другой ящик.

– Ты дал ей десять баксов. Браслет стоит две сотни. Она была на мели.

Толстяк занервничал:

– Да, нехорошо вышло. Но она вроде как не шибко возмущалась.

Хозяин достал золотой браслет-цепочку. Увидев его, Ленин поморщился. Потом взял в руки и долго разглядывал.

Ломбардщик попятился к стене:

– Я тебя вспомнил. Мы говорили о тюряге. У тебя наколки… недавно откинулся.

– Пару месяцев назад. – Ленин не отрывал взгляд от браслета Шелли.

– Ну да, я спросил, как оно на воле, и ты сказал, что в крытку больше не вернешься. Понятное дело, говорю. Помнишь?

Изящная вещица разозлила Ленин. Как они, мать их за ногу, сцепляют крошечные звенья? Это ж какие руки надо иметь? Поди, не чета его граблям.

– Вот еще вспомнил! – не унимался толстяк. – Ты спрашивал про эту… ну, девицу, что сдала браслет.

Она шлюха, верно? Работала на черномазого, который в парке торгует наркотой. Ты его разыскал?

– Да. – Ленин отошел к витрине с пистолетами.

Воспрянувший хозяин все балаболил:

– Ну и как, забодяжил?

– М-да.

– Хорошая наркота? – обрадовался ломбардщик. – Прибалдел?

Ленин показал на девятимиллиметровый кольт:

– К этому есть патроны?

– He-а. Боеприпасов не держу.

Ленин глянул на локоть и заметил, что длинный рукав черной футболки пропитался кровью. Он досадливо сморщился и, подскочив к конторке, полоснул ножом. Защищаясь, хозяин вскинул руки, и клинок рассек ему ладонь.

– Ладно, ладно! – завопил толстяк. – Патроны в нижнем ящике!

Открыв ящик, он выложил на прилавок полную обойму и две коробки патронов.

– Отопри витрину.

Хозяин помешкал, но потом здоровой рукой отер лоб и открыл застекленный шкаф. Ленин взял пистолет, взвесил его на руке, повертел и прицелился в окно.

Толстяк зажимал кровоточащую рану. Ленин вогнал обойму в пистолет и поднял на ломбардщика взгляд, в котором промелькнуло нечто сродни жалости.

– Слушай, а чего ты майку-то не простирнул? – спросил он.

– Что?

– Майка, говорю, грязная.