Жан Франсуа Лаперуз - Путешествие по всему миру на «Буссоли» и «Астролябии»

• Название: Путешествие по всему миру на «Буссоли» и «Астролябии»
• Автор: Жан Франсуа Лаперуз
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-65283-9

Новый том серии «Великие путешествия» — «Путешествие по всему миру на “Буссоли” и “Астролябии”» — представляет современному читателю наследие одного из самых знаменитых мореплавателей эпохи Просвещения — Жана Франсуа де Гало, графа де Лаперуза (1741–1788). В основе этого издания — первый перевод на русский язык дневников великого путешественника.

Маршрут кругосветного плавания, предписанный Людовиком XVI офицеру Королевского флота Жану Франсуа де Лаперузу, превосходил все, что было известно до той поры: Франция собиралась разом превзойти все свершения Великобритании в географических открытиях неизведанных земель. Напутствуя Лаперуза, король произнес: «Я буду считать самым счастливым итогом экспедиции, если она завершится без потерь человеческих жизней». К сожалению, пожелание Людовика не сбылось. Экспедиция пропала в марте 1788 года: Лаперуз «бесследно исчез в безбрежном синем океане, и только скорбная загадочная его тень не покидает наши умы и сердца». Лишь почти через 40 лет, в 1826 году, на острове Ваникоро, в западной части Тихого океана, были обнаружены следы пропавшей экспедиции. Эта книга — первый перевод на русский язык дневника знаменитого путешественника, дань героическому подвигу великого человека, одного из самых замечательных первооткрывателей в истории человечества. Издание включает не публиковавшуюся ранее на русском языке биографическую книгу известного историка Эрнеста Скотта «Жизнь Лаперуза».

Как и предыдущие издания серии, книга прекрасно оформлена и насыщена огромным количеством цветных и черно-белых иллюстраций.

---

Мне хотелось бы найти якорную стоянку, чтобы попытаться убедить этих людей с помощью подарков, что мы им не враги, однако сильное течение относило нас прочь от острова. Приближалась ночь, и я опасался, что нас отнесет еще дальше в подветренную сторону и шлюпка под командованием мсье Бутена не сможет воссоединиться с нами. Поэтому я был вынужден подать ему сигнал о возвращении на корабль в тот миг, когда он уже собирался высадиться на берег.

Я вернулся к «Астролябии», которую течение отнесло далеко к весту, и мы провели ночь при полном штиле, вызванном высокими горами острова Дажеле, которые встали на п[154]

Кацусика Хокусай. Японская джонка. Ксилография. Начало XIX в.
Японцы в традиционных костюмах. Литография. Середина XIX в.
Навигационные приборы. XVIII в.

Глава XVII Май — июль 1787

Направляемся к северо-западной части Японии. — Вид мыса Ното и острова Йоцисима. — Мы встречаем несколько японских и китайских судов. — Возвращаемся к побережью Татарии и достигаем его на 42° северной широты. — Остановка в бухте Терней. — Описание этой страны. — Отправляемся в путь после трехдневного отдыха. — Заходим в бухту Сюффрена.

Я взял курс на восток в сторону Японии 30 мая, когда ветер установился на зюйд-зюйд-осте, однако лишь короткие ежедневные переходы приближали меня к берегу. Ветра неизменно были противными, и я настолько дорожил временем, что если бы не считал крайне важным определение положения одного или двух мысов западного берега острова Ниппон, то отказался бы от этого намерения и пошел на ветре к побережью Татарии.

2 июня на 37° 38′ северной широты и 132° 10′ восточной долготы, согласно нашим хронометрам, мы встретились с двумя японскими судами, одно из которых прошло на расстоянии оклика от нас. Его команда состояла из двадцати человек. Все они были одеты в длинные синие плащи, подобные сутанам наших священников. У этого судна грузоподъемностью около ста тонн была всего одна очень высокая мачта, установленная посередине, которая представлялась охапкой нескольких меньших мачт, скрепленных медными обручами и подпорками. Парус на мачте был полотняный, в ширину он не был прошит, но шнуровался в длину. Этот парус показался мне огромным. Два кливера и шпринтовый парус дополняли его. Маленькая галерея шириной в три фута шла вдоль обоих бортов корабля от кормы до его носовой части, откуда выступали бимсы[155], окрашенные в зеленый цвет.

Лодка, помещенная поперек палубы на носу, на семь-восемь футов превосходила ширину судна, у которого, впрочем, была вполне обычная кривизна борта, плоская корма с двумя окошками и очень мало резных украшений. Оно не имело ничего общего с китайской джонкой, кроме способа крепления руля посредством канатов. Его боковая галерея возвышалась лишь на два-три фута над ватерлинией, и концы лодки, должно быть, касались воды при бортовой качке.

Китайское парусное судно. Гравюра. XIX в.

Все заставляло меня предположить, что эти суда не предназначены для хождения вдалеке от берега и что при сильном волнении шквальный ветер был бы очень опасен для них. У японцев, вероятно, для зимы есть другие суда, которые способны бороться с непогодой.

Мы прошли так близко от этого судна, что даже смогли увидеть лица матросов. Они не выражали ни страха, ни удивления. Японцы изменили курс лишь на расстоянии пистольного выстрела от «Астролябии», видимо, опасаясь столкновения с этим фрегатом. У них был маленький белый японский флаг, на котором слова были написаны вертикально. Название судна было начертано на своеобразном барабане, расположенном сбоку от шеста с флагом.

С проходящей мимо «Астролябии» окликнули японцев. Мы не поняли их ответа, так же как они — нашего вопроса. Они продолжали идти к зюйду, торопясь, несомненно, сообщить о встрече с иноземными кораблями в море, где прежде нас не видели ни одного европейского мореплавателя.

4 июня утром на 37° 13′ северной широты и 133° 17′ восточной долготы нам показалось, что мы увидели землю. Однако погода была крайне мглистой, и видимость простиралась на четверть лье или даже меньше. Очень свежий ветер дул от зюйда, за двенадцать часов барометр упал на шесть линий.

Надеясь, что небо вскоре очистится, я вначале решил лечь в дрейф. Однако после полдня ветер посвежел еще больше, и крюйсель сорвало и унесло. Мы убрали марсели и легли в дрейф на одном фоке[156].

В продолжение этого дня в разное время мы увидели еще семь японских судов с мачтами, как и у того, которое я описал, но без боковой галереи. Хотя они были меньше, их строение лучше подходило для борьбы с плохой погодой. Они выглядели точно так же, как и те, которые видел капитан Кинг во время третьей экспедиции Кука: три черные полосы в вогнутой части паруса, грузоподъемность в тридцать-сорок тонн и команда из восьми человек были такими же.

Пока продолжался сильный ветер, мы видели один из японских кораблей с убранными парусами. Его мачты, как и у французского трехмачтового баркаса, поддерживались лишь двумя штагами и опорой спереди, поскольку у этих судов нет бушприта. У них есть только маленькая фок-мачта высотой восемь-десять футов, стоящая вертикально, которую китайцы вооружают небольшим парусом. Все эти джонки держались близко к ветру на правом галсе, носом на вест-зюйд-вест. Вероятно, они были недалеко от суши, поскольку такие суда не могут ходить в открытом море.

Утро следующего дня было крайне туманным. Мы снова увидели два японских судна, но только 6 июня мы смогли различить мыс Ното и остров Йоцисима[157], который отделен от первого проливом шириной около пяти лье.

Погода была ясной, и видимость простиралась очень далеко. Хотя мы и были в шести лье от суши, мы могли отчетливо видеть подробности — деревья, реки и обрывы. Между островками, вдоль которых мы проходили на расстоянии двух лье, располагались гряды скал у самой поверхности моря, что не позволило нам подойти ближе к берегу. Лот здесь показал шестьдесят саженей и грунт из камней и кораллов.

В два часа мы увидели остров Йоцисима на норд-осте. Я взял курс на прохождение вдоль его западного берега, и вскоре мы были вынуждены идти в бейдевинд[158], чтобы обогнуть буруны, очень опасные во время тумана, который в это время года почти постоянно окутывает северные побережья Японии. В полутора лье от этих бурунов лот показывал не более шестидесяти саженей и скалистое дно: лишь в случае крайней необходимости можно думать о том, чтобы стать здесь на якорь.

Остров Йоцисима — маленький и плоский, но покрыт густым лесом, и вид его очень приятен. Я полагаю, что в окружности он не превосходит двух лье. Как нам показалось, его население велико. Среди домов мы увидели несколько больших зданий. Возле подобия замка на юго-западной оконечности острова мы различили несколько виселиц или просто столбов с большими поперечными балками наверху. Возможно, назначение этих столбов отличалось от того, о котором мы подумали. Было бы очень странно, если бы обычаи японцев, столь отличные от наших, в этом вопросе показали настолько разительное сходство.

Едва мы обогнули остров Йоцисима, как нас окутал густейший туман. К счастью, мы успели наилучшим образом снять японское побережье к зюйду от мыса Ното, по ту сторону которого ничего не было видно.

Наши измерения широты и долготы не оставляют возможности желать большего. Ход нашего хронометра № 19 после отплытия из Манилы был весьма точен. Таким образом, географы могут быть уверены в положении мыса Ното на побережье Японии. Вместе с мысом Набо на ее восточном берегу, положение которого определил капитан Кинг, он задает ширину этой империи в ее северной части. Наши исследования сослужат еще более важную службу географии, ибо они позволят судить о размерах Татарского моря, куда я решил направить наши корабли.

Японское побережье простиралось в восточном направлении в шестидесяти лье по ту сторону мыса Ното, и потребовались бы, вероятно, все остающиеся месяцы благоприятного времени года, чтобы при постоянных туманах, окутывающих эти моря, пройти вдоль острова Ниппон до мыса Сангар и проследить очертания берега. Перед нами лежало более обширное поле открытий возле побережья Татарии и в проливе Тессой[159]. Посему я посчитал, что мы должны отправляться туда незамедлительно. Кроме того, в моих изысканиях у берегов Японии я не ставил себе иных целей, кроме установления истинного протяжения Татарского моря с севера на юг.