Евгений Темежников - Виртуальный меч Сталина

• Название: Виртуальный меч Сталина
• Автор: Евгений Темежников
• Жанр: Военная история

Тщательно и кропотливо сопоставляя данные многочисленных отечественных и зарубежных источников, автор приходит к выводу о том, что к началу Великой Отечественной войны советское руководство не имело верной оценки собственных военных сил. Что было в большой степени результатом показухи, очковтирательства и вранья.

Возможно, по каким-то пунктам с автором можно и поспорить, однако позиция его весьма сильна. На каждое утверждение — ссылка на документы и литературу, цифры и факты.

Очень рекомендую прочесть, особенно юным фанатам товарища Джугашвили и его уютненькой вертикальки.

---

Не знаю, какими нужными цифровыми показателями оперировал Гитлер, но мы располагаем такими. Табличная бронепробиваемость бронебойного снаряда на дистанции 100 м для немецких танковых орудий 1941 г. составляла: 75‑мм пушки KwK 37 — 31 мм, 50‑мм пушки KwK 38 — 45 мм, 37‑мм пушки KwK L/45 — 31 мм [1, с.31]. Поскольку 45‑мм броня Т-34 имеет значительный угол наклона, а броня КВ — 75 мм, они для немецких танковых пушек в 1941 г. непробиваемы. Более того. Броня КВ непробиваема даже для подкалиберных снарядов. Их табличная бронепробиваемость: 37‑мм пушки — 50 мм, 50‑мм пушки — 72 мм. Подкалиберные снаряды использовали остродефицитный в Германии вольфрам, и потому их было крайне мало, и вначале их не применяли. О них мы еще поговорим.

Тяжелые танки в Германии были готовы только в 1943 г. В сражении на Курской дуге из общего числа 2772 танков и штурмовых орудий, «Тигров» было 148, «Пантер» — 204, «Фердинандов» — 89. [Подсчитано: Мюллер-Г., 11, с.665]. То есть новые типы составляли 17 % от общего количества. Но в воспоминаниях о Курской битве сплошные «Тигры! Тигры! Тигры!» Аж полосы в глазах! Другие танки и за танки не считаются. И наши КВ и Т-34 моментально устарели, поскольку «Тигр» мог поражать их с дистанции, с которой наши снаряды для него безвредны. В полном соответствии с идеями Гудериана и Гитлера. Поэтому пришлось нашим конструкторам срочно перевооружать Т-34 85‑мм пушкой и проектировать ИС‑2 с огромным 122‑мм орудием. Кстати, иногда советских историков корят за то, что те причисляли Pz. IV к тяжелым танкам. К тяжелым Pz. IV причисляли сами немцы до 1943 г. Они классифицировали танки не по весу, а по калибру пушки. Танки с 75‑мм пушками относились к тяжелым, а с 37–50 мм к средним. Если принять немецкую классификацию в РККА, то танки БТ и Т-26 с 45‑мм пушками следует считать средними, а в разряд тяжелых танков попадут не только Т-28 и Т-34, но и 14-тонные БТ‑7А, и даже 10-тонные Т-26А. В 1943 г. танки были переклассифицированны. Тяжелыми стали танки с 88‑мм, а средними с 75‑мм длинноствольными пушками. Поэтому, 45-тонная «Пантера» попала в категорию средних танков, вместе с 22-тонными Pz. IVF2/G/H. А все прочие танки немцы перестали и за танки считать. Так же, как советские авторы.

«Устаревшие типы танков, оснащенных короткоствольными или же мелкокалиберными пушками, в 1943 г. уже не соответствовали требованиям боя, потому что ведение ими боевых действий было связано с борьбой против вражеских танков, и орудия немецких танков при этом не обеспечивали должного эффекта. Такие устаревшие танки могли использоваться только для охранной службы на оккупированных территориях, для борьбы с партизанами и в учебных целях» [Мюллер-Г., 11, с.402].

Мюллер — Гиллебранд хоть и указывает их количество, но заключает в скобки. [Мюллер-Г., 11, с.401]. И правильно, нечего в эпоху броненосцев считать деревянные корабли. Но вот только почему эти танки объявляются устаревшими только в 1943 г? Разве орудия этих танков обеспечивали должный эффект против КВ и Т-34 в июне 1941 г.?

В 1944 г. сложилась зеркальная ситуация, когда наступающая Красная Армия столкнулась с малоуязвимыми танками Вермахта.

«Находясь в укрытиях полевого типа, немецкие «Тигры» и «Пантеры» могли с высокой точностью и на больших дистанциях поражать атакующие советские танки и поддерживающие их САУ, оставаясь практически неуязвимыми от их огня. По сути немецкие танки ПТО являлись ключевыми элементами противотанковой обороны и обеспечивали повышенную устойчивость всей войсковой обороны. В то же время наступающие советские войска для борьбы с немецкими танками и САУ ПТО не имели в своих боевых порядках эффективных огневых средств — орудия ПТО и тяжелая артиллерия обычно не поспевала… Оставалось уничтожать танки ПТО силами самих танкистов и самоходов и нести большие потери» [19, с.19].

В 1941 г. Т-34 и КВ имели гораздо большее превосходство над Pz‑III и Pz‑IV, чем в 1944 г. имели «Тигры» и «Пантеры» над ИС‑2 и Т-34–85, если те вообще имели. Дело в том, что в конце войны качество немецкой брони значительно ухудшилось.

«На наши заводы часто привозили для переплавки разбитые фашистские танки. Швы на них были сварены вручную и весьма некачественно. Мы делали анализы, макро– и микрошлифы; они показали, что швы, как и сама броневая сталь, хрупкие и поэтому плохо сопротивлялись советским снарядам. Видимо, немцы меньше считались с качеством брони и сварки, а стремились выпускать побольше танков, чтобы произвести моральное впечатление и запугать нас» [Патон, 18, с.253].

Проблемы с броней были и нас.

«Есть сведения, что в 1942 году в связи с нехваткой броневой стали, для упрощения и удешевления производства были снижены нормативы на качество брони для Т-34 — отныне на них могла идти обычная котельная сталь. Якобы по указаниям «сверху», толщина брони тоже снижалась до 25–30 мм. Словом, можно предположить, что реальные ТТХ танков Т-34 постройки второй половины 1942 очень сильно отличаются друг от друга и далеко не всегда соответствуют «официальным», приводимым в документах» [12, с.476].

Таким образом, в 1941 г. немецкие танки с малокалиберными или короткоствольными орудиями, пригодными лишь «для борьбы с партизанами» одерживали верх над советскими крепостями на гусеницах. В конце 1942 — начале 1943 гг. немецкие танки уже с длинными стволами, а советские с ослабленной броней уже весьма уязвимы, но происходит перелом. В 1944 г. «Тигры» и «Пантеры», хотя с толстой, но плохого качества броней становятся основой противотанковой обороны. Хотя советские танки уже с качественной и более толстой броней и с более мощным вооружением (у ИС‑2 122‑мм пушка и 120‑мм лобовая броня).

Так почему же советские танки 1941 г. не оказались для немцев столь же трудно преодолимой обороной, что и немецкие танки конца войны? Куда делись наши ничем не пробиваемые танки? Выдвигаются версии одна нелепей другой. Например:

«При внезапном ударе советских танкистов перестреляли еще до того, как они добежали до своих танков, а танки сожгли или захватили без экипажей» [Суворов, 14, с.399].

В общем, диверсанты с пистолетами в руках в ночь на 22 июня проникли перестреляли всех танкистов. Вернее не всех, а только тех, которые на Т-34 и КВ. А зачем немцам танк без экипажа сжигать? А если его захватить, то почему не использовать? Или такой еще пассаж:

«Красная Армия готовила агрессию, и потому дополнительные тысячи танков перебрасывались железнодорожными эшелонами к границам. Война застала эшелоны в пути. Если перебит один рельс и ваш эшелон остановился в поле, пехота попрыгала из вагонов и пошла воевать, но как с платформы снять КВ, который весит 47 тонн?» [Суворов, 14, с.400].

Это более правдоподобно, но во втором стратегическом эшелоне по архивным данным Т-34 и КВ не было, кроме разве что 1‑й Московской дивизии. И не о «дополнительных тысячах танков» вопрос, а все о тех 1475 танках новых типов, которые были именно в первом стратегическом эшелоне и поэтому в поездах быть не могли. А вот еще:

«Красная Армия готовила внезапный удар на 6 июля 1941 года, и потому, как перед каждым грандиозным предприятием, шла лихорадочная подготовка. В танковых войсках это выглядит так: гусеницы менять или перетягивать, двигатели регулировать, коробки передач перебирать, менять катки, а перед проведением работ — боекомплект из танков выгружать, топливо и масла сливать. (Немцы этот момент проскочили в середине июня.). Внезапный удар по любой армии в такой ситуации смертелен». [Суворов, 14, с.399].

Вроде логично, но почему–то регламентные работы ведутся только на новых танках. А старые, отслужившие много лет никто не проверяет, гусеницы не перетягивает, топливо не сливает. Да и регламентные работы не проводятся на всей технике одновременно. Даже при подготовке к наступлению.

А может прав Бунич, утверждающий, что Красная Армия сдавалась «целыми соединениями под звуки дивизионных оркестров» [Бунич, 2, с.651]. Ф. Гальдер свидетельствует об ином.

«Из частей сообщают, что на отдельных участках экипажи танков противника покидают свои машины, но в большинстве случаев запираются в танках и предпочитают сжечь себя вместе с машинами» [Гальдер, 21, 6.07.41].

Может, конечно, случилось так, что большинство случаев от 6 носится только к устаревшим танкам, а на отдельных участках экипажи покидают исключительно новые. Но если большая часть из 1475 неуязвимых танков под звуки оркестров сдались в плен, почему немецкие танкисты не пересели на них, бросив свои устаревшие и легкие. Почему на Москву в октябре–ноябре 1941 г. были брошены не лучшие в мире трофейные Т-34 и КВ, а все те же немецко–чешские, с противопульной броней? Как немцы использовали трофейную технику?

«Сведения об использовании трофейных танков на фронте по состоянию на 9.10.1941 года: в России: группа армий «Юг» — 16 танков (в октябре туда будет передано еще 5 танков); группа армий «Центр» — 42 танка (в октябре и ноябре будет направлено на фронт еще 20 танков); группа армий «Север» — 23 танка (в октябре будет направлено на фронт еще 5 танков) [Гальдер, 21, 9.10.41].