Ян Веннер - Великие интервью журнала Rolling Stone за 40 лет

• Название: Великие интервью журнала Rolling Stone за 40 лет
• Автор: Ян Веннер
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-386-08502-5

С первого же номера журнал Rolling Stone был не просто «еще одним музыкальным журналом» – его создатель Ян Веннер, человек, безумно преданный рок-н-роллу, все же ориентировался на интеллектуальную составляющую журналистики. И потому интервью в Rolling Stone всегда были чем-то большим, чем разговор с музыкантами о музыке. Их авторами были удивительные люди – от тинейджера Кэмерона Кроу, ставшего потом знаменитым кинорежиссером, до профессора права Йельского университета Чарльза Райха; не отставали от них и штатные сотрудники журнала, включая самого Веннера. Но и герои были непростыми: помимо Джона Леннона, Кита Ричардса, Мика Джаггера, Курта Кобейна, Эминема и Боно рок-журналу давали интервью композитор Леонард Бернстайн, кинорежиссер Фрэнсис Форд Коппола, писатель Трумэн Капоте, Далай-Лама и Билл Клинтон.

Перед вами – не просто сборник интервью. Это – живой, дышащий, яркий и очень драйвовый образ эпохи, история великого времени, когда рок-н-роллом было все на свете – от религии до политики. Ну и самого рок-н-ролла, конечно.

---

Говорят, что Дилан замкнутый или зажатый, что с ним трудно общаться. Вы тоже так считаете?

– Вообще-то мы не вели долгих разговоров. Между нами существует взаимопонимание. Я никогда не пытался влезть в его личную жизнь, а он – в мою. Если он замкнут и с ним трудно общаться, я понимаю почему. И я его не осуждаю. Так много людей пользовались им, пытались провести его, сближаясь с ним, что я не хотел бы осуждать его за то, что он замкнут и что до него не достучаться. Все советуют ему, что ему писать, как думать, что петь. Но ведь это же его дело.

Давайте поговорим о ваших песнях. Помните что-нибудь особенное?

– Конечно, почти все мои песни навевают воспоминания. При каких обстоятельствах они были написаны, где я был, когда они вышли, и так далее.

Помню, «Train of Love» я написал в 1955 году, на шоу Louisiana Hayride в Шривпорте. Там оказался и Сэм Филлипс. И я позвал его в гримерную и спросил, что он думает о песне. Она ему очень понравилась. На следующей сессии мы ее записали.

Я написал «Give My Love to Rose» примерно в десяти кварталах от тюрьмы в Сан-Франциско. Однажды ночью я играл там в клубе, в 1956 году, когда впервые приехал в Калифорнию. И один парень, бывший заключенный, пришел за кулисы поговорить со мной о Шривпорте. Он был оттуда родом. Не уверен, что его жену зовут Розой, но она жила в Шривпорте, и он сказал нечто вроде «скажи моей жене, что я ее люблю, если вернешься в Шривпорт раньше меня». Его только что выпустили из тюрьмы. В ту ночь я написал эту песню.

«Big River» я написал как протяжную песню в стиле блюз. Помню, что сидел на заднем сиденье машины, проезжая через Белые Равнины, и напевал: «Я у-чил плаку-чую и-ву плакать»… Да, протяжная песня, и в стиле блюз.

Я написал «Hey Porter», когда был за морем. Это была песня, в которой я выразил тоску по Югу. «So Doggone Lonesome» я написал с мыслью об Эрнесте Таббе[63]. Много раз я писал песни, представляя себе певцов, но на самом деле не собираясь даже дать послушать им эти песни, а только думая об этих певцах. После того как я записал «So Doggone Lonesome», Табб услышал ее и тоже записал. «Get Rhythm» я написал для Элвиса. Но он ее услышал, только когда я ее записал. «Come in Stranger» – просто песня о жизни в пути.

Разве вы не подсказали Карлу Перкинсу идею песни «Blue Suede Shoes» («Голубые замшевые ботинки»)?

– Помнится, ребята в армии говорили: «Не наступай на мои голубые замшевые ботинки». Мне показалось, что это хорошая строка, и я посоветовал Карлу вставить ее в какую-нибудь песню. Но он сам ее написал. Это его песня.

Вы много думаете о будущем?

– Я просто чувствую, что время идет, и делаю то, что считаю правильным для себя в данное время. Не собираюсь обгонять кого-то или что-то.

Вы оптимист?

– О, да. Конечно. В моей жизни было семнадцать хороших лет, если говорить о моей музыке. Это были добрые для меня годы. Да все годы были для меня добрыми. И я не вижу ничего, кроме подъема в том, что касается музыкального бизнеса. Я оптимист, потому что верю, что музыкальным бизнесом будут заниматься настоящие таланты. Подлинные таланты всегда будут. Ничто не сможет заменить человека. Можно владеть всеми синтезаторами Муга, но ничто не заменит человеческое сердце.

Нил Янг Интервьюер Кэмерон Кроу 14 августа 1975 года

Как случилось, что вы наконец-то решили побеседовать? Последние пять лет журналисты, просившие Нила Янга об интервью, слышали в ответ, что ему нечего сказать.

– Я многое могу сказать. Никогда не давал интервью, потому что они всегда доставляли мне беспокойство. Всегда. И никогда не получались как надо. Они мне просто не нравятся. Вообще, чем дольше я не давал интервью, тем чаще о них просили, и тем чаще я говорил, что мне нечего сказать. Но, знаете ли, все меняется. Теперь я чувствую себя очень свободным. Со мной нет моей старушки[64]. Это многое объясняет. Снова живу в Южной Калифорнии и впервые за долгое время чувствую себя более открытым. Я выхожу и со многими общаюсь. Мне кажется, в моей жизни произойдет нечто новое.

Я действительно повернут на новой музыке, которую делаю сейчас, снова с группой Crazy Horse. Сегодня, даже во время этой беседы, в моей голове звучат песни. Я чувствую вдохновение. Думаю, все, что я сочинил, имеет право на жизнь, а иначе я бы никогда не записал своих песен, но я сознаю, что с тремя последними альбомами были определенные сложности. Я знаю, что они принесли мне дурную славу. Так или иначе, мне хотелось бы выплыть из некоего мрака. И доказательством будет мой следующий альбом. Я бы сказал, что альбом «Tonight’s the Night» – это последняя глава пройденного мною мрачного периода.

Почему мрачный период?

– Ох, не знаю. Вероятно, смерть Дэнни одурманила[65]. Это случилось как раз перед турне «Time Fades Away». Предполагалось, что он будет в группе. Мы[66] репетировали вместе с ним, и он просто не мог никуда от этого деться. Он ничего не помнил. Был в отключке. Где-то очень далеко. Мне пришлось сказать ему, чтобы он вернулся в Лос-Анджелес: «Так не пойдет, брат. Ты недостаточно собран». Он только сказал: «Мне некуда больше идти, брат. Как я скажу моим друзьям?» И он ушел. В ту ночь коронер[67] позвонил мне из Лос-Анджелеса и сказал, что Дэнни умер от передозировки. Я был ошеломлен. Жутко потрясен. Я любил Дэнни. Я чувствовал свою вину за то, что случилось. И именно тогда я должен был отправиться в это длительное турне с выступлениями на огромных аренах. Я очень нервничал и… чувствовал себя в опасности.

Почему же вы выпустили концертный альбом?

– Мне казалось, он того стоит. «Time Fades Away» – это трепетный альбом. И именно так я себя чувствовал во время турне. Если бы сесть и прослушать все мои записи, то для него нашлось бы место. Я не говорю, что его следует слушать всякий раз, когда хочется насладиться музыкой, но он важен, когда ты подсел на наркотики. Каждая из моих записей для меня – это как бы автобиография в развитии. Я не могу писать каждый раз одну и ту же книгу. Есть артисты, которые это могут. Они выдают три-четыре альбома ежегодно, и все они звучат чертовски одинаково. Здорово. Какой-нибудь исполнитель пытается пообщаться с людьми и дает им ту музыку, которую, как ему известно, они хотят слышать. Это не по мне. Надо то и дело менять. Рубашки, подружек – все. Предпочитаю то и дело меняться и многих терять по пути. Если такова цена, я заплачу. Мне плевать, слушает меня сотня людей или сто миллионов человек. Какая разница?! Убежден: то, что делается на продажу, и то, что делаю я, – совершенно разные вещи. Если мои пластинки хорошо продаются – это чистая случайность. Просто, когда я хочу и выпускаю альбом вроде «Tonight’s the Night», я ценю свободу.

В том альбоме вы поете так, как будто сильно пьяны.

– Я сказал бы, что это самый «пьяный» из записанных мною альбомов. (Смеется.) Надо бы надеть противогаз, чтобы весь его прослушать. Мы все пили текилу… и, опять же, по-моему, это следует слушать. Если людям нужен достоверный портрет артиста, то им надо слышать, как он поет в разных обстоятельствах. Все фонареют, парень. Все фонареют, рано или поздно. Ты просто притворяешься, если не позволяешь своей музыке стать такой же пьяной, как и ты, когда ты действительно забалдел.

В этом идея альбома?

– Нет. Нет. Это последнее, что он несет. «Tonight’s the Night» – это как послание сверхдозы. Оно все о жизни, дурмане и смерти. Когда мы[68] исполняли эту музыку, мы все думали о Дэнни Уиттене и Брюсе Берри, о двоих из нашего коллектива, умерших от передозировки героина. Впервые после смерти Дэнни группа Crazy Horse собралась для записи альбома «Tonight’s the Night». Мы решили собраться с силами и заполнить образовавшуюся брешь. Брюс Берри, тоже погибший от передозировки, долгое время работал в группе Crosby, Stills, Nash & Young. Его брат Кен руководит Studio Instrument Rentals, где мы записывали альбом. Поэтому у нас было много виброфонов. В музыку, которую мы исполняли, мы вложили душу. Смешно, но я помню все это как бы в черно-белых тонах. Мы отправились в S.I.R. около пяти часов вечера и начали пить текилу и играть в пул. Около полуночи занялись музицированием. И мы ночь напролет играли в манере Брюса и Дэнни. Я не героинщик, и даже не буду пробовать наркотик любопытства ради… но тогда мы все изрядно забалдели, прямо там, и оказались на той грани, когда чувствуешь себя открытым нараспашку всему на свете. Было жутко. Вероятно, я чувствую этот альбом больше, чем что-либо иное в моем исполнении.

Почему вы выпустили «Tonight’s the Night» только сейчас, через два года после его записи?

– Я его так и не закончил. Записал только девять песен и все отложил, а вместо того занялся записью «On the Beach»[69]. Понадобилось вмешательство Эллиота[70], чтобы закончить «Tonight’s the Night». Видишь ли, некоторое время назад кое-кто собирался сделать шоу на Бродвее из истории о Брюсе Берри. Был уже и сценарий готов. Все вместе мы делали запись, и в процессе прослушивания старых треков Эллиот обнаружил три ранних песни: «Lookout Joe», «Borrowed Tune» и «Come on Baby Let’s Go Downtown», живой трек с того концерта, когда я играл в «Филлмор Ист»[71] с Crazy Horse. Дэнни там даже запевает. Эллиот добавил эти песни к девяти оригинальным и расставил их так, чтобы они образовали связный рассказ. Но я все еще не планировал выпускать пластинку. Я уже закончил новый альбом «Homegrown». Готово все, даже обложка. (Смеется.) Да, но его никогда не услышат.