Борис Емельянов - История отечественной философии XI-XX веков

• Название: История отечественной философии XI-XX веков
• Автор: Борис Емельянов
• Издательство: ЛитагентБИБКОМd634c197-6dc9-11e5-ae5f-00259059d1c2
• Жанр: Детская образовательная литература
• ISBN: 978-5-7996-1363-1

Настоящее учебное пособие соответствует новому образовательному стандарту. В нем освещаются ключевые моменты развития отечественной философии за десять веков ее существования, дается анализ важнейших ее тем и направлений особенностей развития материалистической и идеалистической традиции.

---

Неприятие страдания, обесценивающего человеческую личность, софистически переходит в возвеличивание страдания как единственного (!) пути, от страданий избавляющего. Жизнь разрушает заветные идеи Достоевского. Как величайший художник-реалист, он сам показывает несостоятельность своих рецептов. Старец Зосима, чьими устами эти рецепты излагаются, умирает, не подкрепив свои проповеди действиями.

В романе «Братья Карамазовы» Достоевский предпринимает еще одну попытку решить извечную проблему свободы человека. В философской поэме «Легенда о Великом Инквизиторе», являющейся составной его частью, писатель вновь исследует противостояние добра и зла, свободы и несвободы. В споре со вторично пришедшим Христом девяностолетний Инквизитор утверждает, что человеку не нужна и даже ненавистна свобода. «Ты хочешь идти в мир и идешь с голыми руками, с каким-то обетом свободы, которого они в простоте своей и в прирожденном бесчинстве своем не могут и осмыслить, которого боятся они и страшатся, – ибо никогда и ничего не было для человека и для человеческого общества невыносимее свободы». Или еще: «Нет заботы беспрерывнее и мучительнее для человека, как, оставшись свободным, сыскать поскорее того, перед кем преклониться… говорю тебе, что нет у человека заботы мучительнее, как найти того, кому бы передать поскорее тот дар свободы, с которым это несчастное существо рождается».

Как глобальная проблема обозначаются в легенде голод и нужда обездоленных, заглушающие в их душах искру Божью. Нет грешных, есть голодные, утверждает Инквизитор. «Накорми, тогда и спрашивай с них добродетели!». Великий Инквизитор хочет сделать людей счастливыми, устроенными и благополучными, его кредо: «свобода и хлеб земной вдоволь для всякого вместе немыслимы». Исходя из него, он обвиняет Христа в аристократизме, в пренебрежении «миллионами, многочисленными, как песок морской, слабыми». Есть три силы, необходимые для счастья, утверждает Инквизитор, «эти силы: чудо, тайна и авторитет». Тогда покорится свобода и успокоится человеческая совесть, «тогда мы дадим людям тихое, смиренное счастье слабосильных существ, какими они и созданы».

На противоположных позициях стоит Христос, возлагавший на человека огромную ответственность, достойную свободного существа. Отвергал он и искушения, направленные опять-таки против свободы. Поэтому он желал для людей свободной любви, поэтому и не сошел с креста, чтобы не поработить их чудом. Религия Голгофы должна стать религией свободы.

Великий Инквизитор, однако, понимает что одних материальных благ человеку для его жизни мало, «ибо тайна бытия человеческого заключается не в том, чтобы только жить, а в том, для чего жить». Без твердого представления, для чего ему жить, человек не согласится жить, а скорее истребит себя, чем останется на земле, «хотя бы кругом его все были хлебы». Для человека важно, считает Инквизитор, перед чем-то преклоняться, причем всем вместе, сообща. «Вот эта потребность общности, преклонения и есть главнейшее мучение каждого человека единолично, как и целого человечества с начала веков… И так будет до скончания мира, даже и тогда, когда исчезнут в мире и боги: все равно падут перед идолами».

Инквизитор предлагает людям всеобщее и… принудительное, поскольку нет свободы (!), счастье; оно избавит людей от всех забот и «страшных теперешних мук решения личного и свободного». И только тогда человек обретет все, даже «пред кем преклониться, кому вручить совесть и каким образом соединиться, наконец, всем в бесспорный общий и согласный муравейник». Достоевский ясно обозначил предел бездуховности и несвободы. Как писал Н. А. Бердяев, «“Легенда о Великом Инквизиторе” – самое анархическое и самое революционное из всего, что было написано людьми. Никогда еще не был произнесен такой суровый и уничтожающий суд над соблазном государственности, над империализмом, никогда еще не была с такой силой раскрыта антихристская природа земного царства и не было еще такой хвалы свободе, такого обнаружения Божественности свободы, свободности Христова духа»1023.

Земное царство благополучия, к которому призывает Инквизитор, – это, по Достоевскому, социализм. В легенде первое искушение, которое дьявол предложил Христу и которое тот отверг, – «камни, превращенные в хлебы». Этот символ в «Дневнике писателя» сам Достоевский объясняет так: «камни и хлебы» – это «социализм в Европе», который «хлопочет прежде всего о хлебе, призывает науку и утверждает, что причиною всех бедствий человеческих одно – нищета, борьба за существование, «среда заела». Но, отвергнув это искушение, Христос «сказал аксиому и о духовном происхождении человека. Дьяволова идея могла подходить только к человекоскоту»1024. Таким образом, рационалистические пути достижения счастья, исповедуемые социализмом, цели не достигают, потому что за великой целью достижения светлого будущего стоит чувство ненависти к тем, кто мешает это будущее достичь. И тогда начинается бесовство, которое преодолеть можно только духовно.

Достоевский предложил два пути достижения счастья: борьба со злом и его устранение, преумножение добра и любви. Первый путь ведет к созиданию через борьбу, к поглощенности земным, к принижению нравственного и духовного, в результате чего растет человеческая гордыня, своеволие, нетерпимость. Второй путь обращен к вечному, небесному. Это путь любви и творчества, путь самопожертвования. Идеалом на этом пути выступает Христос, заповедь которого «Возлюби человека как самого себя» должна послужить для человечества путеводной нитью. Для отдельного человека выполнение этой заповеди хотя и трудно, но вполне осуществимо. В записи 16 апреля 1864 г. перед гробом жены Ф. М. Достоевский пишет: «…высочайшее употребление, которое может сделать человек из своей личности, из полноты развития своего Я, – это как бы уничтожить это Я, отдать его целиком всем и каждому безраздельно и беззаветно»1025. Человек, сопротивляясь своей гордости, зависти и своеволию, становится сильным и свободным, не зависящим от сиюминутных желаний. Он перерождается. И это возможно лишь через деятельную любовь, через жертвенность, готовность пожертвовать своим «я» ради ближнего и раствориться в нем.

Есть еще одна немаловажная проблема, волнующая человека, – это бессмертие. Проблему бессмертия Достоевский решает через идеал Христа. К этому идеалу стремится человек, отдавая, жертвуя свое «я» всем. В результате, по мысли писателя, осуществляется слияние двух законов –закона «я» и закона гуманизма. Но здесь возникает парадокс: достигнув этого идеала, человеку не нужно будет развиваться и, следовательно, жить, достижение идеала, таким образом, обессмысливается, но идеал Христа потому и идеал, что предполагает будущую райскую жизнь. Достоевский пишет: «Итак, все зависит от того: принимается ли Христос за окончательный идеал на земле, то есть от веры христианской. Коли веришь во Христа, то веришь, что и жить будешь вовеки»1026. Христос выступает неким гарантом бессмертия человека. Правда, и здесь обнаруживается парадокс: человек – существо конечное, но, стремясь к идеалу, он пытается перейти в состояние, противоречащее его естеству. Другими словами, «если человек не человек, какова же будет его природа? Понять на земле нельзя…»1027. Умом, т. е. рационально, этого не понять, в это нужно верить, утверждает Достоевский. «Если убеждение в бессмертии так необходимо для бытия человеческого, то, стало быть, оно и есть нормальное состояние человечества, а коли так, то и самое бессмертие человеческой души существует несомненно»1028. Бессмертие дарует человеку смысл его жизни. Потеря веры в бессмертие приводит его к антропофагии, к карамазовскому принципу «все позволено» и в конечном итоге – к самоубийству. «Самоубийство, при потере идеи о бессмертии, становится совершенною и неизбежною даже необходимостью для всякого человека, чуть-чуть поднявшегося в своем развитии над скотами». И далее: «Без веры в свою душу и ее бессмертие бытие человека неестественно, немыслимо и невыносимо»1029. Причем это должна быть повсеместная и совместная вера: «Я объявляю… что любовь к человечеству даже совсем немыслима, непонятна и совсем невозможна без совместной веры в бессмертие души человеческой»1030.

По формуле Л. Толстого, Достоевский – «весь искания и борьба». Любое с трудом и мучениями найденное решение он подвергал сомнению и проверке. Свой поиск идеала человеческого существования он продолжал всю свою жизнь.

Постулаты золотого века, по Достоевскому, сводятся к трем требованиям: во-первых, стремление личности развиваться по образцу идеального Богочеловека – Христа (не будешь стремиться, будешь страдать, пребывая в грехе); во-вторых, объединение людей в этом стремлении; в-третьих, достижение «будущей, русской жизни» возможно лишь при достижении бессмертия, и хотя золотой век и возможен, Достоевский не знает, где он будет и когда.