Борис Емельянов - История отечественной философии XI-XX веков

• Название: История отечественной философии XI-XX веков
• Автор: Борис Емельянов
• Издательство: ЛитагентБИБКОМd634c197-6dc9-11e5-ae5f-00259059d1c2
• Жанр: Детская образовательная литература
• ISBN: 978-5-7996-1363-1

Настоящее учебное пособие соответствует новому образовательному стандарту. В нем освещаются ключевые моменты развития отечественной философии за десять веков ее существования, дается анализ важнейших ее тем и направлений особенностей развития материалистической и идеалистической традиции.

---

Глава 6

ФИЛОСОФИЯ РУССКОГО ПРОСВЕЩЕНИЯ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XVIII в

Восемнадцатый век – век русской просветительской философии. С этим соглашаются все историки русской мысли, но они до сих пор спорят об определении просветительства и его периодизации. Одним из первых свою позицию определил П. Н. Берков, предложивший разделить просветительство, под которым он понимал философско-просветительские течения, считавшие распространение знаний и просвещение в широком смысле слова средством улучшения жизни общества, и Просвещение как один из этапов просветительства284. Просветительство в России, по его мнению, имело четыре этапа развития. Первый – «раннее просветительство», существовавшее во второй половине XVII в., его идеи обнаруживаются в трудах С. Полоцкого, С. Медведева, К. Истомина. Второй – петровское время «просвещенного абсолютизма» и секуляризма, идеологию которого защищал Ф. Прокопович. Третий – «переходный» этап от петровских преобразований до воцарения Екатерины II. В это время шла борьба за сохранение Петровских реформ, осуществлялась пропаганда идей естественного права, утверждающихся в трудах А. Кантемира, В. Тредиаковского, М. Ломоносова. Четвертый – собственно Просвещение с середины 1760-х гг. до появления радищевского «Путешествия из Петербурга в Москву». Это период французского вольтерианства285.

В последующие годы утвердилось разделение русского Просвещения на два лагеря – либеральный и радикальный. Впрочем, имелась и другая точка зрения. Например, Е. Г. Плимак называл их иначе: демократический и революционный, с одной стороны, и дворянский – с другой286. Наряду с ними существовали еще самостоятельные течения политической мысли: 1) дворянско-аристократическое (его идеологами были Щербатов и Панин); 2) просвещенного монархизма (во главе с Екатериной II) и 3) религиозно-православное.

Свою точку зрения на русское Просвещение и его периодизацию отличную от предыдущих, имеет В. Ф. Пустарнаков. По его мнению,

…далекая предыстория русского Просвещения, русского люмьеризма начинается тогда, когда в России XVII – первой половины XVIII в. появились раннебуржуазные идеи, сходные с ренессансно-гуманистическими идеями, представлявшими первую форму буржуазного Просвещения. К тому времени относится также распространение буржуазных идей постренессансного и просветительского (протопросветительского) типа, особенно версий теории «естественного права», «общественного договора», «просвещенного абсолютизма» в духе Гроция – Пуфендорфа, а также философских идей в духе классической философской рационалистической метафизики XVII в. (картезианство, вольфианство): Ф. Прокопович, Г. Бужинский, И. Т. Посошков, А. Д. Кантемир, В. Н. Татищев, Л. Эйлер, М. В. Ломоносов.

Непосредственная предыстория русского Просвещения начинается с момента, когда в Россию второй половины XVIII в. стали проникать сочинения и идеи классиков западноевропейского Просвещения – Локка, Вольтера, Монтескье, Гельвеция, Гольбаха, Дидро, Руссо и др., оказавших в той или иной степени влияние на все основные течения тогдашней русской мысль вплоть до официальной идеологии самодержавия (Екатерина II) и консервативных дворянско-аристократических мыслителей (М. М. Щербатов) и масонов287.

При этом «никто даже из самых прогрессивных русских мыслителей вплоть до 40-х гг. XIX в. не был и не мог стать просветителем в полном и строгом смысле этого слова, который бы по совокупности принципов мог бы быть типологически сходным с классиками французского Просвещения. Лишь немногие мыслители второй половины XVIII в. – 30-х гг. XIX в. сравнительно близко подошли к классическо-просветительскому типу мировоззрения: Я. П. Козельский, А. Н. Радищев – в XVIII в., И. П. Пнин, В. В. Попугаев, А. С. Кайсаров, А. П. Куницын – на рубеже XVIII–XIX вв.»288. Век Просвещения в России, по мнению Пустарнакова, наступает в 40-е гг. XIX в. с началом деятельности революционных демократов во главе с Н. Г. Чернышевским.

А для второй половины XVIII – начала XIX в. он оставляет понятие «дворянское просвещение», объединяющее многих русских мыслителей этого периода, «испытавших влияние западноевропейских просветительских идей или сформировавших аналогичные идеи под воздействием русской действительности (“вольтерианство” XVIII в.)»289.

Учебник «История русской философии» под редакцией М. А. Маслина (М., 2001) и энциклопедия «Русская философия» (М., 2007) понятие философия русского Просвещения не использует и не обсуждает. Однако мы считаем, что передовые русские мыслители второй половины XVIII в. в полной мере демонстрируют свой потенциал просветительских идей: антиклерикаризм, деизм, гуманизм, непререкаемая вера в могущество разума и возможности научного знания. Этому способствовало открытие Академии наук, расширение светских учебных заведений, открытие университетов при Академии в столице и в Москве, практика посылки молодежи в европейские университеты. Просветительская идеология укрепила научное мировоззрение, понизив влияние религии. «Просветительская идеология давала настолько мощный побудительный импульс, что ее влияние практически было общезначимым: оно захватывало и самые консервативные, а то и реакционные слои, и самые радикальные, временами полностью определяя судьбу тех или иных представителей социальных групп страны»290. Теперь уже и религиозная идеология с необходимостью оказывалась включенной в решение многих проблем повседневности. «В церковных и околоцерковных кругах возникали идейные течения, решавшие задачи просветительства. При этом теологическая форма идей часто не столько камуфлировала, сколько подчеркивала их светское содержание. На передний план выступали политические, философские, естественно-научные, правовые и этические проблемы, теснившие на задний план вопросы догматического богословия, точнее – собственно религиозную проблематику. Под влиянием этой тенденции в значительной мере находились представители и официальной (академической), и неофициальной, частью стихийно выраженной, философской мысли»291.

Во второй половине XVIII в. существенной чертой теоретического знания стал энциклопедизм. Русские ученые проявили себя во многих областях знания, занимаясь одновременно математикой, астрономией, физикой, интеграцией их в цельное знание. Д. С. Аничков, Я. П. Козельский, С. Е. Десницкий и другие в своих философских трудах опирались на данные естественно-научного знания, имеющего в традициях трудов Ломоносова связь с практикой повседневности.

В силу особенностей социального развития России всестороннее осмысление приобретают гуманистические идеи Просвещения и главная из них – проблема человека, которая получила статус базисной, энциклопедической, объединяющей многие философские проблемы, опирающиеся на данные гуманитарных и естественных наук. Во второй половине XVIII в. появляются значительные философские сочинения с оригинальной трактовкой проблем познания, человека, его социального бытия. Все больше утверждается самостоятельный путь развития русской философии, появляется университетская философия, складывается отечественная философская терминология. Самыми известными русскими философами-просветителями второй половины XVIII в. считаются Н. Н. Поповский, С. Е. Десницкий, Я. П. Козельский, Н. И. Новиков, И. А. Третьяков и др. Многие из них связали свою деятельность с Московским университетом. Первым профессором, читавшим философский курс в нем, был ученик Ломоносова Н. И. Поповский.

Николай Никитич Поповский родился в 1730 г. в Москве в семье священника Никиты Волкова. Первоначальное образование получил в Славяно-греко-латинской академии. По рекомендации В. К. Тредиаковского весной 1748 г. его приняли в студенты Петербургского академического университета.

Во время учебы в нем Поповский проявил склонность к гуманитарным наукам, а в мае 1750 г. в доношении в Канцелярию Академии наук выразил желание посвятить себя изучению философии. С 1751 г. его научным руководителем становится М. В. Ломоносов, который в своих годовых отчетах высоко оценивал успехи своего ученика. Под его руководством Поповский переводит «Искусство поэзии» Горация, изданное Академией наук в 1753 г. под названием «Письмо о стихотворстве», и философскую поэму английского поэта Александра Попа «Опыт о человеке». Об этом переводе Ломоносов писал И. И. Шувалову: «Получив от студента Поповского перевод первого письма Попиева Опыта о человеке, не могу преминуть, чтобы не сообщить… В нем нет ни единого стиха, который бы мною был исправлен. Я весьма опасаюсь, чтобы его в закоснении не оставили. Он давно уже достоин произведения. Ныне есть место ректорское в гимназии… которое он весьма способно управлять может, зная латинский язык совершенно и при том изрядно разумея греческий, французский и немецкий; а о искусстве в российском сей пример об нем свидетельствует»292. По рекомендации Ломоносова Поповский в 1753 г. был произведен в магистры, его назначили конректором (старшим надзирателем) и преподавателем академической гимназии. Спустя два года его и нескольких других учеников Ломоносова (А. Барсова, Ф. Яремского, А. Константинова) вызвали в Москву во вновь учрежденный университет. В 1756 г. Поповский становится профессором элоквенции (красноречия) философского факультета и ректором и преподавателем философии университетской гимназии. Менее пяти лет проработал он на этих должностях. Скончался Н. Н. Поповский 13 февраля 1760 г. Теоретическое наследие философа невелико: кроме перевода «Опыта о человеке» А. Попа (издавался четырежды), од Горация, книги Д. Локка «Мысли о воспитании детей» (издавалась дважды) и вступительной лекции к курсу философии, который он начал читать в университете в августе 1755 г., а также «Письма о пользе наук и о воспитании во оных юношества» (1756), других публикаций у него нет. Все свои бумаги, в том числе собственные произведения и переводы, по свидетельству Н. Новикова, он сжег незадолго до смерти.