Ирина Ванка - Секториум

• Название: Секториум
• Автор: Ирина Ванка
• Жанр: Научная Фантастика

История Земли глазами пришельцев.

Бытовые зарисовки о жизни, работе, а также моральном облике людей, сотрудничающих с инопланетянами.

---

И младенец стал лежать отпущенную ему неделю. Тем временем стукнул мороз, в больнице лопнула труба отопления. Пациентов спешно перебросили в другие корпуса, оставшихся грели электроприборами. «Нежильца» сперва решили не греть, только зря мучить, потом сжалились и положили под лампу. Лампа сорвалась со штатива и упала на ребенка. Казалось, на этом все могло бы закончиться, но дежурная медсестра учуяла запах гари и успела выхватить его из дымящихся пеленок. Больничный корпус сгорел дотла, а слегка поджаренный младенец Новицкий лежал себе дальше, несмотря на ожог. Жить долго не обещал, но и помирать из-за пустяка тоже не собирался.

Прошел месяц, и Люду Новицкую выставили из больницы со свертком одеял. С одеялами маленький Андрюша весил четыре килограмма. Пожилая нянечка всплакнула, закрывая за ними дверь. Сторож покачал головой, отпирая ворота, и посоветовал немедленно крестить ребенка. Дескать, если этот заморыш все еще карабкается из могилы, значит, божий промысел в том велик. Комсомолка Люда сначала не посмела, но когда Андрюша схватил сыпь от макушки до пят, пренебрегла общественным мнением и со всех ног побежала в церковь. Батюшка, раздев младенца, ужаснулся, но в купель окунул. Окунул раз, окунул два, а на третий младенец выскользнул, упал в воду и был таков.

Когда врачи скорой помощи сообщили родственникам, что ребенок в коме и надо готовиться к худшему, батюшка схватил обширный инфаркт. Он был госпитализирован на месте, крестился на капельницу и клялся, что это первый случай в истории православного христианства, из ряда вон выходящий. Он еще не знал, что вся дальнейшая жизнь Андрея Новицкого будет состоять из сплошного ряда нелепых обстоятельств, мало отличающихся от первых месяцев его жизни. Словно кто-то на небесах, глядя на Андрея, терзался вопросом: позволить бродить по Земле такому созданию или разрешить ему упокоиться с миром?

Через три года мама-Люда заболела нервным расстройством. Мальчик был отдан на воспитание тетушке и переехал в Литву. Тетка была полячкой, католичкой, и первым делом отвела в костел своего неблагополучного родственника, где его окрестили быстро и всухомятку. Правда, от этого жизненная карма Андрея не претерпела серьезных изменений. Каникулы он проводил в больницах и санаториях. Родственники потеряли счет, сколько раз ему ставили неверный диагноз, давали не то лекарство, грели не то место. Одним словом, доводили до реанимации, где он чудесным образом воскресал. Раз в год с ним обязательно случалось крупное бытовое несчастье. Мелким же попросту не было счета. Однажды под Андреем обвалился балкон. Несколько раз на него наезжали машины. Его стукнуло током в телефонной будке, и укусила ядовитая змея прямо на Вильнюсском железнодорожном вокзале.

Годы шли. Мальчик рос, хорошо учился, много читал, поскольку редко выходил из дома, говорил на четырех языках, играл на скрипке и фортепиано. Все это время наверху кто-то по-прежнему мучился вопросом: быть или не быть Андрею Новицкому на белом свете? Сгинуть, покорившись судьбе, или дальше нарушать законы здравого смысла фактом своего бытия?

В юношеские годы Андрей был на распутье между теологией и филологией. Вероятно, он стал бы достойным профессионалом в любой из этих областей. Но, когда пришла пора выпускных экзаменов, Андрей опять оказался в больнице, и пролежал год. В тот же год он попался «на гвоздь» секторианам. Консилиум обсуждал недуги пациента в кабинете, где по счастливому стечению обстоятельств висел гвоздь, а на гвозде, должно быть, потрет Склифосовского, потому что звук шел, а изображение отсутствовало. Тогда еще ни Миша с Аленой, ни Володя, ни Адам в Секториуме не работали. Жизнь шефа протекала без стрессов, и он имел время анализировать информацию со следящих камер. Так Андрей Новицкий, он же Анджей Новак, попался с поличным.

Патологические неудачники никогда не входили в сферу интересов нашей конторы, но шеф решил, что хроническая предрасположенность ко всем на свете несчастьям может свидетельствовать об информале, несовместимом с местной средой обитания. А так как плохо адаптированные информалы часто утрачивают иммунитет ко всякого рода дементальным полям, то Андрей — тот случай, когда стоит рискнуть, что называется, на удачу. Вега получил свой предмет интереса быстро и просто. Может, потому, что кроме него никто особенно не нуждался в бледном, изможденном юноше, застрявшем между моргом и реанимацией. Только когда Андрей Новицкий оказался в офисе, стало ясно, что за право использовать странные свойства этого юноши придется побороться. Индер засучил рукава и вступил в противоборство с тем, кто до сих пор на небесах брал на себя право распоряжаться человеческими судьбами.

Сначала Индер подверг своего пациента полной биохимической ревизии. Аналога этой процедуре в медицине я не знаю. Зато Володя проделывал нечто похожее с автомобилем: сливал масло, заливал чистящую жидкость, и, прогнав ее по системе, опять заливал свежее масло. Примерно также Индер поступил с Андреем, и это было начало. Затем специально для Андрея была выращена новая сердечная мышца; селезенка, которую ему вырезали еще в детстве после травмы, две почки на место единственной уцелевшей, печень и далее по списку длинный перечень человеческих «запчастей». Притом, не с первого раза. Даже отдельные органы на Индеровых «плантациях» норовили вырасти дефективными. Не сразу, но постепенно Индеру удалось даже откорректировать генетический код. После новой «ревизии» клиент был эталоном здоровья, и тот, кто до сих пор злорадствовал на небесах, только развел руками. Вега был счастлив, Индер был доволен, Андрей был благодарен, но тот, кто наблюдал с небес, был мудр и терпелив. Он не стал соревноваться с сигирийской медициной. Он затаился и ждал, когда секториане сами подставят ему слабое место.

Андрей Новицкий поступил в университет, стал успешно учиться. Он получил повестку военкомата и был бы зачислен в десант, если бы врач не увидел его старой карты. Врач прочел историю болезни, как триллер, и принял флакон валерьянки, потому что не смог совместить прочитанное с увиденным. Терзаясь душевным дискомфортом, доктор, вслед за флаконом валерьянки, принял стакан спирта. Это был первый серьезный прокол в работе Секториума. В тот день отряд десантников укомплектовался без Андрея, а документы призывника Новицкого вместе с особым мнением медкомиссии легли на стол начальству. В результате компромисса между здравым смыслом и воинским долгом Андрей загремел на флот сроком на три года. Это даже не называется проколом, это была «свинья», подложенная шефом под оборонную мощь Советской державы. Андрей попал не просто на флот, а на подводную лодку, которая затем потерпела катастрофу.

Экипаж в основном спасли, частично комиссовали, но Андрей дослужил и вернулся на родной факультет с медалью «За отвагу на пожаре». На каком именно пожаре он геройствовал, однокурсники не узнали. В то время об авариях на флоте не принято было болтать. Тем более, это был далеко не первый пожар в жизни Андрея, и опыт поведения в критических ситуациях давал ему фору перед сослуживцами.

Никто больше не узнал о прошлой жизни Андрея. Его досекторианская биография была погребена в архиве и увенчана некрологом. Андрей начал новую жизнь с чистого больничного листа. В тот же год он приступил к работе в конторе, вник в проблему и предложил религиозную гипотезу формирования социальных отклонений. Поддержки идея не получила, в то время она была одной из многих достойных идей, но вскоре в Секториуме появился Адам, который имел навыки обращения с ФД. Они вдвоем занялись изучением влияния мировых религий на уровне физики, привезли оборудование, опробовали его. Ничто не предвещало проблем, как вдруг череда роковых невезений перекинулась с Андрея на контору: лифты стали путать маршрут, техника портиться, Лунная База потеряла транспорт с важнейшей аппаратурой и до сих пор не нашла, проект едва не закрылся. В последний момент Вега отнял ФД у экспериментаторов и заказал бронированную дверь. Объяснение феномену никто не искал, шеф запретил искать то, что может лишить его любимой работы.

Андрей вернулся к нормальной жизни. Он защитил диплом, был оставлен на кафедре, тема его предстоящей диссертации обсуждалась на уровне Министерства культуры, его научные статьи переводились для иностранных журналов. Друзья советовали вступить в партию, завистники — жениться на дочери зам. министра. И то, и другое имело смысл, потому что чрезвычайно обаятельный, талантливый и работоспособный Андрей предполагал головокружительную карьеру. Однако, защитившись, он эмигрировал в Польшу вслед за теткой, которая заменила ему мать.

Конечно, партийные ряды от этого жиже не стали, и дочь зам. министра в девках не засиделась. История великой страны вполне могла продолжаться без Андрея. Секториум, пережив кризис, вернулся к работе. И тот, кто сидел на небесах, тоже… не отчаялся. Он продолжал наблюдать внимательно и хладнокровно… Он ждал своего часа. Ждать оставалось недолго.