М. Силина - Музей изобразительных искусств Хьюстона

• Название: Музей изобразительных искусств Хьюстона
• Автор: М. Силина
• Издательство: Директ-Медиа, Издательский дом Комсомольская правда
• Жанр: Гиды, путеводители
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-87107- 441-1

Постоянная экспозиция Музея изобразительных искусств Хьюстона содержит более 63 тысяч экспонатов. Здесь представлены коллекция живописи XV–XXI столетий — полотна Рогира ван дер Вейдена, Рембрандта, Сандро Боттичелли, Каналетто, Огюста Ренуара, Винсента Ван Гога, Клода Моне и других мастеров; произведения народов Океании и Азии, декоративно-прикладное искусство Европы и Америки: мебель, ткани, утварь, ритуальные объекты; индонезийское золото, внушительное собрание африканского искусства, шедевры скульптуры.

Обложка: Каналетто. «Вход в Гранд Канал, Венеция». Фрагмент

---

Музей хранит работу ведущего мастера золотого века испанской живописи — Бартоломео Мурильо. Характерен выбор тона для кожи Богородицы — холодный оттенок бело-голубого. В этом проявилось особое понимание высокой одухотворенности, где тело, его красота и нежная теплота отступают перед символикой мощной духовности. Композиция произведения выстроена по распространенной для того времени триумфальной схеме. Вытянутая по вертикали поверхность полотна создает пространство для неба, с которого спускаются ликующие ангелы, провозглашающие рождение Иисуса. Работа выполнена на обсидиане — блестящем вулканическом черном стекле. Мастер остроумно обыграл его вертикальные светящиеся прожилки, они стали служить триумфу пришествия Спасителя в мир. На контрасте с торжественностью момента фигуры Богоматери и Иосифа пронизаны человеческой теплотой, они словно погружены в интимный диалог с родившимся Младенцем Христом.

Джованни Антонио Каналь (Каналетто) (1697–1768) Вход в Гранд Канал, Венеция. Около 1730. Холст, масло. 49,5x73,7

Джованни Антонио Каналь, известный больше как Каналлето, по праву считается ведущим художником ведуты. Он основал венецианскую школу, которая расцвела в XVIII веке, вместе с мастерами создавал произведения, до сих пор считающиеся классикой этого пейзажного направления. Что больше всего ценилось в ведуте? Поклонники отдавали должное документальной точности изображенного, максимальной реалистичности сцен при общей монументальной трактовке пространства. В своих работах Каналетто воспроизводил ощущение простора и роскошные светотеневые эффекты бескрайнего южного неба. Именно пространственный и световой строй картин, который не так-то легко передать, был особенно важен в городских панорамных пейзажах. Одной из излюбленных вариаций жанра стали так называемые каприччи — дополненные фантазией художника реально существующие виды. Обычно изображали известные места Рима, Флоренции, Венеции и Неаполя. Подобные полупридуманные ведуты пользовались чрезвычайной популярностью у состоятельных аристократов по всей Европе. Ведь путешествие, а следовательно, знание тех или иных знаменитых мест, могли позволить себе богатые и знатные люди, а такого рода интеллектуальные пейзажи-загадки как раз задуманы не только для любования, но и светского общения: можно было рассматривать, анализировать и обсуждать в компании, что именно придумал художник и как все выглядит на самом деле. Это было изысканно и подтверждало вкус, ум и просвещенность владельцев подобных ведут.

Блюдо из «Лебединого сервиза». Около 1737–1741. Твердый фарфор. 6, 4x37,6

Музей обладает прекрасной коллекцией фарфора и керамики со всего мира. Ее гордость — данный экспонат, блюдо из сервиза знаменитого мейсенского фарфора. Именно в этом германском городе в 1710 указом правителя Саксонии и короля Польши Августа Сильного была создана первая в Европе фабрика по производству твердого фарфора. Двое ученых — Иоганн Фридрих Бёттгер и Эренфрид Вальтер фон Чирнхауз открыли формулу его состава. Многие века европейцы чрезвычайно ценили фарфор, но секрет его изготовления знали только мастера из Азии, особенно популярны были изделия из Китая. Предприятие взял под свое попечение премьер-министр Генрих фон Брюль.

Фарфор Мейсена сразу же стал предметом культа. Покупателями являлись богатейшие династии Европы. Исследователи полагают, что в последней четверти XVIII века почти половина всех заказов на фабрику поступала из Российской империи. Среди владельцев ее изделий были Екатерина II, семья Строгановых и князья Юсуповы. В 1733 граф фон Брюль заказал роскошный обеденный сервиз, который стоил ему целое состояние. После четырех лет работы на свет появился знаменитый «Лебединый сервиз», состоящий из 2200 предметов! Семья фон Брюлей хранила реликвию у себя до второй половины XX столетия, после чего она разошлась по музеям мира. Благодаря богатству выделки, сложности орнамента и невероятному количеству предметов этот сервиз по праву считается одним из самых знаменитых и интересных шедевров мейсенской мануфактуры.

Джеффри О'Нил (около 1734–1801) Ваза с изображением трех львов. Около 1768–1770. Фриттованный фарфор. 48, 3x21,6

Музей гордится произведением самого талантливого мастера Ворчестерской фарфоровой королевской мануфактуры — Джеффри О'Нила. Он прославился своими искусными рисунками на темы легенд, мифов, басен, сказок, разнообразных аллегорий. Данная работа демонстрирует таланты декоратора. В изящной, богато украшенной рамке в форме удлиненного сердца О'Нил изобразил семейство львов. Смысл сцены — далеко за пределами простой передачи облика зверей, это отсылка к образу рая. Трое животных расположились под приветливым, солнечным небосклоном на живописной скале у водопада и экзотических пальм. Обращает на себя внимание то, как художник решает перспективное искажение в раме: он фактически создает впечатление окна или магического зеркала, в котором зритель видит происходящее.

Неизвестный англо-ирландский мастер Сосуд с крышкой. Около 1800. Стекло. 42,5x21,3

Эта великолепная урна сделана в самом начале XIX века неизвестным англо-ирландским мастером. Производство стекла к концу XVIII столетия достигло в Англии небывалого расцвета, до сих пор немногие могут повторить изумительная огранку данной емкости. Все в ней выдает непревзойденное качество: и монументальный размер (больше 40 см!), и значительный вес. По своей форме, строгости и сложному ритму граней ваза является прекрасным примером неоклассического стиля в декоративно-прикладных изделиях из стекла.

Консольный стол (один из пары). Около 1805. Красная сосна, позолота, травертинский мрамор, гипс, железо. 86,4x142,2x76,2

Этот консольный стол наглядно демонстрирует особенности интерьера и привычки аристократии начала XIX столетия в Европе. Он предназначался не для использования по назначению, а, скорее, как украшение богато обставленной гостиной. Обычно создавали пару подобных предметов мебели и устанавливали их симметрично под окнами. Над ними часто помещали зеркала в не менее пышных рамах. Этот стол, по оценке специалистов, произведен одной из лидирующих лондонских фирм — Вильяма Марша и Томаса Тэтхема. Они изготавливали предметы интерьера в стиле эпохи Регентства в первые десятилетия XIX века. В основном мастера работали для королевского двора. Фигурно оформленная ножка стола, ее образуют играющие дельфины, сделана по мотивам античной скульптуры. Антикизированные образы были чрезвычайно популярны в названную эпоху, стиль которой — своеобразное ответвление от неоклассицизма. Он отличался театрализированным, бросающимся в глаза богатством и шиком. Такие ножки характерны для того времени и данной фирмы. Брат Томаса Тэтхема даже создал альбом античных рисунков, им пользовались ремесленники, исполнявшие детали интерьера. Почти архитектурные и скульптурные качества английской мебели противопоставлялись более изысканной и хрупкой манере французских мастеров этого же периода. Скорее всего, пара столов была сделана для герцога Сазерленда.

Уильям Тёрнер (1775–1851) Вид на порт Ширнесс с Норы 1808. Холст, масло. 104,5x149,5

Уильям Тёрнер считается одним из самых интересных и талантливых пейзажистов в истории европейской живописи и влиятельным художником XIX столетия. До сих пор любители и знатоки искусства спорят о его работах. Уникальная авторская манера стала предвестницей французского импрессионизма, возникшего много позже, лишь в 1860-х. При жизни Тёрнер имел неоднозначную репутацию. Восторженное признание его таланта соседствовало с едкой критикой консервативного британского общества.

Представленная картина хорошо отражает самые существенные качества английского романтика. Настоящей стихией художника стало море. На этом полотне он буквально сталкивает мощные, темные, опасные штормовые волны и монументальные тучи с солнечными лучами. Живописец виртуозно передает динамичную композицию, в которой рифмует движение водных и небесных потоков. Работа построена на вариациях двух цветов — голубого и золотисто-желтого, однако богатство оттенков и умение Тёрнера создать живую фактуру воздуха делают ее реалистически убедительной. Данное полотно было выставлено в собственной галерее мастера, оно считается одним из шедевров его раннего периода. Позже художник разовьет более энергичную, но при этом и абстрактную манеру живописи, навсегда оставаясь верным морской тематике. Бури, непогоды, шторма, затерянные корабли, ночной мрак стали классикой эпохи романтизма.

Франсиско Хосе де Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) Натюрморт с золотистым лещом 1808–1812. Холст, масло. 44,8x62,5

Эта работа редкая как для коллекции хьюстонского музея, так и для творчества Франсиско Гойи в целом. Дело в том, что знаменитый испанский художник за свою жизнь создал значительное количество произведений, однако специалисты знают совсем немного натюрмортов его авторства. Все они очень выразительны. На данном мастер изобразил простых рыбешек — золотистых лещей. Но в соответствии с давними традициями жанра, которые были блестяще развиты голландцами, полотно метафорично. Именно романтики, а Гойя принадлежит к числу наиболее ярких из них, возродили и продолжили эстетику аллегорической картины. Живописец любуется хрупкой, нежной чешуей и кожей лещей и, одновременно, запечатлевает медленное умирание, угасание пойманных рыб. Свет и колорит также соответствуют трагической символике жизни. После 1790-х Гойя отдает предпочтение мощным световым контрастам темной гаммы коричневого, черного, беспокойных оттенков желтого и красного. Безусловно, аллегорическое значение имеет и тот факт, что лещи написаны под лунным светом, в ночи, эстетика которой много значила для романтиков, искавших в образе темноты выражение одиночества, неприкаянности, постоянно подстерегающих опасностей. Как ни удивительны эти метафоры могут быть для сегодняшнего зрителя, но в начале первых десятилетий XIX века именно синтез возвышенной трактовки и мироощущения с тленной физической оболочкой будоражил воображение художников и любителей искусства. Пожалуй, наиболее грозным и величественным символом тщеты всего живого служит другое известное полотно Гойи, изображающее разделанную тушу («Натюрморт с головой барана», 1808–1812, Лувр, Париж).