Юрий Сушко - Последний роман Владимира Высоцкого

• Название: Последний роман Владимира Высоцкого
• Автор: Юрий Сушко
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-88015-7

Отношения Владимира Высоцкого с Изой Мешковой, Люсей Абрамовой, Татьяной Иваненко, Мариной Влади, Оксаной Афанасьевой многое объясняют. Его голос. Его печальный взгляд. Строки его песен… «Я люблю – и значит, я живу…» Его душа была хрупкой и трепетной, а сердце его всегда было готово к самопожертвованию. Любовь заполняла мысли и чувства великого барда, она его рукой складывала ноты для новых песен. Даже если она иной раз возвращалась к нему стылым холодом. Даже если друзья Высоцкого считали, что именно женщины были виновны в преждевременной кончине поэта. Непостижимо… Наверное, они были не правы…

---

А молодежь в театре в Высоцком и вовсе души не чаяла. Надежда Моисеева, работавшая гримершей в Пушкинском, с громадным удовольствием вспоминала, как «после каждого спектакля мы брали гитару, покупали вино и ехали на городской бульвар или к кому-нибудь домой. У меня дома компании подолгу засиживаться не удавалось. Мой отец был очень суровый, в десять часов всех выгонял. Ему не нравилось, что артисты шумели, выпивали, а порой и скандалили. В тот период театр был очень пьющий…»

Благодаря ей Высоцкий превращался то в Бабу-ягу, то в Лешего. Других ролей у него тогда попросту не было. Поглазеть на процесс гримирования Владимира собирались все молодые актеры. После Моисеевой он сам брался за работу и дополнял грим своими яркими штришками, что-то подклеивал, напяливал на себя какие-то одежды… Спешить домой ему было не к кому.

Владимир еще пытался как-то склеить рушащиеся брачные узы: бывало, прилетал, случалось, приезжал в Ростов-на-Дону (однажды даже на крыше вагона). И один, и с друзьями. Как всегда, пел, шутил, балагурил, очаровывая окружающих. Всех поражал своей щедростью. «У него все – на раздачу, – сокрушалась жена. – Мы как-то с Ниной Максимовной купили ему дюжину рубашек, все было моментально роздано. Он уезжал в новой, а приезжал в чьей-то старой…»

«Володя, – рассказывала Иза, – всерьез строил планы театрального завоевания Ростова. Помню его письмо: «Все телевидение будет наше!» Он собирался работать в нашем театре, и главный режиссер «Ленкома» Константин Христофорович Шахбазиди что-то, по-моему, предусмотрел для Володи при распределении ролей на спектакль «Красные дьяволята».

Перекрестимся, что эти прожекты так и остались в головах. Иначе, кто знает, говорили ли бы мы сейчас о Высоцком как о Высоцком.

Итак, что «любовная лодка разбилась о быт»? А может быть (и даже наверняка), были и иные причины. Как с той, так и с другой стороны. К чему теперь судить, «по чьей вине, по чьей вине?..».

Сама того не желая, Иза (так и оставшаяся по паспорту Высоцкая) своими воспоминаниями о супружеских днях выдает себя с головой: «…Трудно себе представить, какой это был кошмар – первые Володины шаги в постижении игры на гитаре. Часами он мог сидеть, выбивая всего лишь ритм, и заунывно тянуть одну и ту же цыганскую песню, где были такие «бессмертные» слова: «ны-ны-ны, есть ведро, в нем нет воды, значит, нам не миновать беды». Это была в ту пору его песня-конек, которую кто-то показал ему, как надо исполнять. Только когда по ночам зудело его бесконечно «ны-ны-ны», мне на самом деле начинало казаться, что беды какой-то точно не избежать… Он мучил меня своим бреньканьем. Песням, которые он тогда сочинял, я не придавала никакого значения и время от времени злилась, что гитаре достается больше внимания, чем мне…»

Правда, на всякий случай, уточняла: «Я, как примерная супруга, приносила ему кофе и старалась не мешать его упражнениям…» И простодушно признавалась: «Я не придавала никакого значения этим песням, они для меня были каким-то терзанием. Куда бы мы ни приходили, начинались эти песни. Причем люди их слышали впервые, а я их слышала в сто первый раз! По-моему, иногда даже поднимала бунт… Мне казалось – нельзя заниматься никакими песнями! Надо заниматься только женой! В те годы мне так казалось…»

Плюс ко всему бдительные «доброхоты» не дремали. Оперативно донесли Изе в Ростов «все-все-все»: про его съемки в Ленинграде в фильме «713-й просит посадку» и про девушку Люсю, естественно, тоже. «Моя московская подруга, – грустила Изольда, – сообщила мне, что некая Люся Абрамова беременна от твоего Высоцкого. Я немедленно позвонила ему, а он мне наврал. Сказал, что свято хранит верность…»

Так, в расстроенных чувствах и с камнем на сердце Иза, «собрав вещички и закрыв кавычки», укатила из Ростова в другой, не менее крупный российский театральный центр – город Пермь.

Это ныне на вопрос о причинах расставания с Высоцким Изольда Константиновна кротко отвечает: «Честно говоря, я и сама не знаю. Нет конкретной причины. Расстались, и все. Наверное, это судьба: встретились, какое-то время побыли вместе и пошли дальше, в другую жизнь… 4 августа 1963 года я родила девочку. Она прожила три дня и три ночи. Жить было незачем…»

Хотя близкие друзья поговаривали, что даже спустя годы в своей скороспалительной женитьбе Высоцкий прежде всего винил мать, которая, даже не успев толком разглядеть Изу, тут же стала уговаривать своего непутевого сына остепениться и брать в жены эту славную девушку.

Но, может быть, юноша женился от одиночества, недостатка тепла, нестерпимого желания поскорее стать наконец самостоятельным, взрослым, избавиться от прилипчивого, пусть дружеского, но обидного прозвища Шванц («хвостик»). Тем более перед глазами были убедительные примеры душевного и прочего благополучия окольцованных друзей с Большого Каретного.

Напомню, роман Владимира и Изы начался в 57-м. Спустя десяток лет, весной 1967 года, из-под пера поэта появились строки:

…Я женился с завидной поспешностью,
Как когда-то на бабушке дедушка.
Оказалось со всей достоверностью,
Что была она вовсе не девушка…

Дальнейшая судьба Изы Константиновны в профессиональном смысле сложилась как будто бы благополучно. Все-таки до звания «заслуженный артист» ее бывший супруг так и не дослужился, а вот ей удалось! А позже даже до народной… Для этого, правда, пришлось изрядно поскитаться по провинциальным театрам.

В 1965-м у нее родился сын, назвала она его Глеб. Фамилия мальчика – Высоцкий. «Но мой сын – не от Володи!» – клялась Иза.

Чтобы разыскать Изу и развестись с ней для официального оформления брака с Людмилой Абрамовой, Высоцкому пришлось приложить немало усилий. Впрочем, Иза в затянувшейся процедуре бракоразводного процесса винит Владимира: «Я не могла… прописаться, потому что нам с Володей никак не удавалось оформить развод – он все время терял документы… Мы с ним встречались, общались, но не получалось… добраться до загса. И только в один из приездов мы, как лучшие друзья, взявшись за руки, сходили и развелись…»

В Москве бывшие супруги редко, но все же встречались. В основном дома у студенческой подруги Изы Карины Филипповой. Порой Высоцкий приглашал Изу на свои выступления. В августе 1970 года, когда Владимир Семенович уже набирал высоту, был популярен и, по ее понятиям, всемогущ, Иза обратилась к нему за помощью в решении каких-то актерских проблем своего нового спутника жизни. (Впрочем, эта ее просьба Высоцкого ошарашила и даже очень расстроила.)

С нескрываемой ревностью Изольда Константиновна как-то обмолвилась: «Когда мы расстались, у меня было такое ощущение, что его женщины должны быть очень счастливы. Потому что у него был дар – дарить! Из будней делать праздники, причем органично, естественно. То есть обычный будничный день не мог пройти просто так, обязательно должно было что-нибудь случиться. Вот даже такое: он не мог прийти домой, чего-нибудь не принеся. Это мог быть воздушный шарик, одна мандаринина, одна конфета какая-нибудь – ну, что-нибудь! – ерунда, глупость, но что-то должно быть такое. И это делало день действительно праздничным. И потом, он тоже умел всякие бытовые мелочи: выстиранную рубашку, жареную картошку, стакан чаю – любую мелочь принимать как подарок. От этого хотелось делать еще и еще. Это было приятно…»

Словом, ни единой строкой он не лгал в своих стихах:

Мне каждый час хотелось сделать ночью брачной…

В последний раз они встретились в 1976 году. Иза приехала в Москву. Владимир Семенович предложил: «Пойдешь на «Гамлета»?» Знакомые стали отговаривать: ну куда ты пойдешь?! Он на «Мерседесе», а ты в таком виде в калашный ряд!.. Видок у нее в тот день впрямь был непрезентабельный: свитер-самовяз, брюки за пять рублей, туфли невозможные.

Но когда подъехали к театру, Высоцкий выскочил из машины и, не обращая внимания на крики толпы: «Володя!», «Высоцкий!», «Владимир Семенович!», потащил ее к служебному входу и пристроил у вахтерши: «Посиди, сейчас билет принесу».

После было три концерта в Коломне. Они пробивались сквозь толпу в грим-уборную, где уже были приготовлены бутерброды, чай, кофе, пирожные. «Какие, Владимир Семенович, просьбы?» – «Только одна. Устройте Изу поудобнее». На нее посмотрели подозрительно и озабоченно и увели в переполненный зал. С грехом пополам усадили в центре дополнительного ряда прямо перед сценой. «Володя выходит, – вспоминала она, – и я оказываюсь у него в ногах, запрокидываю голову, чтобы видеть его, и растворяюсь в общем порыве любви. Перерыв между концертами минут десять, не больше. Мы снова одни. По просьбе Володи к нам никого не пускают. Володя кормит меня, сам съедает несколько ломтиков колбасы, прихлебывает кофе и поет мне… Второй и третий концерты я слушаю за кулисами, где мне поставили стул. Володя поет другие песни, почти не повторяясь, и ставит микрофон так, чтобы мне было лучше видно. – «Тебе удобно?» Я плачу, не скрывая слез…»