Юрий Сушко - Последний роман Владимира Высоцкого

• Название: Последний роман Владимира Высоцкого
• Автор: Юрий Сушко
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-88015-7

Отношения Владимира Высоцкого с Изой Мешковой, Люсей Абрамовой, Татьяной Иваненко, Мариной Влади, Оксаной Афанасьевой многое объясняют. Его голос. Его печальный взгляд. Строки его песен… «Я люблю – и значит, я живу…» Его душа была хрупкой и трепетной, а сердце его всегда было готово к самопожертвованию. Любовь заполняла мысли и чувства великого барда, она его рукой складывала ноты для новых песен. Даже если она иной раз возвращалась к нему стылым холодом. Даже если друзья Высоцкого считали, что именно женщины были виновны в преждевременной кончине поэта. Непостижимо… Наверное, они были не правы…

---

Как-то они встретились на дне рождения Семена Владимировича Высоцкого. Владимир был в черном лайковом пиджаке. Иза не удержалась, съехидничала: «Володька, ты как черный таракан». Он не обиделся: «Щас сниму». Предлагал ей деньги, она отказалась, сказала: ни в коем разе.

Вот и вся история. «Я – бывшая жена, – подводила горькие итоги Иза Константиновна. – Вот уже жизнь подходит к концу. Ни мужей, ни мужчин давно уже нет. А Володя – это Володя… Если бы не было песен, ролей, а он был просто Володя, просто актер, он для меня все равно бы остался самым значительным из всего, что произошло в моей жизни… Володя был танк».

«Роман случился просто так, роман так странно начался…»

На старте 60-х перед Высоцким медленно, со скрипом, но начала отворяться дверца, за которой таился мир кино, что в итоге сыграло значительную роль в его биографии, и не только творческой.

Приглашение попробоваться на роль бравого монтажника со странным имечком Софрон в фильме «Карьера Димы Горина» он воспринял как подарок судьбы. К тому же молодым режиссерам удалось заполучить на главную роль саму Татьяну Конюхову, при появлении которой на экране юные девицы млели от восторга: «Умираю… Конюхова!!!» А Высоцкий был горд тем, что еще первокурсником в 1956 году принимал участие в массовке в картине «Разные судьбы», где Татьяна, как всегда, блистала в главной роли. Доступная и недосягаемая, как позже оценивал ее проницательный критик Виталий Вульф.

«Карьера…» началась с киноэкспедиции в лесах под Ужгородом. На первых порах, вспоминала актриса, Владимир панически робел перед ней, живой знаменитостью, смущался и оттого непрерывно острил. Да и вообще, Татьяна была лет на семь старше этого мальчика, что представляло разницу почти катастрофическую. К тому же…

«Я сидела в гримерной перед зеркалом, настроение у меня было ужасное, – вспоминала Конюхова, – потому что я узнала, что я не в форме, в положении. Неожиданно для себя выяснила… Самочувствие мое было ужасное. И вдруг в зеркале я увидела молодого человека, который сидел тихонечко в уголке. Сначала вошла шумная такая компания, они вели себя точно так же, как в фильме. Это были молодые строители, громко говорящие, хохочущие… Потом как-то эта толпа рассеялась, и я встретилась глазами с молодым человеком, который сидел, внимательно на меня смотрел и перебирал пальчиками струны гитары. А я с детства обожаю гитару, и это, в общем, меня как-то немножко успокоило. И вдруг он задал мне вопрос: «Танечка, а почему вы никогда не заходите к нам в гости?» Вот мы, дескать, после съемок собираемся, поем…»

Звезда экрана недолго думая ответила:

– Вы знаете, Володечка, я как-то не очень люблю блатные песни.

Сказала и тут же пожалела об этом: он как-то сжался весь, как от удара…

Но сам Высоцкий об этом эпизоде не вспоминал, зато частенько рассказывал, как «на второй съемочный день… я должен был приставать к Тане Конюховой. А я был тогда молодой, еще скромный. Но это не значит, что я сейчас… Я тоже сейчас скромный очень… Я режиссеру говорю: «Я не буду, я ее так уважаю, она такая известная актриса. Как это я буду пытаться ее обнять? Может, что-нибудь я другое сделаю? Как-то все это мне…» Он говорит: «Да брось ты дурака валять… Ты – взрослый человек. Читал сценарий? Что ты, в конце концов?!» Я говорю: «Ну, не могу. Ну, серьезно, не лежит душа у меня. Может быть, я ей что-нибудь скажу лучше?» Мне Таня Конюхова и говорит: «Да ну, перестань, Володя! Ну… Смелее! Ну что ты?» Я долго отнекивался, наконец согласился. И это было очень приятно».

Встречаясь со студентами Усть-Каменогорского строительно-дорожного института, скромный исполнитель роли Софрона дополнил свой рассказ некоторыми деталями: «А когда я ее пытался обнять, это все видел в маленькое окошко Дима Горин. И когда остановилась машина, он, намотав предварительно кепку на кулак, должен был бить меня в челюсть. Теперь начинается самое страшное. В кино – это самый реалистический вид искусства – все должно делаться по-настоящему. Экран большой, лицо громадное – метра три величиной. И поэтому, если вы не донесете кулак до лица – сразу видно… Так вот, все делается по-настоящему… Эту сцену мы снимали девять дублей подряд, потому что шел дождь, и все время у оператора был брак… Поэтому я действовал по Евангелию – подставлял другую щеку, чтобы не распухала одна сторона лица больше другой».

Позже судьба разбросала Конюхову и Высоцкого в разные стороны лет эдак на пятнадцать. Но при случайных встречах они искренне радовались друг другу.

– Володечка!

– Ой, Танюша! Здравствуй! Как дела?

– Да нормально. Володечка, я так хочу увидеть тебя в роли Гамлета! Ну пригласи меня, пожалуйста. Я знаю, что к вам, на Таганку, не попасть…

– Хорошо, хорошо, обязательно.

Последний раз – мимолетно, на бегу, в 80-м в Останкинском телецентре. Нечаянно столкнувшись, Конюхова вскрикнула:

– Володечка!

«От неожиданности вскрикнула, – рассказывала она. – Было такое удивление… Я слышала уже, что он очень тяжело болен, что у него симптомы какого-то заболевания, печени или что-то еще, какие-то слухи по Москве ходили, что он уехал и больше не приедет… Он поворачивается… И он мне показался таким маленьким, щупленьким, худеньким, цвет лица меня поразил, землисто-желтого какого-то цвета, и еще это солнце… А я вроде такая здоровая тетка… И в его глазах засветились вот такие огоньки, засверкали: «Моя маленькая!» – и пошел так с распростертыми объятиями, мы так обнялись… А в это время меня за шиворот уже тянут: давай, Таня, опаздываем! А я к нему: «Володечка, Володечка, будь счастлив, дорогой, я тебя так люблю, я тебя так люблю!» И c этими словами я убежала…»

* * *

В том же 1961 году – благодаря кино! – случился молниеносный, как, впрочем, и многое другое в жизни Высоцкого, роман с Людмилой Абрамовой, будущей матерью двух его сыновей.

Вечный второй режиссер «Ленфильма» многоопытная Анна Давыдовна Тубеншляк десантировалась в Москву в поисках актеров для будущего фильма «713-й просит посадку». Просматривала картотеки на студиях, ходила по театрам. В Пушкинском обратила внимание на молодого актера: «У него было очень любопытное, неординарное лицо». Познакомились, обменялись координатами, условились о вызове на пробы. Правда, народный и всенародный мэтр театра и кино Борис Чирков, работавший тогда в Пушкинском, довольно скептически отнесся к ее выбору:

– Смотри, Аня, натерпишься с ним. Хотя парень и одаренный.

Но Анна Давыдовна все же отстояла свой выбор. Летом Высоцкий был вызван на пробы в Питер. А в начале осени – уже на съемки.

Только на какие шиши? Спасибо, Аркан Свидерский выручил – раздобыл деньжат на поездку. Проводы устроили дома у Кохановского. После застолья всей компанией отправились на Ленинградский вокзал. Всем им ужасно нравилось, что друг их едет не просто так, а в киноэкспедицию. Звучит!

В окне вагона Миша Туманишвили сразу заметил красивую молодую женщину. Толкнул локтем приятеля: смотри! Тубеншляк, которая отправляла «своих» в Питер, подсказала: это тоже актриса, Люся Абрамова, будет сниматься в «713-м…». Миша возьми да и ляпни в шутку: «Смотри, Вовка, чтобы эту девочку из Ленинграда обязательно привез!»

Впрочем, Люся, девушка гордая и независимая, к мужским знакам внимания давно привычная, глаз поднять на подвыпившую компанию не пожелала. И позже говорила: «Если верить тому, что Володя видел меня на вокзале в Москве и запомнил, – он-то знал… А я не знала».

По свидетельству Свидерского, дальше события на вокзале развивались по стандартному сценарию. Кохановский рванул в привокзальный буфет за «посошком». Пока гонец отсутствовал, в купе травили анкедоты, расчехлили гитару и совсем уж кстати вспомнили старую, еще довоенную песню легендарного Максима, по которой Бориса Петровича Чиркова все узнавали и пускали всюду.

Крутится, вертится шар голубой,
Крутится, вертится над головой,
Крутится, вертится, хочет упасть,
Кавалер барышню хочет украсть!

А Кохановский словно сгинул. Когда любопытствующий Аркадий Свидерский выглянул в коридор, проводница его «успокоила»: «Милый, да мы уж полчаса как едем…»

В поезде свидание Владимира с Люсей, к счастью, не состоялось. Почему «к счастью»? А то вроде неизвестно, чем обычно заканчиваются подобные знакомства – по окончании пути обязательно возникает обоюдное жгучее желание поскорее, раз и навсегда распрощаться. С попутчиком. И с попутчицей.

…Увидев Люсю Абрамову на съемочной площадке, постановщик «713-го…» Григорий Никулин сразу оценил профессионализм Тубеншляк: то, что нужно! «Была необыкновенно красивой, – позже вспоминал он, – с огромными, от переносицы до ушей, серо-голубыми глазами…»

Молодая изящная актриса, «мисс ВГИК», конечно, сразу попала в поле зрения околокиношных питерских сердцеедов. Вокруг нее образовался круг «постоянных друзей-поклонников»: кинодраматург Александр Володин, художник Гера Левкович, молодой актер Володя Карасев. Они были галантными, остроумными, талантливыми и, конечно же, нищими.