Януш Гловацкий - Четвертая сестра

• Название: Четвертая сестра
• Автор: Януш Гловацкий
• Жанр: Драма
• Год: 2000

«Это — ни версия, ни вариация, ни продолжение известной пьесы Чехова, а только ироническая аллюзия на „Трех сестер“. Это пристальное рассматривание нескольких депрессивных шагов, на которые подвинулся мир с того времени, когда к нему присматривался Чехов», — так объяснил Януш Гловацкий замысел своей работы.

По словам писателя, эта гротескная пьеса — обо всем мире, хотя действие происходит в России, и героини произведения живут уже не в провинции, а в Москве и стремятся теперь в далекий Нью-Йорк. «В ней я пытался писать о вещах трагичных и грустных так смешно, как только могу, чтобы затянуть зрителей в ловушку, когда они сначала начинают смеяться, а потом призадумываются», — отметил Я. Гловацкий.

---

Вера: Я не… Не вернусь на работу. Не могу я туда идти. Поймите, сестрички мои дорогие, не могу я больше видеть его. Боже мой, на что мы будем жить? Я найду работу. Я ведь учительницей была.

Таня: Завтра я не иду в школу. Учителя бастуют. Потому что им три месяца не платят зарплату.

Катя (мрачно): Как-нибудь прокормимся. Я буду воровать мясо у зверей, мы им станем торговать. Пепси меня поймет. Не беспокойся, Вера. Выживем как-нибудь. Коля будет ухаживать за ребеночком.

Вера: Никакого ребеночка не будет.

Катя: Почему?

Вера: Я так решила. К черту! Я избавлюсь от него. Я не хочу этого ребенка.

Таня: Я тебя понимаю. Я бы поступила также. Возьми у этого подонка деньги — и с концами…

Катя: Что?

Вера: Ни копейки у него не возьму!

Таня: А откуда ты собираешься достать деньги? Приличный аборт стоит не меньше шестисот долларов.

Вера: Пойду в общедоступную клинику.

Катя: Только не это. Там аборты делают без наркоза.

Таня: Оооо! (Из ее груди вырывается стон ужаса и отчаяния.)

Вера: Я выдержу. Мамочка покойная, царствие ей небесное, всегда говорила: терпи, пока молода. (Плачет.)

Из-за сцены доносится громкий, отчаянный вопль, затем шум падающего тела. Врывается Бабушка. Молча пробегает через комнату, устремив взгляд к окну. Лучше, если окно будет закрыто, и Бабушка рукой выбьет стекло. Сестры в оцепенении смотрят на нее.

Бабушка: Они пришли. Их двое. Они выбросили Костю в окно. Ах, если бы я была внизу…Я бы поймала его… О Боже мой, Боже мой, за что? За какие грехи? Нет больше Кости. Мой мальчик, мой дитенок, мой ребенок…

Таня (растерянно): Господи. Костя?

Катя: Господи Иисусе!

Вера: Идите сюда, помолимся за Костю.

Бабушка тяжело опускается на колени и молится. Сестры тоже преклоняют колени. Долгая пауза.

Входит Костя. Он хромает и держится за бок. На нем деловой костюм и тапки. Костюм в грязи. Никто его не замечает: все продолжают молиться.

Бабушка: Он был таким хорошим мальчиком…

Костя: Вы это о ком?

Бабушка наконец замечает его.

Бабушка: Сыночек… Нет. Вы только посмотрите на него. На что похож твой костюм? Ничего, он только запачкался. Я его постираю — и будет как новенький. (Машинально счищает грязь с костюма.) Спасибо тебе, Господи! Сыночек, ты жив! Жив!

Костя: Да жив я, жив. Я на газон упал. Не волнуйся, мама, костлявая меня не тронет. (Подходит к окну и выглядывает.) Эти ублюдки ушли. А от смерти я откуплюсь.

Бабушка: Благодарение Господу!

Слышится игра на аккордеоне. Ветеран афганской войны, безногий, сидя в инвалидном кресле-каталке играет на аккордеоне.

Бабушка: Эй! Чего это ты разыгрался? А ну-ка марш отсюда!

Выталкивает кресло-каталку за сцену.

Картина шестая

На сцене гаснет свет. Коля и сестры втаскивают на сцену картонный ящик. Затем вносят костюмы в полиэтиленовых мешках. Все это мы подробно рассмотрим позже.

Таня появляется на просцениуме со своим воздушным шариком.

Таня (с энтузиазмом): Мамочка!

Прикрепляет записку к шарику. Шарик поднимается вверх и лопается.

Таня: Ах! (Сердито): У меня больше не осталось шариков, так что слушай, мамочка. Ты не могла бы сосредоточиться и вымолить эти шестьсот долларов, которые нам нужны на аборт для Веры? Если ты сумеешь, мамочка, я забуду про историю с официантом. Или передвину ее на потом. Мамочка, ты же прекрасно понимаешь, как страдает Вера. Правда? И она не хочет брать деньги от того подонка, который ее обрюхатил. А с другой стороны, мамочка, ты обратила внимание, как элегантно выглядит Костя? Что?

В этот момент появляется Костя.

Таня: Я так испугалась!

Костя: Чего?

Таня: Что они убьют тебя.

Костя: Эээх! (Машет рукой.) Не хочешь ли прокатиться со мной?

Таня: С тобой — хоть на край света! Куда поедем?

Костя: Покупать лампу.

Затемнение.

Картина седьмая

Костя и Таня входят в Костину квартиру. Костя освещает ей путь цветной лампой от Тиффани. В этом есть нечто магическое.

Кровать и мебель те же самые, что были, но прибавились вешалки с одеждой, ящики и четыре покрышки от «Мерседеса» на полу. На столе лежит рукопись, рядом с кроватью несколько бутылок из-под виски.

Таня (осматривая ящики): Это что за фигня? Какая клевая квартира, Господи! А что в ящиках? А светит эта лампа так прикольно!

Костя: Это ты правильно сказала — фигня!

Таня: Почему ты не распаковываешь ящики?

Костя: Руки не доходят. Недосуг.

Таня (заглядывает в один из ящиков): Телек. Это «Сони», да? Круто! Костя, а ты ни на столечко не боишься, что те снова придут и выкинут тебя в окно? Ты не боишься жить с постоянным страхом этого? Ах, Господи, какой видак!

Костя: С какой стати? Если они выкинут меня в окно, то так тому и быть. Если ты стараешься взять от жизни по максимуму, тебя непременно выкинут в окно. Это неизбежно.

Таня остается возле ящиков. Костя сидит на кровати, наливает себе стакан виски. Залпом выпивает. Достает из кармана полиэтиленовый пакетик с кокаином. Просыпает немного на зеркало и разделяет на две кучки.

Таня: Матерь Божья, что за радио! Можно включить его? А это компьютер? Ай-Би-Эм? Так значит они до конца дней твоих будут вышвыривать тебя в окно?

Костя: Нет, теперь ты начнешь выкидывать меня из окна.

Таня: А когда-то ты был таким милым…

Костя: Я прекратил быть милым — что я с того имел? Ты знаешь, за что меня выбросили из окна? Гляди, гляди. У меня полно седины. А ведь я моложе тебя.

Таня: Неужели?

Костя: Ну ладно, старше, но ведь ненамного.

По радио слышится музыка. К примеру, в стиле техно.

Таня: А на вешалках что?

Костя: Костюмы.

Костя вырывает из рукописи листок, разрывает его пополам, и в обе трубочки втягивает кокаин.

Костя: Нюхнешь?

Таня: Нет, я как-то попробовала — и стены начали кружиться.

Костя: Нюхни — такой кайф словишь.

Таня: Правда? Ну тогда давай!

Таня нюхает кокаин.

Костя: Знаешь, какой я запомнил тебя? В каком ты была классе, когда бегала с таким голубым шариком? Однажды шарик вырвался из твоих рук, и ты так ревела… Я хотел купить тебе новый, но у меня не было денег… тогда не было.

Таня: Я бегала с шариком? Не припоминаю. Я, наверно, совсем маленькая была.

Она подбирает одну из половинок разорванного Костей листка.

Таня: Ты такой развратник. Папуля убил бы тебя. А это что? (читает) «Он слишком много говорил и слишком мало делал.»

Костя: Моя диссертация о «Гамлете».

Наливает виски и протягивает ей.

Таня (выпивает залпом): Ты такой элегантный. Ты знаком с теми парнями, ну, из того клуба, в который мы поехали сначала?

Костя (наливает себе по второй, пьет и разваливается на кровати): Ну и что?

Таня: Эти парни сказали, что тебя поставили на счетчик. Что это значит?

Костя: Я вовремя не расплатился. В наших кругах такое не прощают. Теперь за каждый день задержки набегают проценты.

Таня: Много?

Костя: Тысячу баксов в день.

Таня: Тысячу? В день? Сколько же ты задолжал?

Костя: Около двух миллионов. Видишь этот саквояжик? В нем примерно четверть.

Он запихивает саквояж под кровать.

Таня: Два миллиона? Где ты возьмешь два миллиона?

Костя: Не твоя забота.

Таня: Значит ты и в самом деле мафиози?

Костя: Что ты имеешь против мафиози?

Таня: Они головорезы.

Костя: Головорезы так головорезы. Но они ходят в церковь, любят детей, не заставляют своих женщин делать аборты, не болеют СПИДом. Правда, это я тебе говорю про итальянскую мафию. Мы, конечно, похуже будем… пока… но… лиха беда начало.