Н. Стромилов - Впервые над полюсом

• Название: Впервые над полюсом
• Автор: Н. Стромилов
• Издательство: Гидрометеоиздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1977

В 1977 г. исполняется 40 лет с момента высадки на дрейфующие льды советской научной станции «Северный полюс 1». Казалось бы, что нового можно сказать об этом выдающемся событии, которому посвящена обширнейшая литература?Оказывается, можно. Многие ли знают, что прежде чем в районе Северного полюса сели четыре тяжелые машины, над полюсом пролетал маленький самолет-разведчик? Бортрадистом этого первого советского самолета над полюсом и был автор предлагаемой книги. Он же был одним из создателей радиостанции «Дрейф», связывавшей папанинцев с миром. За участие в подготовке и обеспечении работы папанинской экспедиции Н. Н. Стромилов был награжден орденом Ленина.Книга рассчитана на самые широкие круги читателей, и прежде всего — на молодежь. 

---

89° 15'. 5 часов 30 минут. Скоро полюс! Бронтман делает очередную запись и, подумав, решает больше не прятать блокнот в карман. С горизонта не исчезает розовая мгла. Механики, закутанные в меха, неподвижно, как статуи, сидят у приборных панелей. Молоков не выпускает из рук штурвала. О существовании Ритслянда можно догадываться лишь по аккуратно присылаемым для передачи сообщениям о пройденном пути.

5 часов 45 минут. Из штурманской кабины быстро выходит Шевелев. Наклоняется поочередно к обоим пилотам и что-то взволнованно говорит. Издали мы с Бронтманом видим, как Молоков одобрительно кивает головой, не переставая в то же время вглядываться в горизонт. Склонившись над механиками, сказав им что-то и показав рукой вниз, Марк Иванович направляется к нам. Но мы уже поняли: под нами полюс!-и радостно жмем друг другу руки!

Механики, Шевелев и мы с Лазарем Константиновичем приникли к иллюминаторам. Кажется, нет силы, которая могла бы оторвать нас сейчас от плексигласовых окошек! Так хочется навсегда запечатлеть в памяти ледяное поле с воображаемой точкой на нем, которая так долго была недоступной! А внизу до примитивности просто: ослепительно сверкающие на солнце ледяные поля, узкие полоски трещин, торосы…

- Не вижу земной оси!-нарушает очарование Бронтман.

- А я бидона, выброшенного Кекушевым!-кричу ему в ответ.

Бронтман, задрав голову, заразительно смеется - всем уже знакома история с бидоном.

Делаем над полюсом большой круг. Затем по сорок пятому меридиану (долгота западная - станция по ту сторону полюса) начинаем «спускаться» к дрейфующей станции. Теперь нужно слушать только Кренкеля!

Перестраиваю приемник на волну 560 метров. Сразу же устанавливаем связь. Сообщаю, что прошли полюс и идем к ним. Эрнст Теодорович говорит, что на льдине мобилизованы все бинокли - ведется наблюдение за горизонтом, Бабушкин на аэродроме - зажгли дымовые шашки, закрасили красным все неровности посадочной площадки.

- Берегу аккумуляторы! Передатчик выключаю. Следи! - говорит Кренкель и исчезает…

Сейчас будет подведен итог почти семичасовой работы Ритслянда и пилотов. Или мы выйдем на дрейфующую станцию, или…

С потрясающей громкостью в эфире появляется Кренкель:

- Мы вас видим! Идете прямо на нас!

Тут же к радиостанции подбегает радостный, сияющий Шевелев.

- Сообщите на льдину, мы видим лагерь!-кричит он мне.

Ты не только хороший, надежный товарищ, молчаливый, немного застенчивый Алеша Ритслянд! Ты еще и блестящий штурман, достойный своего славного командира, коммуниста, одного из семерки первых Героев Советского Союза - Василия Сергеевича Молокова.

Через наземные станции передаю самолетам Мазурука и Алексеева (связь с последним тоже нарушилась) приказ Шевелева: на точке полюса повернуть к дрейфующей зимовке, координаты которой 89°25' северной широты, 45° западной долготы. Слушать все время Кренкеля. Если не обнаружат зимовку - выбрать место и сесть. Поточнее определиться и связаться с нами. Будем слушать Алексеева первые десять минут каждого часа, Мазурука - вторые десять минут.

Делаем над дрейфующей станцией несколько кругов. Отчетливо видим оранжево-синий самолет и стадо палаток. Хорошо видны закрашенные неровности аэродрома.

Молоков убирает газ. Ритслянд сигнализирует: убрать антенну. Сообщаю наземным станциям, что идем на посадку и возобновим связь через тридцать минут.

В 6 часов 24 минуты плавно касаемся ледяного аэродрома.

Сначала бежим ровно. Вдруг толчок! Самолет на мгновение сильно кренится - очевидно, налетели на покрытый снегом осколок льда. Наконец останавливаемся. Выбрасываем трап. Первым на лед спускается Марк Иванович, за ним - остальные. К самолету подходят Шмидт и почти все население дрейфующего поселка. Отто Юльевич поздравляет нас с блестящим выполнением полета. Обнимаемся с встречающими товарищами…

Не было в ледовом аэропорту мощных громкоговорителей. Не было авиационного диспетчера. И кажется сейчас - был бы, наверное, бы объявил:

- Внимание! В аэропорту «Северный полюс» совершил посадку второй советский самолет, бортовой номер Н-171, с острова Рудольфа!

И повторил бы это на иностранных языках. Не было… А жаль. Звучало бы такое сообщение гордо!

Теперь нужно осмотреться - ведь мы на полюсе!

На дрейфующей льдине

Никто из нас, конечно, не ожидал, что белые медведи, собравшись с окрестных островов и вооружившись музыкальными инструментами, будут встречать очередной садящийся на полюсе самолет стройным исполнением какого-нибудь подходящего к данной ситуации марша. Не больше оснований было рассчитывать, что тюлени и моржи вылезут из воды и, хлопая ластами и подбрасывая в воздух детенышей, будут радостно кричать: «Привет завоевателям Северного полюса!»

Нет, так мы не думали. Каждый из нас был достаточно реалистично настроен. Но все-таки мы ждали от полюса чего-то особенного. Чего именно - наверное, навсегда останется тайной для нас самих. Может быть, мы получили бы некоторое удовлетворение, если бы льдина, на которой мы находились, оказалась толщиной метров двадцать, а она совсем «тонкая» - около трех.

Многие из нас видели чудовищные нагромождения торосов в арктических морях. Мы летели и думали: вот, наверное, на полюсе торосы! Оказывается, ранее виденные торосы и здешние - родные братья, близнецы к тому же…

И снег здесь такой же - ослепительно-белый, как вблизи Рудольфа, на побережье Берингова моря, на Ладоге и в верховьях Москвы-реки…

И вода в трещинах такая же маслянисто-черная, какой она всегда бывает, если соседствует с белым снегом…

С небес на землю, от абстрактных рассуждений на тему: «Полюс. Каким он должен быть» - к реальной жизни возвращает нас Папанин.

- Лукич! Как груз?! - грозно спрашивает он Ивашину.

- В полном порядке, Иван Дмитриевич! Просьба убедиться!

И Лукич изящным театральным жестом, насколько позволяет ему это закутанная в меха фигура, приглашает «Хозяина Северного полюса» в самолет.

Начинается выгрузка. Бережно, как маленьких детей, выносим из самолета и складываем на расстеленном неподалеку брезенте многочисленные упаковки с приборами, банки с продовольствием, резиновые баллоны с керосином, нарты, ветряк. Папанин со своими верными соратниками тщательно проверяет количество и маркировку доставленного багажа.

Каков же он, первый наш поселок на полюсе? Огромное ледяное поле, окруженное мощной грядой торосов. Два четырехмоторных самолета. Пять палаток. Метеобудка. Радиостанция в домике из снежных кирпичей с крышей из кусков тормозного парашюта, две радиомачты, антенна. Снежная кухня. Снежные склады. Между объектами лагеря в снегу уже протоптаны тропинки. Население поселка после прибытия нашего самолета составляет двадцать человек.

Вручаю Иванову запасной умформер для его радиостанции. Он очень ждал его и несется с ним к самолету. Через пару часов его радиостанция вполне работоспособна и выходит в эфир.

* * *

Делим с Ивановым сутки пополам: двенадцать часов (почти без перерывов) тарахтит моторчик агрегата автономного питания радиостанции самолета Водопьянова, двенадцать часов - Молокова. На льду у каждого самолета выросло по радиомачте. Вместе с радиостанцией Кренкеля все это напоминает своеобразный радиоцентр. Он очень необходим сейчас, этот радиоцентр: количество передаваемых и принимаемых нами телеграмм растет с каждым часом. Наши неизменные корреспонденты - Рудольф и Диксон - постоянно в эфире.

Устанавливаем связь с самолетом Алексеева. Всеобщая радость! Товарищи находятся в семи километрах от полюса. Самолет в порядке. Готовятся перелететь к нам. Всех очень беспокоит отсутствие связи с самолетом Мазурука.

Товарищи подробно рассказывают нам, как проходил полет флагманского самолета на полюс. Оказывается, будь механики менее квалифицированны и бдительны, мог выйти из строя один из моторов: появилась течь в системе охлаждения. Сажать самолет для ремонта, не выполнив задачу? Но разве так просто вновь дождаться погоды? Ведь, на худой конец, можно лететь и на трех моторах! И такое решение Водопьянов и Шмидт приняли. А в это время механики во главе с Флегонтом Ивановичем Бассейном прорубили обшивку крыла, подобрались к фланцу радиатора и увидели трещину, из которой сочилась охлаждающая жидкость. Меняясь, начали прикладывать к трещине тряпки и, когда они пропитывались жидкостью, отжимали ее в ведро и перекачивали обратно - в мотор. Простая вроде бы работа, но выполнять ее пришлось голыми руками, высовывая их наружу, где свирепствовал морозный воздушный поток. Итог: три пары обмороженных и обожженных горячей жидкостью надежных рабочих рук вместе с руками летчиков помогли самолету долететь до полюса на всех четырех моторах.