Николай Басовитый - Море и берег

• Название: Море и берег
• Автор: Николай Басовитый
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1970

В годы Великой Отечественной войны адмирал Н. Е. Басистый командовал крейсером, отрядом легких сил, а затем эскадрой Черноморского флота. Под его руководством осуществлялись многие морские операции, в том числе десантные. В своих мемуарах автор пишет о людях флота и их боевых делах, о том, как совершенствовалось искусство командиров. Особенно подробно в книге освещены Керченско-Феодосийская десантная операция и операция под Озерейкой — Станичкой

---

То были годы страшной хозяйственной разрухи. Не хватало ни сил, ни материалов для восстановления флота. Но над ним взял шефство наш героический комсомол, нужные для его строительства средства по призыву партии собирал весь народ.

Нелегко и не скоро шла достройка «Червоной Украины». Лишь в 1927 году она вступила в строй кораблей Черноморского флота. При длине свыше 150 метров и пятнадцатиметровой ширине крейсер имел почти 7 000 тонн водоизмещения. Подводная часть его корпуса, ниже ватерлинии, уходила в глубину на 5,5 метра. Машины мощностью 50 тысяч лошадиных сил позволяли развивать скорость около 30 узлов. Ударную силу крейсера составляли 15 орудий калибром 130 миллиметров и несколько торпедных трехтрубных аппаратов. Имелось довольно мощное зенитное вооружение.

Немало лет «Червона Украина» оставалась одной из самых сильных боевых единиц на Черном море. Неоднократно она выполняла роль флагманского корабля флота. Много раз ее экипаж добивался образцовых показателей в боевой и политической подготовке. Чувствовалось, что матросы, старшины и офицеры гордятся своим крейсером и с нетерпением ждут, когда их трехтрубный красавец оторвется от заводского причала и выйдет на морской простор.

Занимаясь ремонтом, мы готовились к будущим плаваниям. С личным составом проводились занятия и тренировки. Командиры боевых частей и другие офицеры нередко ходили в походы на кораблях эскадры, участвовали в стрельбах и тактических учениях. Я много внимания уделял теоретическим вопросам кораблевождения, тренировался в штурманских расчетах. Нужна была и командирская походная практика. С ней дело решилось так.

В то время в составе Черноморского флота находился брат «Червоной Украины» - однотипный с нею крейсер «Красный Крым», бывшая «Светлана». Достроенная на Балтике, она была переименована в «Профинтерн». В январе 1930 года крейсер «Профинтерн» вместе с линкором «Парижская коммуна» совершил знаменитый переход вокруг Европы, выдержав страшный ураган в Бискайском [17] заливе. И вот теперь этот корабль, еще раз переименованный, плавал на Черном море.

«Красным Крымом» командовал капитан 3 ранга Александр Илларионович Зубков. Не раз приходилось слышать хорошие отзывы о нем как о командире и человеке. «Не попроситься ли к нему в ученики?» - подумалось мне. Обратился за разрешением к командующему эскадрой контр-адмиралу Л. А. Владимирскому. Он одобрительно отнесся к такому намерению. Поэтому, когда «Красный Крым» уходил в очередной поход, я находился на его мостике рядом с Зубковым.

- Может быть, сразу к машинному телеграфу? - щедро предложил Александр Илларионович перед съемкой с бочек.

- Сначала хочу понаблюдать, - ответил я.

И в самом деле, было важно посмотреть, как опытный командир держится на мостике, какие подает команды, какие принимает решения.

Швартовы крейсера протянулись на бочки с носа и кормы. Первыми отдали кормовые, быстро убрали их на палубу. «Надо давать задний ход, и за кормой должно быть чисто», - отметил я про себя. Убраны носовые швартовы, дан малый ход назад. Потом машины стали работать враздрай - одна вперед, другая назад. Крейсер почти на месте развернулся и направился к боновым воротам.

Все эти моменты я замечал и, ставя себя на место командира, мысленно оценивал. Понравилось, что люди действовали четко, без суеты, отлично знали свои обязанности.

На траверзе Южной бухты я посмотрел в бинокль, туда, где у заводского причала стояла «Червона Украина». Было хорошо видно, как работавшие на ее палубе краснофлотцы провожали взглядами выходивший из базы крейсер. Ничего, теперь им уже недолго тосковать по морю!

Зубков прошелся от правого крыла мостика к левому, внимательно посмотрел вперед. Боновые ворота нешироки, и необходимо точно попасть на их середину. На волнах, разбегавшихся в обе стороны от форштевня корабля, закачались массивные бревенчатые связки - секции боновых заграждений. Впереди открылся бескрайний синий простор. [18]

Давненько не выходил я в море. И сейчас, подставив лицо ветру, дышал полной грудью. Что там ни говорите, а моряка всегда волнует минута, когда он покидает берег и встречается с родной могучей стихией.

Как и полагается при выходе из базы, на крейсере сыграли учебную боевую тревогу. Под пронзительную трель колоколов громкого боя люди разбегались по боевым постам, сбрасывали чехлы с орудий. На мостик поступали доклады о готовности корабельных подразделений. Снова я отметил большую слаженность и быстроту в действиях экипажа. Нам на своем корабле над этим еще придется работать и работать.

За Херсонесским маяком «Красный Крым» повернул влево. Он держал курс на Феодосию. Поход был тренировочным, и в пути игрались разные тревоги - аварийная, химическая. Проводили учение артиллеристы. Зубков, выполняя роль гостеприимного хозяина, объяснял, на какой стадии находится у них обучение экипажа, почему именно эти тренировки запланированы, какая ими преследуется цель. Все это для меня представляло немалый интерес.

Через несколько часов хорошего хода крейсер бросил якорь в Феодосийском заливе. Стоянка здесь была недолгой. После обеда и короткого отдыха звонки аврала опять позвали моряков на походную вахту.

- Ну а теперь, Николай Ефремович, я уступаю вам свое место, - сказал Зубков. - Действуйте!

Снимаемся с якоря. Залив просторный, маневр не стеснен. Когда с бака доложили, что якорь чист, поставил ручки машинного телеграфа на «Малый вперед» и скомандовал «Право руля». Описав пологую циркуляцию, крейсер стал выходить из залива.

Александр Илларионович стоит рядом. В случае чего он готов немедленно вмешаться, предотвратить ошибку.

Но пока все идет как полагается. Когда залив остался позади, штурман доложил время поворота. Я командую вахтенному командиру новый курс, и крейсер послушно реагирует. Теперь можно увеличить ход. Щелкаю блестящими никелированными рукоятками машинного телеграфа. Легкое дрожание мостика свидетельствует об увеличении оборотов винтов.

Большой корабль повинуется движению рук и командам [19] - он в моей власти. Приятное чувство, но с непривычки волнуюсь: велика ответственность.

- Исполним вводную? - предлагает Александр Илларионович. И, не дожидаясь моего ответа, говорит: - Задача: занять позицию для артиллерийского обстрела берегового объекта в районе мыса Сарыч.

Вызываем на мостик штурмана и старшего артиллериста крейсера. Рассчитываем по карте маневр, точку начала стрельбы, скорость и время лежания на боевом курсе. Стрельбу, разумеется лишь условную, без выпуска снарядов, разыграли по всем правилам. Отход от мыса осуществили на артиллерийском зигзаге.

Выполнили эту задачу - Зубков ставит новую: отражение налета авиации условного противника. И так почти до самого Севастополя не прекращаются различные вводные.

Перед входом в базу все свое внимание сосредоточиваю на предстоящей швартовке. Фарватер строгий, берег рядом, ошибаться нельзя. На Приморском бульваре полно людей - вечер, севастопольцы отдыхают. Сколько глаз смотрит сейчас на крейсер, любуясь им. Это еще больше обязывает.

Обычно командиры в знакомой базе пользуются какими-нибудь береговыми ориентирами для безошибочного маневрирования. Заранее определяется, где стопорить ход, где начинать гасить инерцию при подходе к месту стоянки корабля.

У Зубкова такими ориентирами были труба госпиталя на Павловском мысу и отдельно стоящий дом на Северной стороне.

Слежу за этими знаками, глазами измеряю расстояние до бочек и даю «Стоп» машинам. Теперь крейсер движется вперед лишь по инерции. Движется довольно быстро, но до носовой бочки еще далеко, поэтому задний ход пока не отрабатываю. Зубков, однако, подсказывает - пора. Даю «Малый назад». Бегут секунды, и ясно, что бочку проскочили.

Раньше мне приходилось швартоваться на эсминце. Он в таких ситуациях послушнее. Крейсер - махина. Тут нужны другие расчеты.

Красивой и скорой постановки на бочку не получилось. Приходится сдавать назад, а затем немножко подрабатывать машинами вперед. Но вот шлюпка с гребцами, [20] висящая на шлюпбалках, летит вниз, быстро идет к бочке. Крепится носовой швартов, за ним - кормовой. Крейсер на месте.

- Для первого раза неплохо, - говорит, явно преувеличивая мои успехи, Александр Илларионович.

Я вытираю пот со лба - жарко. Потом мы сидим с Зубковым в каюте. Александр Илларионович деликатно констатирует, что в общем на мостике я не терялся. Но энергичности маловато, чувствуется нехватка навыка. «А ведь сегодня все происходило, можно сказать, в идеальных условиях - отличнейшая погода. А если ветер, волна или туман?» - с тревогой думаю я.

- Для следующей тренировки закажем шторм, - как бы угадывая мои мысли, улыбаясь, говорит Зубков.

Уходя, горячо благодарю его за уроки. Он серьезнеет: