Ариадна Эфрон - История жизни, история души. Том 2

• Название: История жизни, история души. Том 2
• Автор: Ариадна Эфрон
• Издательство: Возвращение
• Жанр: Филология
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-7157-0167-1

Трехтомник наиболее полно представляет эпистолярное и литературное наследие Ариадны Сергеевны Эфрон: письма, воспоминания, прозу, устные рассказы, стихотворения и стихотворные переводы. Издание иллюстрировано фотографиями и авторскими работами.

---

Сил и здоровья вам обоим!

Обнимаю Вас и Елену Владимировну. Пусть всё будет хорошо или хотя бы сносно!

Ваша АЭ

С.Н. Андрониковой-Гальперн

10 мая 1973

Дорогая моя Саломея, весточку я Вашу получила накануне отъезда в Тарусу, всегда хлопотного, а нынче — особенно, т. к. уже месяц непонятно (и сильно!) болит правая рука — отнимая (болью) и остатние силы, и «остатние» же умственные способности. Что в жизни сильнее боли? Душа? Но она и есть сплошная боль... Особенно в наши лета! Рада, что журнал «Звезда» добрёл до Вас с бедным и бледным моим отражённым Марининым светом1. О ней писать может только равный, а их нет, и поэтому вся она фильтруется через убожество пишущих — ужасно убого пишут многие и многие, и количество никак не переходит в качество. Я-то хоть знаю и понимаю её - а прочие вспо-минатели с неслышащими ушами и невидящими глазами!..2

Обнимаю Вас и всегда люблю.

Ваша Аля

' Речь идет о «Страницах воспоминаний» А. Эфрон (Звезда, 1973. № 8).

2 В письме от 19.IV.70 г. С.Н. Андроникова-Гальперн пишет А.С.: «Читать Вас мне была настоящая радость, а о маме как всегда о<чень> волнительно. Всю душу вывернуло. Орлов - по мне - прав в оценке Вашего дарования и его характера. Я Вам (кажется неоднократно) писала как ценю Ваше умение передать мысль, описать виденное: Ваш с одной стороны неожиданный эпитет, а с другой такой убедительный, неопровержимый. Писала также о том, что вы схожи с Мариной».

Е.Я. Эфрон, З.М. Ширкевич и Р.Б. Вальбе

2 июня 1973

Дорогие мои Лиленька, Зинуша и Руфка, от вас, помимо одной Лилиной открытки, пока ни гу-гу, поэтому совсем не знаю, как ваши дела, планы, здоровье и с ним связанное настроение и самочувствие? У нас тут всё пока без перемен, все основные чёрные и часть «белых» работ переделаны Адой совсем без моей помощи, т. к. у меня то ручка, то ножка выходят из строя, не говоря обо всей прочей классике. Я только со скрипом вожусь по дому и кое-как кое-что готовлю, так что бедная моя труженица хотя бы накормлена ежедневно, и то слава Богу. Сейчас рука полегче, а то, что онемели пальцы, кажется сущим благословением по сравнению с недавней круглосуточной болью. Теперь зато в роли угнетателя и мучителя выступает нога, причём, как и с рукой было, болит не какой-то определённый «участок», а боль всё время переходит с места на место, из бедра в колено, оттуда — в щиколотку, как бы праздно переливаясь по пустому сосуду. Особенно противно ночью, когда эти переливания из пустого в порожнее спать не дают и «вздирают» из постели на рассвете, вместе с курами и прочими птицами более небесными. Так и сегодня, пишу вам раннним-преранним, росистым-преросистым утром, под оглушительную песню соловья с сопутствующим чириканьем прочей мелюзги. В середине месяца Ада уезжает с приятельницей на пароходе до Уфы и обратно, — в начале июля будет здесь, и Лена к тому времени завершит свою практику и тоже приедет. За этот недолгий период одиночества я должна подвинуть свои переводы в надлежащем направлении; авось к тому времени ручки-ножки пройдут и не будут отвлекать от основного. То, что в улиточных темпах делаю сейчас (в смысле переводов1), - так и выглядит сделанным не человеком, а улиткой, и к Петрарке не имеет ни малейшего отношения; а жаль, ибо сонеты его - прелести, чистоты и простоты несказанной. Тут, помимо всего и прежде всего, переводчику талант требуется, а у меня — только понимание; и, в частности, понимание непомерности задачи, что не окрыляет...

У нас несколько дней прогостила очень милая Адина приятельница, геолог, которой Таруса и близлежащие места очень понравились; к сожалению, Ада, по-моему, совершенно её (приятельницу) заговорила, заглушив и всех птиц, и всю дотуристскую тишину. Говорит она, бедняжка, много, громко и не Бог весть что по содержанию. Начинают съезжаться долгосрочные дачные соседи, и скоро тишину можно будет слушать только ночью. А пока ещё — считанные дни и даже часы - хорошо.

Очень жду хоть какой-нб. весточки. М. б. Руфь однажды напишет два слова о своих делах, о к<отор>ых ничего не знаю. Крепко обнимаем и целуем. Главное — дай Бог здоровья!

Ваша Аля

' А.С. перевела 17 сонетов Франческо Петрарки. См.: Петрарка Ф. Избранное. Автобиографическая проза. Сонеты. М., 1974.

Е.Я. Эфрон и З.М. Ширкевич

9 июля 1973

Дорогие мои, вот обещанное письмецо. У меня всё слава Богу, рука перестала болеть (дай Бог, чтоб на подольше!) — нога ещё напоминает о себе временами, но — жить можно. Еврейское счастье!

В субботу приехала Лена, завтра приезжает Ада, так что кончилась моя беззаботная — в смысле бесхозяйственная и безготовочная жизнь, а то я почти целый месяц почти не прикасалась к кастрюлям и ко всему прочему тому подобному, жила по своему собственному, мне самой удобному, распорядку, никого «не ждала и не догоняла». Только в садике-огородике возилась — для отдыха от трудов умственных. И, главное, ни с кем не говорила и никого и не слушала (за исключением немногочисленных визитеров) — отдыхала голова от чужих дел и собственных мнений по поводу оных.

За время отсутствия всяческого присутствия закончила (увы, только начерно!) несчастные сонеты, дам им полежать, отдохнуть от себя, чтобы недели через две отредактировать и закончить так, как сумею.

Один раз знакомые свозили меня на машине на два часа в лес, я грустно-счастлива была побывать за пределами «латифундии» и хоть бегло глянуть на природу, на всё многообразие зелени и ощутить высоту неба над головой и самую возможность простора, о которой (и о котором) всегда помнишь, но, поневоле, перестаёшь ощущать физически. Даже собрала несколько «утешительных» грибков, из которых сварила суп к Лениному и Адиному приезду.

С продуктами тут стало получше, иногда появляется в продаже слив<очное> масло, которое можно закупить впрок, до следующего появления. Молоко в нашем ларьке бывает ежедневно, и часто творог. Хлеб почти бесперебойно. В «городе», т. е. в самой Тарусе, бывает сметана, иногда колбаса, и т. д. Так что теперь, когда есть кому сбегать в город, добывание продуктов уже не проблема.

Сама я в Тарусе не была уже года три, так как под горку - могу, а обратно, в горку, уже нет. Проезжая Тарусу при приезде в неё и при отъезде думаю: всё ещё хороший городок пока что\ Ибо и тут строятся «современные» здания, кубики, в которые играет ребёнок, патологически лишённый фантазии! Они, эти кубики, идут в наступление на ближайшие, прелестные и тишайшие, окрестности. Разрастается и местный дом отдыха. А по берегам Оки — палатки почти подряд, а по (плохим) здешним дорогам — машины и мотоциклы потоком. Какие мы счастливые, что видели и осознали ту, прежнюю, Москву -да и Россию!

Крепко обнимаю вас, всегда очень жду весточки.

Будьте здоровы, мои дорогие! Лена шлёт самый сердечный привет - а Ада ещё не приехала.

Ваша Аля

В.Н. Орлову

23 декабря 1973

Милый Владимир Николаевич, это не я на Вас сержусь, это Вы вправе сердиться на мою такую долгую и ничем не оправданную немоту. Никакие тени не падают на нашу дружбу — откуда бы им взяться? Виной моему, для меня самой неожиданному, эпистолярному хамству — разросшиеся хворобы, возросшая неизбывная усталость, заставляющая меня ждать тихого и вдохновенного часа для того, чтобы сесть за письмо; но разве дождёшься его (часа!) извне, если не умеешь его организовать внутри себя, съедаемой обязательностью различных второстепенностей? Стара, наверное, стала: если считать северный стаж год за два — то мне скоро 80, а жаль!

Ну ладно, это не новогодние материи, Бог с ними со всеми. Авось в 74-м воспряну духом. <...>

Всего вам обоим доброго и хорошего в наступающем году — здоровья, сил, дел и отдыха! Обнимаю сердечно вас обоих!

ВашаАЭ

Так называемые воспоминания движутся медленно и неверно, я, как всегда, недовольна — ну, что Бог даст!

В.П. иД.Н. Журавлевым

7 августа 1974

Дорогие мои и милые Журавлики, ваша весточка с Камы1 была для меня полнейшей неожиданностью, ибо мне казалось, что вы собираетесь на дачу, т. е. из московского огня да в дачное полымя, ибо уж где-где отбываем мы наказание за все наши грехи, как не на даче. Ну, какие бы то ни были санаторные неполадки, а всё же лучше, чем самим хозяевать; тут хоть «на всём готовом», включая обязательное музобслуживание... Не знаю, успеет ли к вам моя весточка, ибо всё продолжительнее и таинственнее становятся пути следования писем и всё ненадёжнее их доставка; и вообще тайны мироздания меркнут перед секретами сервиса и прочего обслуживания человека человеком.