Ариадна Эфрон - История жизни, история души. Том 2

• Название: История жизни, история души. Том 2
• Автор: Ариадна Эфрон
• Издательство: Возвращение
• Жанр: Филология
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-7157-0167-1

Трехтомник наиболее полно представляет эпистолярное и литературное наследие Ариадны Сергеевны Эфрон: письма, воспоминания, прозу, устные рассказы, стихотворения и стихотворные переводы. Издание иллюстрировано фотографиями и авторскими работами.

---

Утешаюсь тем, что больница в каком-то давнем поколении — нам, по цветаевской линии, родственная2; ну и тем, что в любом поколении врачи — да и санитарки! — тут внимательны к больным. Ада навещает меня каждый день и по традиции носит вкусное, поспевшее в нашей латифундии. Делают мне массаж, всякие внутривенные вливания и уколы в попу в ассортименте. Такие дела... каковы-то ваши? Крепко обнимаем.

А. и А.

1 А.С. поздравляла 5 июля Р. Вальбе с днем рождения.

2 Основал больницу И.З. Добротворский, муж двоюродной сестры И.В. Цветаева. Враном в ней многие годы - до ареста в 1937 г. - работала его дочь - Людмила Добротворская.

В. Н. Орлову

8 июля 1975

Милый Владимир Николаевич, пусть хоть битая-перебитая, реза-ная-перерезанная книга Ваша выходит в свет, и дай ей Бог, уж коли она выжила после всех этих столкновений с ошалевшим цензурным (?) транспортом, - добрых читателей, умеющих «восполнять пробелы» по шрамам или хотя бы угадывать их! Самое-то ведь ужасное то, когда авторов винят за цензурные (?) купюры, вернее — обвиняют в них. Вернее - это лишь часть «самого ужасного». А частей у него, увы, много. Например, очень искренние любители литературы и прочего прекрасного, в возрасте около 30, восклицающие в гневе праведном: а почему Орлов не написал того-то и того-то о том-то и том-то? А почему Вы, А.С.. умолчали о том-то и том-то в ваших «воспоминаниях»? и т. п. прочее. Боюсь, как бы после нас не остались в основном цензурные вмешательства под видом наших же принципиальных «недоделок».

Пишу Вам, для разнообразия, из местной, сиречь тарусской, больнички, в которую угодила волей судеб, равно как волей различных болезнетворных процессов, во мне происходящих. А чего не было, того врачи, воленс неволенс, добавили: снимая боли, вызвали страшенный приступ бронхиальной астмы, с которой я, до этих пор, слава Богу, знакома не была. Утешаюсь тем, что больничка данная была воздвигнута в своё время также не без участия Цветаевых старших в роде и лечили в ней не чужие нам земские врачи. Хотя, сказать по правде, и в «своё время» не лишним было бы возвести сортир не разъединственный, для лиц обоего пола, а так сказать раздельный. И умывальник бы — тоже не разъединственный на этаж. Потолки, однако, высокие, славные старинные голландки с дверцами каслинского литья и окна с рамами полуовальными, такими уютными. В палате моей - 12 чел<овек>, в том числе одна бабушка, которую сослепу бык догнал, одна — обварилась «бытовым» паром, остальные — обыкновенные больные, в том числе и я. «Дортуарная» обстановка знакома мне давно, я без раздражения слушаю разговоры и рассказы и ввязываюсь в них, не раздражая, с благодарностью «кушаю» манку и овсянку, пью прозрачную «какаву» и помогаю беспомощным больным почти наравне с «нянечками»; лечусь старательно, чтобы, когда-нб. впоследствии, всё стало хорошо. Вероятно, на том свете! Тут что-то не ахти как получается. Самое чудесное время, когда только что солнце взошло, больные ещё спят, ласточки с визгом летают и можно приоткрыть окно, и подышать, и полюбоваться утренней свежестью. Всё же нестерпимы звуки стонов и воздыханий, запах горького пота, ночное бряцание судёнышек и вкус беды во рту... И обязательность (деревенская, вероятно!) страдательных интонаций в присутствии врачей.

В Тарусе очень жарко, сушь великая и пыль; так и не довелось побывать в лесу и хоть на каком-нб. просторе; но и в своём садике тоже хорошо было... Был оазис зелени и тишины. Даст Бог, снова будет. Как-то у вас? Что скрывается за прозаическим названием Вашего летнего адреса? Напишите! И скоро ли приедет Елена Владимировна отдыхать вместе с Вами? И есть ли лес, вода, тишина? Всего, всего Вам обоим доброго и радостного!

Ваша АЭ

А.А. Саакянц

17 июля 1975

Милая Анечка, история с бесплодными поисками пантопона, с привлечением большого количества народа, напоминает игру в испорченный телефон, увы!.. Уже и до Вас добрались неуправляемые звонки, и от вас распространились... Кё фер133, иной раз в горной местности слабый чих рождает могучий многоголосый и в небытии растворяющийся отклик! Бог с ними, пантопонами и голосами, Вам же за участие спасибо!

С тех пор требовались ещё иные лекарства, и они рассасывались -то ли в моём организме, то ли в космосе, как повезёт, или не рассасывались... Я прошла десятидневный курс лечения этих самых позвоночных болей (массаж, инъекции, всяческие лекарства) — девять дней лечения прошли «ничего себе», а на десятый боли возобновились за здорово живёшь. И будет ли конец этому царствию - в смысле царствия нестерпимых болей во мне (впрочем, они тьфу-тьфу! не непрерывны!) — и каков их истинный источник — пока неясно. Ясно лишь, что снимая боль инъекцией новокаина, вызвали у меня этой же инъекцией бронхиальную астму, о к<отор>ой я ранее понятия не имела; это — ужас, что такое. Удушье, в смысле. И такое протяжённое во времени... Уйдёт ли оно так же, как пришло, или схватит за глотку до конца дней? Какая же я была счастливая ещё несколько дней тому назад, когда всех этих страстей не было на мою шею, т. е. когда был воздух на земле и на мою долю.

Всё в больнице (тарусской) было очень странно, такое изобилие смертей рядом, бок-о-бок, в такие мирные и солнечные дни, и такие сплошные страдания, и этот запах горького пота, крови, хлорки и аммиака - и много, много чего ещё. Все эти сутки просидела на койке - ложиться не могла из-за удушья и поэтому почти не спала; есть не могла, глушимая медикаментами. Но всё ещё что-то виделось и думалось и почти бредилось.

Вышла я «на волю» не в лучшем виде, как легко догадаться, и в полной ненадежности. Устала от истеричности собственного дыхания и от болевых вспышек. Но, конечно, рада, что вернулась «домой» и могу дышать чем-то, действительно напоминающим воздух... Ну, а что завтра будет? или - через час, через минуту? «Дышу» рывками, т. е. практически - задыхаюсь.

Журнала со своими воспоминаниями не видела1 (кажется, я одна!) Несмотря на трёхкратную просьбу о присылке 10 экз<емпляров> в Тарусу, «Звезда» не прислала ни одного. Выцарапывать чегой-то из них нет сил. Я совсем больна.

Относительно того, что «страницы» слишком компактны и читаются с трудом, я отлично знаю; произведённые в последний момент сокращения («видимость» ред<акторской> работы) не улучшили их, это я тоже знаю. Особенно нуждается в воздухе пастернаковская тема - но, дал бы Бог ещё дыхания, я надеялась к ней вернуться, не зная, что как раз дыханьице-то на волоске!

О «каше» из подобных жмыхов и не помышляю, книги пишутся иначе и не из «журнальных вариантов» создаются и лепятся, уж тут Вы мне поверьте!.. За желание редактировать несбыточности - спасибо... У Вас это переходит в хобби — обратно же кё фер! Дай нам Бог!

Сюда Вас пока не зову из-за своих расцветших и заколосившихся хвороб — но Вы всё понимаете и не обидитесь. Маме сердечный привет — и [нрзб.]... Вас обнимаю, а А.А. приветствует.

Ваша А.Э.

' В журнале «Звезда» (1975. № 6) были опубликованы мемуары А.С. «Страницы былого».

Е.Я. Эфрон и З.М. Ширкевич

21 июля 1975

Дорогие мои, наконец получила сразу 3 открытки и узнала, что вам только недавно удалось перебраться на дачу, куда я вам всё время писала и посылала телеграммы, вы же ещё находились в Москве. Из больницы выписалась на днях, там было тяжко из-за жары, безвоздушна, - запахов (нет канализации) - и изобилия тяжёлых больных - что поделаешь! Зато были и санитарки, и сёстры - причём «на высоте», как ещё водится в провинции. От позвоночных болей спасали массажем и инъекциями, от сильно и впервые в жизни разыгравшейся бронхиальной астмы - внутривенным эуфиллином. Дома лёгкие приступы преодолеваю сама, при тяжёлых приходится вызывать «скорую». Трудна астма с её предсмертными задыханиями, особенно ночными... Оказывается - просто дыхание - настоящее счастье! Целуем вас всех!

А. и А.

У нас сегодня первый дождь за много времени. Была настоящая засуха. Говорят, вышла моя «Звезда» с кусочками воспоминаний о родителях...

Это последнее письмо Ариадны Сергеевны Эфрон. Она умерла от множественных инфарктов утром 26 июля 1975 г. в тарусской больнице.

Содержание

1955

Р.Б. Вальве. 27 июня 1971..........................

В. Н. Орлову. 12 июля 1971..........................

Е.Я. Эфрон и З.М. Ширкевич. 16 июля 1971...........

Е.Я. Эфрон, З.М. Ширкевич и Р.Б. Вальве. 8 августа 1971 В. Н. Орлову. 26 августа 1971 ........................