Блэки Хол - Sindroma unicuma. Книга 2.

• Название: Sindroma unicuma. Книга 2.
• Автор: Блэки Хол
• Жанр: Фэнтези

Это городское фентези, близкое к научной фантастике. Не пугайтесь вступления. Дотерпите. В нем просто рассказывается что произошло в мире. Без этого будет трудно понять мироустройство романа. Действия происходят в научно-магическом институте. Г. героиня девушка Эва — студентка, на долю которой выпало немало бед. Рассказывается о её жизни, учёбе, о людях что ей помогают и наоборот терзают. Г. герой как раз из последних. Мир романа достаточно жесток. Но в повествовании есть и юмор, и ирония. Все герои очень живые, яркие.

---

Альрик пропустил меня в лабораторию. Ведь я зарекалась больше туда ни ногой, а не прошло недели, как снова ошиваюсь на закрытом пятом этаже.

— Я думала, набежит народ, и нас будут снимать с пожарной машины или растянут батут под окнами. И приедет телевидение, а газетчики возьмут интервью, — пробурчала, водрузив сумку на кушетку.

Мужчина скрылся в комнате с пальмой и загремел чем-то стеклянным. Наверное, выгребал лекарства из холодильника, которые могли пригодиться в разрушенной лаборатории.

— Вынужден разочаровать. Мы поставили veluma cilenche[47], усилив его заклинанием отвлечения, — ответил профессор, выйдя из комнаты отдыха. Мои предположения оказались верными. В руках он держал коробку, в которую составлял флаконы и пузырьки из шкафчика. Туда же бросил кучку упаковок с перчатками, бинты, салфетки, еще что-то вытаскивал из ящиков, ходя по туда-сюда по помещению, и складывал.

— А как Евстигнева Ромельевна попала в лабораторию? И что это за птица? А что вы будете с ней делать? Как от нее избавиться, если она неживая? — прорвало меня. — А…

Увлекшись я, не заметила, как Альрик остановился напротив.

— Тс-с, — приложил палец к моим губам, и я замерла, растерявшись. — Вы задаете слишком много вопросов. Не берите случившееся в голову.

Как не брать, если у проректрисы вырван кусок мяса с талии, Стопятнадцатый исполосован как бойцовый кот, а жуткий монстр под бронированным стеклом ждет малейшую оплошность, чтобы вырваться на свободу?

— Вопросы без ответов мешают спокойному сну и удачной сессии, так что отвлекитесь, займитесь приятными делами и забудьте о том, что видели. Поймите, Эва Карловна, ваша помощь оказалась поистине бесценной, и меня, как и Генриха Генриховича волнует ваше дальнейшее самочувствие. Прошу обдумать слова Стопятнадцатого. Он высказался из лучших побуждений, не имея специального умысла. Я же хочу просить вас о молчании — безоговорочном и тотальном.

Я хотела ответить, что не собираюсь забывать, а также трепать языком налево и направо, но, встретившись с глазами профессора, замерла. Он смотрел на меня так… словом, как не смотрел ни разу. Я имела честь познакомиться с ним сердитым, веселым, злым, задумчивым, расстроенным, невозмутимым, равнодушным, кипящим яростью, насмешливым, но сейчас… сейчас под взглядом мужчины сердце затрепыхалось, как пойманная в сети рыбка, и к горлу поднялась удушливая волна. В довесок профессор взял мою лапку и начал мягко поглаживать, а мне катастрофически не хватило сил вырвать руку. Я замерла истуканчиком, с языком, прилипшим к нёбу, и чувствовала, как наливаются жаром щеки и горят уши.

— Можно рассчитывать на ваше молчание? — спросил вкрадчиво Альрик, лаская ладошку, и каждое слово резонировало с ударами бухавшего сердца.

— Д-да… Конечно… — согласилась я завороженно, утопая в бездонной синеве взгляда.

— И забудете о том, что увидели сегодня?

— Да…

— Прекрасно. Умная девочка. И сильная, — сказал мужчина, и слова прозвучали наивысшей похвалой в его устах.

15.4

Очнулась, когда озябли пальцы, лишившиеся тепла профессорской руки, а сам он, опершись о кушетку, смотрел на меня с легкой улыбкой. Неужели я успела ляпнуть восторженную глупость, пожирая мужчину преданными глазами? Вот стыдобище!

Пытаясь скрыть парализующую неловкость, порывисто придвинула сумку.

— Здесь ваша доля.

— Оперативно, — похвалил Альрик, и ямочка на его подбородке, случайно выхваченная взглядом, опять выбила меня из колеи. — Сколько?

— Двести пятьдесят. — О чем это я? Ах, да, о деньгах. О бешеном количестве наличности. Надо переключиться с тревожащей близости профессора на свалившееся богатство. На обеспеченность. На возможность покупать всё, на что укажет мой палец.

— Сверх ожиданий, — заключил мужчина. — Я не ошибся в вас.

Стараясь не смотреть на него, я вытащила футлярчик из сумки и неуклюже открыла.

— Ваши сто двадцать пять.

— Вижу. Делите.

— Как? — уставилась я на Альрика. Простой вопрос завел в тупик.

— Поровну, как договаривались, — хмыкнул весело профессор. Видно, его неимоверно забавляло, когда удавалось поставить меня в затруднительное положение.

Как скажете. Пачка — налево, пачка — направо… И так, пока не осталась последняя упаковка банкнот, которую я протянула партнеру по сделке.

— Боюсь ошибиться.

Мужчина ловко вскрыл печать банка и, не считая, разделил купюры на две части.

— И все? Вдруг здесь меньше, а в этой больше?

— Выбирайте любую, — предложил профессор с несходящей улыбкой.

Поколебавшись, я из скромности выбрала сначала ту часть, где, как мне показалось, наделилось меньше денег, но посмотрела на веселящегося Альрика и назло ему схватила ту стопку, что повыше. Да, я такая — глянула на него с вызовом. Что заработала, то и беру.

— Всё устраивает? — задала стандартный вопрос, закрывающий сделку.

— Устраивает, — согласился мужчина, признав наш уговор свершившимся.

Свою долю я уложила в футлярчик, в то время как профессор, забив банкнотами сейф под этажеркой, поинтересовался:

— Как прошел торг?

— Сносно, — ответила я скупо. Вспомнила жадность, с которой выцарапывала деньги у Алесса, и на душе засвербело.

— Возникли проблемы с посредником?

— Ну… он попросил свести с «трезубцем».

— За некоторую мзду? — уточнил Альрик.

— Да, — признала, я отведя глаза в сторону.

— А вы?

— А что я? У меня обет, — пожала плечами и устыдилась случайно вырвавшихся слов.

Профессор рассмеялся. Какой-то он странный после победы над крылатой тварью. Радуется, услышав, что при удобном случае я выдала бы его с потрохами за лишний висор.

— Спасибо за честность, — объяснил мужчина причину хорошего настроения. — Еще что-нибудь предлагал?

— Вроде бы нет.

Промолчу, что посредник предложил надуть Альрика, поделившись меньшей суммой, а то профессор, чего доброго, развеселится без меры и начнет хохотать без удержу.

— Неужели быстро отступился? — допытывался партнер. Наверное, хотел потешить самолюбие, слушая, как рыжий умолял о встрече со знаменитым «трезубцем». Лично мне достаточно того, что парень прибежал в общежитие, аж пятки засверкали, и согласился с моей ценой.

— Не сразу, но смирился с отказом.

— У вас железная сила воли, несмотря на раздолье искушающих предложений, — заключил мужчина с лукавинкой в голосе и с мягкостью во взгляде. И снова я почувствовала давление его харизмы, повысившей мою температуру.

— А-а… Альрик Герцевич, — прокашлялась, чтобы собраться с мыслями, — у меня сложилась безвыходная ситуация.

— С экзаменом по элементарной висорике?

— И с ним тоже. Посоветуйте, где хранить деньги. Боюсь потерять, а с сумкой неудобно таскаться.

И вдобавок опасно. Но не собираюсь объяснять профессору, что, кроме страха утраты, беспокоюсь из-за перспективы насильственного изъятия наличности.

— Ваши опасения понятны, — согласился Альрик. — Существует два способа уберечь деньги в целости: законный и криминальный. Связываться с криминальным вариантом не советую, потому что у вас нет достаточного опыта и знания некоторых правил. Законным путем можно положить наличность на банковский счет или хранить в банковской ячейке и при необходимости пополнять или забирать средства. Такие услуги предоставляет Первый правительственный банк. Но видите ли, в чем проблема, Эва Карловна. Поскольку правительство является монополистом в сфере финансовых услуг, то движение денежных потоков контролируется Департаментом по ценностям. Поэтому при подаче заявления на открытие счета или на аренду ячейки потребуется обосновать источник доходов с документальным подтверждением. Иначе…

Иначе, если я не докажу, что заработала деньги, продавая собственноручно написанные конспекты или вкалывая без сна и отдыха в архивном погребе, не видать мне банковской ячейки как своих ушей, зато видать дорогу дальнюю и казенный дом с решетками.

— Но ведь я могу соврать. Скажу, что папа дал тысячу висоров. Это меньше, чем сотня тысяч, и никого не заинтересует.

— Меньше, — согласился собеседник, — но в заявлении указывается первоначальный размер суммы, закладываемой на хранение, и прежде чем положить средства в ячейку, служащий банка произведет пересчет в вашем присутствии.

— А по-другому никак?

— Увы. Это система.

— И как быть? — растерялась я. Никогда не задумывалась, где хранят свое добро умные и взрослые люди. Оказывается, они хранят его в банке, и не в стеклянной. Может, проще рассовать банкноты за плинтусом и не накручивать страхи?

— Я мог бы одолжить в пользование свой сейф, но, во-первых, он мне еще пригодится, а во-вторых, боюсь, эта затея покажется кому-то двусмысленной и, к тому же, создаст неудобства для нас обоих.