Ирина Потанина - Русская красавица. Кабаре

• Название: Русская красавица. Кабаре
• Автор: Ирина Потанина
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современная проза
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-026971-6

Вторая книга цикла "Русская красавица". Продолжение "Антологии смерти".

Не стоит проверять мир на прочность — он может не выдержать. Увы, ни один настоящий поэт так не считает: живут на износ, полагая важным, чтобы было "до грамма встречено все, что вечностью предназначено…". Они не прячутся, принимая на себя все невозможное, и потому судьбы их горше, а память о них крепче…

Кабаре — это праздник? Иногда. Но часто — трагедия. Неудачи мало чему учат героиню романа Марину Бесфамильную. Чудом вырвавшись из одной аферы, она спасается бегством и попадает… в другую, ничуть не менее пикантную ситуацию. Знаменитая певица покидает столицу инкогнито, чтобы поступить на работу в кабаре двойников, разъезжающее по Украине с агитационным политическим туром. Принесет ли это Марине желанную гармонию? Позволит ли вернуться в родной город очищенной и обновленной?

---

— И ты с таким спокойствием об этом говоришь?! — вскакивает Димка, и его неприлизанные сегодня бакенбарды вздымаются и падают, словно уши спаниеля. — Нет, чтоб раскаяться, попросить прощения… Ладно, — это уже сухим деловым тоном и внимательно глядя в глаза. — В качестве искупления вины, пойдешь на это свидание со мной. Если это кто-то прикалывается — не будет повода меня на смех поднимать, мол, «понадеялся, старый дурень, прибежал, запыхавшись…» А если девочка всерьез — покажу, что я человек занятой и на глупости не падкий. С «без пяти минут женой» не на секунду не расстаюсь, несвободу свою всем наглядно демонстрирую, чтоб не липли. И вообще, я человек порядочных и строгих правил. Думаю, у нее сразу отпадет охота меня обхаживать, если я с тобой на ее зов явлюсь.

— А разве это хорошо? — настораживаюсь. — Дим, ведь ты же любишь, когда тебя обхаживают…

— Чушь! — Дмитрий хватается за голову. — Прекрати при мне нести эту чушь. Я сам знаю, что я люблю, кого мне надо, и что мне делать. Как друга тебя прошу — иди со мной, не переча… В конце концов, одному к этой площадке через весь отстойник переться скучно. Пошли прогуляешься! А я тебе одну фотку Шумахера подарю…

Ну, я и соглашаюсь. А что делать, когда так просят и так платят? К тому же, свет катастрофически убывает, и о работе уже не может быть речи… Привожу себя в порядок прямо при Димке, демонстрируя тем полное свое равнодушие. Раньше бы, конечно, выгнала — не стала бы при нём волосы крутить из желания поразить естественностью. А переодеваться при нем, если б и стала, то исключительно с целью соблазнения. А сейчас — все не так. Развернулась спиной скромненько, порекомендовала не смотреть и с пути истинного не сбиваться, напялила болоньевые брюки с тучей карманов и гольф, облачилась в короткую куртейку… Превратилась в нагловатую тинейджерицу и приказала вести меня не по колдобинам, а в обход, потому как шпильки на сапогах очередного путешествия по насыпи не выдержат.

Идем молча. Оба подгружены маразматичностью происходящего. Чувствую себя маманей, сопровождающей нюню-сыночка на первое свидание. Димка переживает из-за самого факта письма. «Это ж додуматься! Из меня — честного человека — и вдруг героя-любовника соорудить!» — плевался наш ловелас еще в поезде и уверял меня, что развязным волокитой он был только в молодости, ну и еще со мной немного… А вообще — про него и подумать такого нельзя…

Идем молча, вслушиваясь в привычный уже звуковой пейзаж запасных станций. Там гудит, тут скворчит, там — далеко на горизонте — ездят машины, а над всем этим — огромная вязкая тишина нерабочей обстановки. Слушаем её, намереваясь вычислить по звуку, в каком из вагонов нашего уже отдалившегося поезда стукнет дверь. Всегда приятно заранее знать, с кем будешь иметь дело.

Идем молча, не зная, о том, что теряем драгоценные последние минуты общения…

— Закурить не найдется? — их было трое, и лица их совсем не излучали радушие. Отхожу на два шага, смотрю оценивающе, достаю из кармана спички.

— У меня есть зажигалка, — Дмитрий отстраняет мою руку, показывая, что берет переговоры на себя.

— Вы тут что? — спрашивает один из троих, подкуривая.

— Мы-то? — хитро щурится Димка. — Да так…

Диалог не клеится, точнее, состоит из сплошных ничего не значащих междометий. Я бы непременно засмеялась, но мужчины, кажется, прекрасно друг друга понимают и разговаривают серьёзно. Загадочные существа. Своими хитрыми прищурами и улыбочками Дмитрий каким-то образом снял агрессию и вызвал даже что-то вроде расположения.

— Ну, вы смотрите это! — наставительно сообщает один из трех напоследок. — А то, что ж тогда…

— Да уж как-нибудь! — отвечает Дмитрий нагловато. — Не впервой.

Троица шагает дальше, и я вздыхаю с облегчением.

— У тебя был такой решительный вид, что я испугался. — посмеивается Димка. — Думал, ты драться полезешь. То есть я, конечно, слышал, что ты у нас девушка решительная, охочая до любых приключений, а «если что», бьющая в морду не задумываясь… Но не до такой же степени, чтоб на сторожей бросаться.

— Кто я? — переспрашиваю, ошалев. — Какая девушка?! Это от кого это ты такое слышал? Впрочем, неважно. Особо это имидж не портит. Лучше скажи, как ты догадался, что это сторожа? Вы ж ни одного внятного слова друг другу не сказали… У вас что, телепатический контакт был?

— Э, — отмахивается Димка кокетливо. — То вы, бабы, просто слушать не умеете. Любому мужику для конструктивного диалога пары междометий хватит.

Снова замолкаем. Мы уже вышли на трассу, и дошли до перекрестка. Дальше, за поворотом, уединение будет нарушено и мы составим отличную мишень для наблюдающих со спортивной площадки.

— Пойдем, купим сигарет! — капризно тащу Димку прямо, к светящемуся на другой стороне перекрестка киоску, невесть зачем стараясь отсрочить момент встречи.

— Глупости! — сопротивляется Дмитрий. — И так идем с опозданием. Эта вальяжность тут не уместна. Я ж отчитывать иду, а не кокетничать… — он напускает на себя суровый вид, локтем вжимает мою ладонь себе в ребра и идет дальше.

— Ну, и где? — останавливаемся за поворотом. Освещенная часть площадки абсолютно пустынна. — Похоже, не одни мы запаздываем. Я все-таки куплю сигарет.

Одергиваю руку так нервно, будто ее сжимали в тисках. Пробираюсь сквозь дорожную пыль и уже спустя миг стучу каблуками по очищенному асфальту. Димка остался почетным караулом у поворота к площадке. Где-то там внезапно раздается рык мотора. Беседую с киоскером нарочито медленно.

— Беги!!! — вдруг истошно орет Дмитрий, выскакивая из-за поворота. — Беги, Маринка!!!

Ничего не успеваю сообразить. Из-за поворота, с глухим рычанием, выскакивают лучи фар. Потом пятятся, стихая. Димка на миг поднимает голову. Вижу отчаянное недоумение в его расширенных глазах. Он хромает, кажется… Рычание вдруг обретает неистовость, фары — пронзительность. Приближаются с немыслимой скоростью. Димка снова бежит… Настигли!!! Бах! Словно картонная кукла, Димкин силуэт вздымается в воздух и отлетает в сторону. В нём ничего человеческого, просто хрупкая, легкая игрушка… С силой врезается в бетонный забор, падает на землю, несколько раз подпрыгивая, словно сдувшийся надувной мяч. Нет!!!

Грузовик, не сбавляя скорости, пролетает мимо.

— Дима!!! Димочка! Ди-и — имка!!! — хриплю внезапно пропавшим голосом. Во второй раз в жизни тяну его имя бессмысленно. Бегу, хотя знаю уже, что вряд ли найду там хоть что-то живое… Падаю на колени, склоняюсь над окровавленным месивом лица. Оно громко дышит. Не знаю, за что схватиться. Боюсь навредить. Отойти тоже боюсь. Кричу бессмысленное:

— Помогите, кто-нибудь! — в киоске напротив мгновенно гаснет свет, и захлопываются ставни. — Вызовите скорую! Эй! — кричу в гулкую равнодушную ночь. Сотовый! Стоп, у меня же есть сотовый! Дрожащими руками лезу в сумочку, топчу кнопки бессмысленно.

— Свинтус! Вызови скорую! — говорю телефону. — Я в Киеве. Да. Правильно, сейчас наберу…

Отключаюсь, набираю названный номер. Требую помощи. Сейчас, немедленно, скорее!

— Потерпи, Димка, — шепчу ему бессознательному. — Они все поняли. Они обещали справиться. Они быстро. Они ж, не наши московские, которые по сорок минут на вызов едут. Они твои — киевские… Помнишь, ты их нахваливал?

— Здесь, сюда! — кричит парнишка из киоска. — Вот они!

Значит, не смылся, а за помощью побежал. Молодец мальчик. Слоновьи ноги сторожей заслонили свет.

— Отойдите, мне так не видно, дышит он или нет! — кричу им.

— Живой, — говорит один из трех. — Тот самый. А рука-то, а? Каково? Номер запомнила?

Это они мне. Какой номер? Бессмысленно сую им в лица свою мобилку.

— Не в себе, — кивают на меня. — Номер грузовика, спрашиваю, запомнила?

Закрываю глаза и молча тону в слезах. Легко, как игрушку, как куклу картонную, одним нажатием на педаль, одним мимолетным касаньем, обратили в свистящее кровавое месиво того, кто мгновенье назад еще крепко сжимал мою руку, дурачился и собирался отчитывать. Легко, как игрушку, как куклу картонную, одним нажатием на педаль…

* * *

Дальнейший текст гадалки проходит сквозь меня. Тяжело. Ох, нелегко переживать все заново. Наказал ты меня Димка этим визитом к гадалке. Наказал. Если всплеска боли моей добивался — получилось. Если нет — то так я тебя и не поняла до сих пор…

— Покроем прошлое. Итоги подведем. — говорит Мадам и украшает крестик тремя кинутыми картами. Червовые туз и семерка лежат наискок, будто гвоздички на могиле. Трефовая дама со скорбным выражением лица покоится рядом. — Счастье было, друзья были, переписка любовная…Покрылось все, — мадам кидает поперек троицы трефовую восьмерку. — раскаянием и муками совести.

Согласно киваю, хотя почти не понимаю сказанного. Сижу, как в тумане, невольно раскачиваюсь вперёд-назад, будто на полном ходу поезда. Сознание анализирует последние слова гадалки. Были? Были муки совести? А сейчас тогда что? Что рвет изнутри отчаянием, что физической болью давит к земле, заставляя горбиться. Нет, они не „были”, они „есть”, и нет от них никакого спасения…