Франсис Карсак - На бесплодной планете. Наша родина — космос. Романы. Рассказы.

• Название: На бесплодной планете. Наша родина — космос. Романы. Рассказы.
• Автор: Франсис Карсак
• Издательство: Чёрная река
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2016

Франсис Карсак — псевдоним Франсуа Борда (1919- 1981), французского ученого-палеоантрополога, специалиста по геологии четвертичного периода, одного из наиболее известных писателей-фантастов Франции.

В первый том полного 4-томного собрания сочинений автора вошли романы «На бесплодной планете» и «Наша родина — космос», а также рассказы: «Поцелуй смерти», «Голос волка», «Первая империя».

---

Поляна была искусственной. На противоположной стороне от Города, вперемешку, как их и раскидали гигантские челюсти машин, валялись разрезанные на огромные кругляки вековые деревья. Тихо шелестели на ветру их едва пожелтевшие листья.

В большом котловане, засыпанном грудами камней, работали другие машины — уже не столь мощные, как те, что корчевали деревья, но гораздо более деликатные. Их длинные гибкие щупальца просачивались под обломки, осторожно поднимали их и грузили в небольшие вагонетки. Вскоре и эти чудесные роботы станут слишком грубыми, и на смену им придут люди, археологи — в этом месте ведутся раскопки.

В лаборатории, за столом, заваленным бумагами и кусками ржавого железа, сидели трое мужчин: Ян Дюпон, археолог и глава миссии, лингвист Уилл Льюис и инженер Стан Ковальски, который, небрежно пробегая пальцами по клавишам пульта, управлял рывшими котлован механизмами. Не отводя взгляда от экрана, он спросил:

— Ну что?

— В седьмом секторе по-прежнему пусто. Я только что связывался с Астуриасом. Ничего для нас интересного. Как и прежде, лишь отдельные жизнеописания; история какого-то там Доминика на французском языке. Нам она определенно ни к чему: явно написана в догалактическую эпоху, ни малейшего намека даже на самые простейшие межпланетные перелеты. Потом отрывки из романа, довольно-таки грязного, об одной женщине по фамилии Бовари, тоже на французском. Ума не приложу, что наши предки находили в подобных летописях. Нам-то, естественно, они дают определенное представление о тогдашней жизни, но для самих предков то была современность. Я не настолько самонадеян, чтобы полагать, будто они писали для будущих археологов. Вы только представьте: разрозненные фрагменты хроники жизни некоей Скарлетт, обладавшей невыносимым характером, были обнаружены при раскопках в семидесяти одном месте и не менее чем на семи языках — что, к слову, помогло дешифровать некоторые из них, — и в результате, за вычетом нескольких еще не найденных эпизодов, нам сегодня известно почти все об этом догалактическом существе. К счастью, хронист время от времени вводил сведения о тогдашней цивилизации и войне, о которой в противном случае мы бы так ничего и не узнали.

Лингвист недоуменно пожал плечами и продолжил:

— Впрочем, пока ничего такого, что могло бы действительно нас заинтересовать. После находки Ориса — ничего стоящего. Ты ведь, конечно, помнишь, что чуть более ста лет назад в руинах Ч'каго были обнаружены первые доказательства существования галактической империи задолго до Адской Войны; тогда был найден небольшой фрагмент хроники, посвященной колонизации планет Бетельгейзе, всего три страницы. Потом нам иногда попадалась и другая информация: к примеру, ценнейшие отрывки из трудов историка Азимова — судя по всему, французского происхождения, так как он порой подписывался «Поль-француз», — в которых упоминалось о гибели в результате космического катаклизма планеты Флорина. Описание самой катастрофы, правда, отсутствует. В других фрагментах книги того же историка приводятся сведения о некоей Транторской империи. Еще один, по-видимому, более ранний историк, чье имя до нас не дошло, частично сохранил фольклор первых астронавтов и прежде всего чудесную поэму о зеленых холмах Земли. Затем, при раскопках во Фриско — с тех пор прошло уже лет тридцать — Орис отыскал сто двадцать шесть фрагментов (но, к сожалению, ни одного полного текста), неопровержимо доказывавших, что человек достиг многих звезд и заселил все пригодные для жизни на них планеты. В одном из этих отрывков рассказывалось о начале Адской Войны; именно из него мы узнали, что в нее были вовлечены все миры, покоренные человеком. И если разрушения везде были столь же катастрофическими, как здесь, то вовсе не удивительно, что к нам никто не прилетал. Нам даже неизвестно, сколько веков прошло со времен той войны. Веков... или скорее тысячелетий. Изотопный метод дал для разных образцов неидентичные результаты: от двух до семнадцати тысяч лет. Порой, глядя вечером на звезды, я думаю о наших утраченных братьях — ведь должен же кто-то был выжить! — пребывающих в заточении в далеких мирах, думаю о том, почему наши находки так и не помогли нам выйти в космос (как назло, пока нам попадаются одни лишь туманные намеки, которые наши ведущие физики считают сущей нелепицей), и стоит мне только вспомнить о нашем потерянном достоянии, промотанном нашими Предками из-за их страсти к убийству, как меня переполняют досада и сожаление. Да, я понимаю, это почти кощунство, но мы, археологи, знакомые с их хрониками, судим более строго. Подумать только! Вся мощь, которая могла послужить добру, принести победу над природой, сведена на нет, растрачена впустую. Ты только представь себе, Стан, межзвездный космический корабль! А мы еще не добрались даже до Марса! Вот уже восемнадцать веков, с тех пор как возобновился ход времен, мы с трудом взбираемся по ступенькам, высеченным еще нашими Предками, и все так же далеки, ужасно далеки от вершин, которых достигли они!..

— Ты прав, — признал Уилл, — технически мы пока еще не слишком сильны, но вот в социальном отношении уже превзошли их: теперь мы имеем единый мир вместо древних наций, единый язык и ни следа столь труднообъяснимых для нас умственных отклонений, которыми изобилуют их хроники… Эй, Стан!

Инженер резко хлопнул по клавише. Роботы замерли. В конце траншеи, под металлической стеной, зияла дыра.

— Наша очередь, Уилл. Вот бы еще Ван вернулся. Ты, Стан, оставайся здесь и, если что, вызволяй не раздумывая.

Надев каски и прихватив инструменты, они направились к дыре, которая при свете фонарей дыра оказалась входом в полуразрушенную, перерезанную корнями деревьев галерею.

— Стан, медведку, — бросил в микрофон Ян.

Механизм приблизился. Шесть коротких металлических ножек — передняя пара для рытья почвы — поддерживали выпуклый панцирь. Медведка вползла в галерею, и сзади, из множества отверстий, ударили струи клейкой жидкости, которая тут же высыхала, образуя на сводах тонкую прочную корку. Следом осторожно двинулись люди. Через сотню метров галерея повернула, и они уперлись в металлическую дверь.

— В древности здесь была поверхность земли, — сказал Уилл.

— Да, но как глубоко-то! Да и дверь еще нужно открыть.

Работа эта оказалась долгой и нелегкой. Дверь давно, еще в незапамятные времена, заперли и приварили к металлической раме. Ее удалось вскрыть только с помощью газового резака. Изнутри так пахнуло затхлостью, что археологи чуть не задохнулись. Пришлось надеть респираторы.

Они вошли в прямоугольный зал со стенами из нержавеющего металла, свод которого поддерживали огромные каменные колонны. В центре стоял большой стол, тут же было несколько кресел, шкафов, а в углу, на просторном диване, покоились два человеческих скелета. Вошедшие инстинктивно поздоровались.

Ян, разбиравшийся в антропологии, внимательно осмотрел черепа.

— Представители белой расы. Молодые, вероятно, им не было и двадцати. Должно быть, в начале Войны это помещение служило убежищем. Когда дома обрушились, они оказались заблокированными здесь и умерли от голода либо от недостатка воздуха. Галерея, по которой мы пришли, судя по всему, являлась запасным выходом, но была заперта. Вопрос: почему? Этого мы никогда не узнаем… Гляди-ка, еще одна дверь!

Эта вела в комнату поменьше. Луч фонаря выхватывал из небытия один предмет за другим. Внезапно Уилл вскрикнул: вдоль стены, до самого полка, громоздились полки книг! Он бросился к ним.

— Не прикасайся к ним, несчастный! Они рассыплются! Это уж дело Вана!

— Да знаю я, знаю!.. Но ты только взгляни: их же здесь больше тысячи! Даже интересно, что мы в них найдем? Быть может, тайну межзвездного пути?

Осторожно, дабы не создавать потоков, они приблизились к полкам. На некоторых сохранившихся корешках можно было прочесть названия.

— «Трактат по палеонтологии», — пробормотал Уилл. — Так, это на французском. «Руководство по…» Конец отсутствует. На английском, который, похоже, был наиболее распространенным языком. Третье название разобрать не могу, уже стерлось, но скопление согласных указывает на один яз языков славянской группы. А, черт!..

Он слегка задел рукавом тонкий журнал, лежавший плашмя на полке, и тот рассыпался в прах.

— Пойдем, Уилл. Для нас тут пока ничего нет. А то еще уничтожим самое прекрасное археологическое открытие всех времен и народов. Когда Ван закрепит эти книги, сможешь несколько лет забавляться их переводами!

— Ты прав. Но, как я понял, это библиотека какого-то геолога или палеонтолога. Похоже, мы нашли первую научную библиотеку. И если где-то мы и можем обнаружить следы Великой Тайны, то только здесь! Думаю, ученые этой эпохи, как и наши, не слишком замыкались в своих специальностях.