Александр Бромов - Поиски

• Название: Поиски
• Автор: Александр Бромов
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Перемены бывают разные: веселые, грустные, необходимые и так далее по ситуации. В жизни Повелителя драконов тоже наступил переломный момент, когда сложившиеся обстоятельства не дают жить по-старому, и надо что-то менять или меняться самому. Убить мне его жалко, как-то прижился. Да и скучно будет без него. И потом, кому демоны компьютеры будут устанавливать? В мире без электричества. Интересно же.

Что бы ни случилось с вами, солнце так и будет светить, ветер гнать облака, деревья расти и плодоносить, если есть чем, а птицы петь. Кем бы вы ни были, человеком или демоном, вам придется смириться и с потерей друга и с потерей крыльев. Но если последнее можно вернуть с помощью мага, то ушедшего в безвременье — нет. Остается только хранить память о нем. Но жизнь продолжается не смотря ни на что, и кто-то женится по любви, а кто-то, например демоны, воруют у него невесту, чтобы потом выгодно продать.

Очередной мир ложится не под копыта лошадей, а под лапы огромных летающих котов-сайширов, на которых пересаживаются герцог Сантилли и его друг. А жизнь продолжает преподносить сюрпризы, зачастую не всегда приятные, открывая одну тайну, взамен, как обычно, добавляя сразу несколько. Повелитель демонов воздуха безрезультатно пытается найти общий язык с собственным сыном, обычная девушка с Земли так же безрезультатно понравиться королю драконов. Пожелаем им удачи.

Если бы не приглашение на прогулку по окрестностям города, то правда о происхождении демонов так и осталась бы тайной для избранных. Если бы не ливень, спутавший все планы Бет и помешавший драконам устроить пикник, то у нее не появились бы столь необычные ученики. И если бы не приглашение на бал, то Ласайенте еще долго бы не пришла в голову мысль сменить пол, а его друг не узнал бы, что значит воспитательный процесс с точки зрения Повелителей огненных демонов.

Парусник с романтическим названием «Морская ветреница» везет демонов к любви, пониманию, прощению и посвящению в воины. А те между делом упражняются в метании ножей в своих Повелителей и разрабатывают план по похищению юной графини для друга, тем более что опыт есть.

Можно, от нечего делать заняться не боевым искусством, чтобы потом применить его на практике в ночной схватке с пиратами, в которой по нелепой случайности погибнет невеста друга, но это совсем не помешает жениться на ней. Можно повоевать с водными демонами, а потом ненавязчиво сбегать к ним на бал и мило потанцевать. А между делом пристыдить короля драконов так, что в кои-то веки ему стало совестно, после чего он понимает, что влюбился. Как такое возможно? Так ведь демоны же, что ж здесь не понятного?

Веселый день рождения дает повод забыть о стеснительности и титулах, чтобы с головой ухнуть в омут любви. Но ревность толкает на необдуманные поступки, целиком разрушающие жизнь. И без разницы кто ты, молоденькая девушка или дракон. Зато демонам новые знакомства позволяют без угрызений совести отточить свои способности, и долгожданный учитель начинает жалеть, что взялся за их обучение.

Что значит для принцев-демонов потерять все: крылья, силу, власть над стихиями и самое главное — свободу, и стать рабами? Как не сломаться и сохранить достоинство, пройдя по краю бесчестья? Как спасти юную императрицу и дать шанс выжить другу? Настолько ли существенно для демона дружба и самопожертвование? Может быть, проще было, не оглядываясь ни на кого и не сожалея, думать о своей жизни?

---

Следующие четыре мира после Орханской империи оказались неинтересными, задержав путешественников каждый меньше, чем на месяц, но дав возможность немного отточить умение принца призывать ветер и пользоваться им, как оружием — не везде люди и звери были настроены дружелюбно по отношению к чужакам. Дальше они путешествовали уже вчетвером: Сантилли, Ласайента, Шонсаньери и Шали.

Шона, как и дэма, дома ждали дела, но Аши решила взять примирение мужа и сына в свои руки и отправила старшего принца с особой миссией: зазвать младшего на весенний бал, специально для этого затеянный. Йёвалли, памятуя о своей несдержанности и взрывном характере, прихватил с собой графа Орси, естественно, посвятив того в тонкости затеваемой интриги. Сантилли заговорщики раскрывать свои планы не стали, опасаясь, что ашурт примет сторону друга, да и тот мог что-нибудь заподозрить после такой дружной атаки со всех сторон. Впереди было несколько недель, чтобы уговорить Ласайенту и настроить его на нужный лад.

Мир был захолустный и тихий, в смысле никаких тебе монстров, магов или маньяков. Князьки и царьки воевали себе потихоньку друг с другом, вовсю пользовались правом первой ночи и драли налоги с крестьян или как там они у них назывались? Одним словом, сплошная благодать. И им было бы совсем скучно, если бы не одно небольшое приключение: после ночевки в лесу их разбудили самые настоящие разбойники. Подружиться не получилось. Взгляды на жизнь у демонов и их несостоявшихся друзей расходились радикально.

А за два дня до этого Лас впервые по-настоящему крупно поссорился с Сантилли.

Проведя весь день в седле, вечером их небольшой отряд остановился на привал. Шон и Санти занялись лошадьми, Шали разжигал костер, а Ласайенту, как самого младшего, дэм отправил по воду. Демоны как раз закончили расседлывать лошадей, и повели их к реке купать, заодно и потные рубахи постирать.

Они стояли в ряд в воде и, весело перешучиваясь, полоскали рубахи. Санти управился быстрее всех и, повесив выстиранное на ближайший куст, развалился на песке, и стал давать советы, в большинстве своем не по делу. Все хохотали, потом начали брызгаться водой, и вот тогда из рук Шона выскользнул носок и плюхнулся в воду рядом с Ласайентой.

— О, извини, — смеясь, воскликнул брат, сам не ожидавший такого, — заодно и простираешь.

— В прачки не нанимался, — ответил Лас, наблюдая, как тонет носок.

Сантилли, почувствовав надвигающуюся ссору, сразу подобрался, но вмешиваться пока не стал.

— А в чем дело? Ручки слишком нежные? — рядом с первым упал второй, обдав младшего принца брызгами.

Ласайента недовольно поморщился и хмуро посмотрел на брата.

— Что не так? — поинтересовался Шон, выходя на берег, — Или ты только и умеешь, что целоваться да обжиматься по углам, — он насмешливо посмотрел на нахмурившегося герцога, сидящего на песке, щелчком пальцев послав в него брызги.

Сантилли зло мотнул головой, но ответить не успел.

— Ты забыл, что мы еще и трахаемся, — в запале крикнул вслед брату Лас и осекся, внутренне похолодев: вот это выдал так выдал.

Ашурт побелел и вдруг без предупреждения выпустил крылья и, оттолкнувшись ими от песка, с силой ударил ногами Шона в грудь. Не готовый к такому, тот отлетел к дереву и ощутимо припечатался к нему спиной. Он тряхнул головой, приходя в себя и стряхивая мелкий мусор, насыпавшийся сверху, и тут же рванулся обратно, но что-то крепко держало его за бок, не давая отойти. Демон раздраженно глянул вниз: тонкий сучок, пропоровший кожу, робко выглядывал наружу, показывая окровавленный язык и пуская красные слюни. Шон завел руку за спину, ощупал дерево и, не морщась, резко шагнул вперед, снимая себя с природного копья. Шали придержал Ласайенту за плечо, принц попытался вырваться, но хватка у графа была железная.

— Сами разберутся, умник, — он оттолкнул Ласа назад, — иди вещи собирай, зацелованный ты мой.

Мальчишка вскинулся ответить, но под тяжелым взглядом Шали сник и отступил.

Они дрались, не щадя и не жалея друг друга. Хорошо, что ножи остались на берегу, со смешанным чувством стыда и вины, думал Ласайента, беспомощно стискивая кулаки. Если бы он держал свой язык за зубами, ничего бы сейчас не было.

Санти с разворота крылом чиркнул Шонсаньери по груди. Кровь широким веером разлетелась в сторону реки, крупные красные капли простучали по воде, оставляя дымчатые расплывающиеся следы. Демоны остановились друг напротив друга, тяжело дыша. Ашурт смахнул пот с лица, удивленно посмотрел на окровавленную руку.

— Надо же, не заметил, — он нехорошо прищурил глаза.

— Пар спустили? Там ужин остывает, — усмехнулся Шали и тише добавил, оглянувшись на Ласа, — пошли, пока наша принцесса совсем не скисла, пока вы, девочки, тут танцами занимаетесь.

«Девочки» одарили друг друга щедрыми многообещающими взглядами, и пошли отмываться заново. Орси придержал Шонсаньери за локоть:

— Я понимаю, Ваше Высочество, что не могу давать Вам советы, но не могли бы Вы иногда следить за своими словами?

Шон зло выдернул руку и, ничего не ответив, пошел к реке. Он и так знал, что, спровоцировал обоих, и Санти и Ласайенту. И что нашло на него? Может, где-то в глубине души еще живет обида на обоих и непонимание того, что происходит между ними? Тем более что один из них друг, а другой вообще брат. И как теперь после этого уговорить брата прийти на весенний бал?

Поужинав, как ни в чем не бывало, демоны завалились спать у костра. Лас, весь вечер виновато ловивший взгляд Санти, попытался заговорить с ним. Но герцог, вроде бы дружески хлопнув его по плечу, посоветовал идти на боковую и тут же сам закутался в одеяло и… отвернулся. Йёвалли потянулся к нему, но наткнулся на что-то твердое, лежащее между ними. Перевязь с мечами. Сердце принца упало. Вот так, без слов все было сказано. «Отстань». Ну и ладно. Ну и пусть. Проживу и без тебя.

Сантилли слушал, как друг долго ворочался на своем месте, сопел и никак не мог устроиться. Ашурту было до боли обидно: хорошо друг сказал, просто замечательно. Спасибо, а я дурак, думал, что это любовь. А это просто перетрах. От скуки, не иначе. Можно ненавязчиво обговорить со знакомыми детали на досуге. Или вообще вынести на всеобщее обсуждение, как сегодня.

Весь следующий день они старательно делали вид, что ничего не произошло. Шон уже раз десять подъезжал к ашурту извиняться, но тот только весело щурил темные глаза с огоньками зраков и отшучивался. Все в порядке, чего не бывает между друзьями? Лас чувствовал себя скверно. На вечернем привале он без просьбы принес воды и хвороста. Шон и Шали, молча переглянулись и, не, сговариваясь, посмотрели на Санти. Тот сделал вид, что ничего не заметил: ни их взглядов, ни стараний младшего принца. Погонял его, как обычно, на тренировке, сделав пару замечаний и посоветовав не сопеть. Поужинал и лег спать, с головой завернувшись в одеяло. Все. Да, еще и спокойной ночи всем пожелал.

Лас лежал на спине, заложив руки под голову, и смотрел в чужое звездное небо. На душе было муторно и темно, как в подвале. Он слушал размеренное дыхание друга и вспоминал, перебирая события последних лет, как бусинки на низке. На ум приходили почему-то только его выходки. Сколько Санти ему прощал! А он даже не замечал этого, принимая, как должное и его прощение и терпение, и его любовь. Уснул он только под утро.

Весь следующий день он пытался поймать ускользающий взгляд ашурта. Простил или нет? Но Санти вел себя как обычно, соблюдая при этом дистанцию. Он умел это делать. Вроде бы и разговаривает с тобой, и одновременно понимаешь, что ты ему чужой. Лас начал осознавать, что теряет друга, если уже не потерял. Ему стало страшно. Боги с этой любовью, но ему не хватало дружеского расположения Сантилли, его вечных шуточек, подтрунивания, советов. Просто внимания, в конце концов. Просто ироничного взгляда. Вечером, когда все уже легли спать, принц не выдержал и, присев боком на лежанку герцога, негромко сказал:

— Санти, прости, пожалуйста. Я дурак, каких мало! Поговори со мной. Я знаю, ты не спишь, — он хотел прикоснуться к его плечу и побоялся, что ашурт сейчас стряхнет его руку и ничего не ответит.

Но Сантилли, повернулся к нему и внимательно посмотрел в глаза. Стало еще страшнее, от того, что он сейчас так же спокойно посоветует ему идти спать и отвернется.

— Не прогоняй меня, — тихо попросил Ласайента.

— Не буду, — усмехнулся Санти, — И какое же дружеское откровение меня ждет в следующий раз?

— Это по-детски будет, если я скажу, что больше не буду? — принц с надеждой смотрел в такие дорогие и отчужденные теперь глаза, — Санти, пожалуйста, прости! Больше не будет никаких капризов и глупых слов. Все, что ты скажешь, Санти.

Принц говорил серьезно. Он принял решение. Даже если друг откажет, Слово уже прозвучало, и Лас дойдет до конца, постараясь доказать себе и ему, что он не изнеженное капризное создание и что-то стоит в этой жизни.