Филипп де Коммин - Мемуары

• Название: Мемуары
• Автор: Филипп де Коммин
• Издательство: Издательство НАУКА
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1986

Филипп де Коммин родился в 1447 году и происходил из фламандского рода. На службу к Карлу Смелому поступил в 1464 году. В 1467 году он был посвящён в рыцари. В этом же году он выбился в ближайшее окружение Карла Смелого и стал его доверенным советником. В 1472 году Филипп де Коммин перешёл на сторону Людовика XI. Работу над мемуарами Коммин начал в 1489 году по просьбе архиепископа Вьеннского Анджело Като. Воспоминания Коммина делятся на 2 части: первая состоит из 6 книг и охватывает правление Карла Смелого и Людовика XI, вторая состоит из 2 книг и посвящена итальянскому походу Карла VIII.

---

За собаками он отправлял куда угодно: в Испанию – за гончими, в Бретань – за маленькими борзыми и дорогими испанскими борзыми; в Валенсию – за маленькими мохнатыми собачками, за которых заплатил дороже, чем их продавали. В Сицилию он специально послал человека приобрести у одного местного чиновника мула и заплатил за него вдвое; в Неаполь послал за лошадьми. Отовсюду ему привозили диких животных: из Берберии – своеобразных маленьких волков, которые не больше лисы и называются шакалами; в Данию поехали за лосями, которые станом похожи на оленей, но большие, как буйволы, и с короткими мощными рогами, и за северными оленями, станом и мастью похфжими на ланей, но с гораздо более ветвистыми рогами, и я видел северного оленя с 54 рожками. За три пары таких животных он уплатил купцам 4500 немецких флоринов.

Однако, когда ему их доставляли, он не проявлял к ним никакого интереса и по большей части даже не разговаривал с теми, кто их привозил. И поступал он так все ради того, чтобы соседи и подданные его боялись сильнее, чем когда-либо раньше, но это был его конец, а потому он и вел себя таким образом.

Глава VIII

Возвращаясь к главной теме нашего разговора и завершая эти воспоминания, нужно сказать о заключении договора о браке между нынешним королем, которого тогда звали монсеньором дофином, и дочерью герцога и герцогини Австрийских, что сделано было благодаря гентцам, к великому неудовольствию короля Эдуарда Английского, обманутого в надежде на брак своей дочери с монсеньором дофином, нынешним королем Франции, а этого брака он и королева, его жена, желали больше всего на свете, так что даже не поверили бы никому – ни своему подданному, ни кому другому, если бы им стали предрекать, что все произойдет наперекор их желанию. Ведь совет Англии несколько раз предупреждал, когда наш король завоевывал Пикардию, которая лежит рядом с Кале, что, захватив ее, он может попытаться взять также Кале и Гин. То же самое говорили постоянно находившиеся в Англии послы герцога и герцогини Австрийских, бретонцы и другие, но король Английский ничему не верил, по-моему, не столько по недомыслию, сколько из-за алчности, ибо он не хотел потерять тех 50 тысяч экю, что выплачивал ему наш король, как не хотел и расставаться с удобствами и удовольствиями своей мирной жизни.

По поводу брака дофина с дочерью герцога Австрийского однажды был собран совет в Алсте, во Фландрии, на котором присутствовали герцог Австрийский, нынешний римский король, и депутаты штатов Фландрии, Брабанта и других областей, принадлежащих герцогу и его детям. На совете гентцы действовали наперекор желаниям герцога; до этого они изгнали некоторых людей герцога, отобрали у него сына, а затем заявили ему, что хотят, чтобы этот брак, о котором я говорю, был во имя мира заключен, и заставили его дать согласие против собственной воли. Ведь он был очень молод и при нем почти не было благоразумных людей, поскольку едва ли не все сторонники Бургундского дома или погибли, или перешли на нашу сторону (я имею в виду важных особ и таких, кто способен давать советы и оказывать помощь). А своих людей у него было мало. Кроме того, потеряв жену, которая была владелицей этих областей, он не осмеливался говорить столь решительно, как раньше.

Короче говоря, король, извещенный об этом монсеньором де Кордом, весьма обрадовался. Был назначен день, когда ему должны были привезти в Эден невесту дофина. А за несколько дней до того, а было это в 1481 году[389], сеньору де Корду был сдан за деньги хорошо укрепленный город Эр, расположенный в Артуа, который очень важен для фламандцев, поскольку находится на границе области; а сдал город сеньор де Коен [390] из Артуа, который держал город от имени герцога Австрийского и сеньора де Бевра, своего капитана. И хотя фламандцы хотели умалить силу своего государя, они все же боялись ослабления своих границ и расширения владений короля.

Когда все, о чем я говорил, было согласовано, к королю прибыли послы Фландрии и Брабанта. Однако решающее слово оставалось за гентцами, которые были наиболее сильными и держали в своих руках герцогских детей; но они всегда первыми были готовы ко всяким смутам. С послами приехали от имени римского короля, чтобы добиться мира для своей страны, и некоторые рыцари, юные и неразумные, как он сам. Среди них были мессир Жан де Берг и мессир Бодуэн де Ланнуа, а также один секретарь.

Король был уже очень болен и с большой неохотой решился допустить их до себя; очень тяжело было ему принести и клятву во исполнение заключенного договора, и все это потому, что он не хотел, чтобы его видели. Однако он дал клятву, ибо ему это было выгодно; он ведь неоднократно изъявлял желание заключить упомянутый брак, но при этом хотел получить лишь графство Артуа или Бургундское графство, одно из двух, но господа гентцы, как он их называл, отдали ему оба, а сверх того еще и графства Шароле, Маконне и Осеруа. И если бы они могли передать ему также графства Эно и Намюр со всеми бургундскими подданными, говорящими по-французски, то они охотно сделали бы и это, чтобы ослабить своего сеньора.

Король, наш повелитель, был очень мудр и хорошо понимал, что такое Фландрия и что значит лишить фландрского графа области Артуа, которая лежит между владениями французского короля и Фландрией и является как бы уздой для фламандцев, ибо оттуда графу поставляют добрых солдат, с помощью которых он наказывает фламандцев, когда они творят глупости. А потому, отнимая у графа Фландрского область Артуа, король делал его самым несчастным сеньором мира, ибо тот уже не мог рассчитывать на повиновение подданных и попадал в зависимость от воли гентцев. В этом посольстве, о котором я сказал, главными были Гийом Рен и Копеноль, правитель Гента, которых я выше упоминал.

По возвращении посольства назад в Эден была привезена и передана в руки монсеньора де Корда герцогская дочь; это было в 1483 году. Ее привезла мадам де Равенштейн, незаконная дочь покойного герцога Филиппа Бургундского, а приняли ее от имени короля нынешние монсеньор и мадам де Бурбон, а также сеньор д’Альбре и другие; они отвезли ее в Амбуаз, где находился монсеньор дофин.

Если бы герцог Австрийский мог отнять ее у тех, кто ее сопровождал, пока они еще не выехали за пределы его земель, то он это охотно бы сделал, но гентцы послали с ней сильную охрану. Кроме того, ему начали полностью отказывать в повиновении, и множество людей присоединилось к гентцам, поскольку те держали в своих руках сына герцога и благодаря этому смещали и назначали людей, как им было угодно. Среди прочих их сторону держал и сеньор де Равенштейн, брат герцога Клевского и главный воспитатель этого ребенка, которого звали герцогом Филиппом и который жив по сю пору, и если господь дарует ему долгую жизнь, то он дождется большого наследства [391].

Кто радовался этому браку – а король Английский горько сожалел, ибо он воспринял его как позор и насмешку над собой и очень боялся, что потеряет пенсию, или дань, как ее называли англичане, которую выплачивал ему наш король. Он боялся также, как бы в Англии не стали его презирать и не подняли восстание против него, особенно если учесть, что он не пожелал в свое время прислушаться к советам. К тому же он видел, сколь усилился и сколь близко подошел к его владениям наш король; это его так сильно удручало, что он, получив эти новости, заболел и вскоре умер, как говорят некоторые, от удара. Как бы там ни было, но причиной болезни, от которой он умер так быстро, была скорбь, вызванная этим браком. В великое заблуждение впадает государь, когда свое мнение ценит больше, чем мнения других, ибо это приводит подчас к большим несчастьям и потерям, которые нельзя возместить. И случилась его смерть в апреле 1483 года [392].

Как только этот король умер, наш король был немедленно извещен о случившемся, но не выразил никакой радости. А через несколько дней он получил письмо от герцога Глостерского (приказавшего умертвить двух сыновей короля Эдуарда, своего брата), который захватил корону Англии и стал именоваться королем Ричардом.

Этот король искал дружбы нашего короля и, как я думаю, очень хотел получать вышеупомянутую пенсию, но король не пожелал отвечать на его письмо и не стал слушать его посланца, считая герцога Глостерского жестоким злодеем; ведь после кончины короля Эдуарда герцог Глостерский принес оммаж своему племяннику как королю и верховному сеньору, а затем совершил свое преступление и велел предать позору в парламенте Англии двух дочерей Эдуарда, объявив их незаконнорожденными, для чего воспользовался тем, что сообщил ему английский епископ Батский, который в свое время был облечен большим доверием короля Эдуарда, но затем был им смещен и заключен в тюрьму, откуда его выпустили за большой денежный выкуп. Этот епископ утверждал, что король Эдуард поклялся жениться на одной английской даме (и он назвал ее имя), поскольку был влюблен в нее и хотел пользоваться ее ласками, и обещание это дал при нем, епископе. В результате он делил с ней постель, но и в мыслях не держал выполнять свое обещание. Так что такие игры очень опасны, и свидетельство тому – эти улики против короля.