Дарья Кузнецова - Случайные гости

• Название: Случайные гости
• Автор: Дарья Кузнецова
• Жанр: Любовно-фантастические романы
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-9922-2292-0

Сколько раз говорили: бойтесь своих желаний, они имеют свойство сбываться.

Бояться-то Алена боялась, но может ли юная девушка перестать мечтать о большой и чистой любви? Даже если есть дружная семья, увлекательная работа бортмеханика на частном транспортнике и связанные с ней приключения, нет-нет да и проскочит мысль о бравом и суровом капитане полиции, спасающем из лап грозных пиратов и увозящем к новой, еще более интересной жизни.

И вот результат: чужая планета, с которой нет выхода; мужчина — до того суровый, что его тяжело не то что полюбить — понять. И новая жизнь, настолько интересная, что только успевай оглядываться по сторонам и осознавать происходящие перемены.

Мечтать, говорят, не вредно. Вредно неточно формулировать свои мечты!

---

Потом… кажется, кто-то кричал. На разные голоса, и эта какофония била по ушам, оглушая и окончательно дезориентируя в пространстве. Я уже забыла, кто я, где нахожусь и что вообще происходит, и всей душой отчаянно хотела только одного: чтобы это всё поскорее закончилось.

Оборвался кошмар внезапно. Я вдруг прозрела и испуганно вытаращилась на физиономию брата, из ниоткуда возникшую передо мной. Кажется, он что-то говорил, но за грохотом пульса в ушах я ничего не слышала. Лицо обожгла пощёчина, я протестующе вскрикнула, пытаясь отшатнуться, но в голове ощутимо прояснилось. Например, я поняла, что сижу на полу в дальнем углу двигательного отсека, вжавшись спиной в угол, брат на коленях стоит напротив и упрямо тянет меня за локоть из этого угла, а я до сих пор упиралась, цепляясь за какие-то элементы конструкции. А шлем терминала валяется рядом, явно снятый с моей головы братцем.

До меня постепенно начало доходить, что все недавние ощущения были не совсем моими. И ослепла не я, а корабль; и громкие звуки, причинявшие боль, здесь не слышались; да и самой боли тоже не было. То есть, наверное, что-то случилось с кораблём?

— Алёнка! Ну наконец-то! — возмущённо сообщил брат, когда я всё-таки поддалась и позволила извлечь себя из укрытия без особенных потерь.

— Скрипка! — дёрнулась я из его хватки, когда сообразила, что меня брат увлекает к выходу, а инструмент так и остался лежать на полу.

— Тьфу, дура! — не сдержался Ваня, но руку разжал, и терпеливо дождался, пока я аккуратно уложила скрипку в футляр.

— Что вообще происходит? — уточнила я, подхватывая свободной рукой кофр; за другую уже вновь ухватился брат и поволок меня, кажется, в сторону рубки.

— Падаем, — лаконично отозвался он. — Пока гравкомы справляются, но неизвестно, на сколько их хватит.

— Как падаем?! Куда падаем?! — я вытаращилась на Ивана, предприняв попытку остановиться для выяснения подробностей, но мне не позволили.

— Вниз, — огрызнулся он, явно не желая ничего комментировать.

А я вдруг отчётливо осознала, что братец-то вырос. Что вот этот высокий крепкий юноша — уже не тот мелкий паршивец, который отравлял мою жизнь в юности, ходил за мной хвостом, мешал учиться и надоедал своими бесконечными вопросами. Сейчас меня тянул за руку уже без пяти минут мужчина; и, наверное, хороший мужчина — серьёзный, ответственный, не теряющийся в экстремальной ситуации. И это уже я надоедала ему глупыми вопросами, заданными под руку в самый неподходящий момент и с его точки зрения вела себя как глупая девчонка.

К этому выводу я успела прийти по дороге к пультовой, слушая пронзительную трель сигнала тревоги и пытаясь понять, что вообще происходит. Судя по всему, с кораблём во время выхода из прыжка что-то случилось, но что? Мы столкнулись с кем-то? Нет, вряд ли; куда бы мы тогда падали! Василич промахнулся с курсом, и мы выскочили в атмосфере планеты? Тоже сомнительно; во — первых, Василич не ошибается, а во — вторых, непонятно, почему ослепли внешние камеры. На нас кто-то напал сразу на выходе? Опять же, очень странно — кто, зачем? И как умудрился подкараулить? И почему мы всё-таки куда-то падаем?

И, кстати, зачем брат тащит меня в пультовую?

Последний вопрос я даже собралась задать вслух, но не успела: мы пришли.

— Я её привёл, — отчитался Иван, подтаскивая меня к креслу у стены и силой в него усаживая. Воспротивиться я не успела, а брат уже активировал систему крепления и сам поспешно уселся рядом. — Не в себе, но вроде живая.

Я опять попыталась возмутиться, но снова не успела.

— Ох, Алёнка, и заставила ты нас понервничать! — не оборачиваясь, неодобрительно высказался штурман.

— Выкинуть бы эту пиликалку в открытый космос, — проворчал себе под нос братец, а я нервно вцепилась в футляр.

— Не дам! — заявила категорично.

— Алечка, Ваня шутит, — поддержала меня сидящая в соседнем кресле тётя Ада и мягко потрепала по плечу. — Мужчины часто имеют эту привычку — глупо шутить в неподходящий момент. Как ты себя чувствуешь, моя девочка? И что с твоим лицом?

Спокойный и как обычно ровный тётин тон помог взять себя в руки и сбросить похожее на лёгкую контузию оцепенение. У неё вообще есть волшебная способность не только сохранять деловитое спокойствие и невозмутимость в любой ситуации, но и заражать ими окружающих. Я окончательно осознала, что поплатилась за свою любовь к переходам, что пострадал только корабль, а я сама — жива и здорова, если не считать горящей от пощёчины щеки. Видимо, просто сняв с моей головы шлем терминала, Иван нужной реакции не добился и догадался прибегнуть к более радикальному средству. За последнее я на брата, впрочем, не сердилась; никогда не думала, что оплеуха действительно способна вернуть мозги на место, а сейчас вот испытала на себе.

— Всё в порядке, я случайно, — поспешила я заверить тётю. — А что именно происходит? И почему мы все здесь?

Кто-то из мужчин догадался отключить систему оповещения, — действительно, кого предупреджать об опасности, если все здесь? — и в пультовой воцарилась тишина. Кажется, ещё более оглушительная, чем вой сигнала тревоги.

— Ну, какие неприятности мальчики нашли на наши головы, я и сама не очень знаю, — невозмутимо проговорила она. — А здесь мы потому, что так положено: здесь самая прочная часть корабля, которая в крайнем случае…

— Это я помню, я имею в виду… что, всё действительно настолько плохо? — перебила я. Слукавила; о том, что рубка имеет свой собственный корпус и при необходимости может послужить спасательной капсулой, я вспомнила только после её слов. В голове до сих пор слегка звенело. Поспешила я с утверждением, что окончательно пришла в себя.

Тётя только развела руками, не зная, что ответить, но на наше счастье решил высказаться Ваня. В отличие от нас обеих, он почти всё свободное время проводил в пультовой, поэтому был в курсе последних событий. Оказалось, мы, что называется, «попали под раздачу». Недалеко (в космических масштабах) от того места, где мы выскочили из перехода, кипел бой. Кажется, полиции противостояла пиратская эскадра, но в этом брат был не уверен. Поскольку уйти в прыжок возможности не было — не тот у нас двигатель, чтобы прыгать туда — сюда без дозаправки, — осталось спасаться бегством. Учитывая, что удрать от боевого корабля по прямой мы не могли, мужчины нашли единственный выход — спрятаться на планете, являвшейся целью нашего пути.

Удирающих нас попытался преследовать один из драчунов, но на наше счастье этот манёвр заметили полицейские и, несмотря на численное превосходство противника, сумели нас прикрыть. Хотя безоружному «Лебедю» всё равно неплохо досталось, и сейчас мы пытались сесть на планету так, чтобы не разбиться об неё же, и, желательно, сделать это поближе к научной базе. Компенсаторы пока стойко держались, обеспечивая нормальную силу тяжести, и оставалось только гадать, от каких перегрузок они нас спасают.

Чем закончился бой и закончился ли вообще брат не знал: старшее поколение было занято спасением корабля и наших жизней, им было не до объяснений. Благо, приказавшие долго жить камеры при посадке помогали мало, да и вообще выполняли скорее декоративную функцию, позволяя экипажу любоваться окрестностями в те редкие моменты, когда это действительно было интересно.

Меня пытались дозваться, но когда это не помогло, отправили за мной Ваню. Собственно, на этом полезная информация исчерпывалась.

Брат замолчал, и через несколько секунд я поняла, что скучаю по механическому голосу, предупреждающему об опасности и велящему собраться в рубке. Тишина была оглушительная: дядя Боря с Василичем общались без лишних слов, через терминалы, а нам только и оставалось, что слушать тихий гул двигателей и разглядывать статичную картинку, занявшую обзорные экраны. Заставка представляла собой великолепный вид на Землю с дальней орбиты, и оказывала бы умиротворяющее воздействие, если бы мы не знали, что происходит на самом деле. Она так резко контрастировала с напряжёнными позами мужчин, с вцепившимися в манипуляторы ручного управления ладонями дяди Бори, что становилось ещё страшнее.

Ожидание выматывало. Мне кажется, если бы было видно, как приближается поверхность планеты и как полыхает зарево, окружающее входящий в плотные слои атмосферы корабль, было бы спокойней. А сейчас… казалось, что ещё мгновение — и мы разобьёмся. Мгновение проходило, а долгожданная развязка всё никак не наступала, и страх накатывал с новой силой.

Ванька хмурился, цепляясь за подлокотники кресла, и, наверное, очень жалел, что не он сейчас сажает корабль, а вынужден сидеть здесь, на предназначенном для пассажиров месте, и ничем не может помочь. Я же крепко обнимала футляр скрипки и мысленно твердила одну мольбу, невесть к кому обращённую: «хоть бы всё обошлось, хоть бы всё обошлось!» Сердце испуганно трепетало где-то в горле, и я почти ненавидела тот момент, когда выбрала эту специальность и связала свою жизнь с космосом. Чем я вообще думала в тот момент?! Ладно — специальность, но почему я не осталась работать где-нибудь на заводе, собирающем корабли?!