. Ганнибал - Лиловый (I) (СИ)

• Название: Лиловый (I) (СИ)
• Автор: . Ганнибал
• Издательство: СИ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2016

Глубоко темнело, уходя в бездну лилового, ночное небо над Саидом. Рассыпали боги на нем свои слезы, блестящие, яркие, будто бриллианты на платье богатой женщины. На губах была соль уходящей дневной жары, ноги начинали мерзнуть. Он стоял, не замечая подкрадывающегося холода.    Сабаин был невелик, всего пятьдесят с небольшим жилищ да окружающая плато стена. Саид -- огромен. Саид простирал свои могучие барханы на многие, многие фарсанги: десятки, сотни дней караванного пути, ледяные ночи, огненные рассветы. Он стоял на стене поселка и смотрел вперед, чувствуя себя стоящим на краю гигантской чаши. Было почти страшно свалиться туда, покатиться по пологому склону, оказаться на дне. Что там, на дне? Он никогда не покидал свой сабаин.

---

Фарсанг двадцатый

Его появление, конечно, не осталось незамеченным; люди смотрели в его сторону, потом отворачивались. На одних лицах было отвращение, на других -- недоумение; один лишь Абу Кабил, увидев, что Бел-Хаддат вернулся, ухмыльнулся и поддразнил его:

-- Живей, поторапливайся, а то без тебя уедем!

На жестком лице темноволосого не отразилось ни единой эмоции. К нему навстречу направился Острон; остальные, увидев это, отошли в сторону, приготовились выезжать. Острон поднял взгляд на Бел-Хаддата, тот смотрел в ответ холодными глазами.

-- Многие не хотят, чтобы ты дальше шел с нами, -- сказал Одаренный Мубаррада. Бел-Хаддат будто никак не отреагировал, молча стоял напротив него. -- Но дедушка Леарзы перед смертью сказал, что ты должен пойти. ...Леарза хочет исполнить его волю. Поэтому можешь идти, но имей в виду, что я за тобой наблюдаю.

-- По-моему, -- спокойно ответил Бел-Хаддат, -- это дело тебя не касается, оно только между мной и этим парнем.

-- Ты убил ребенка, -- возразил Острон. -- Пусть и одержимого.

-- По какому праву ты судишь меня?

Глаза Острона потемнели; по его плечам скользнуло пламя.

-- Я могу испепелить тебя в любую секунду.

-- А, -- протянул Бел-Хаддат. -- Значит, право силы.

Он сделал шаг вперед; Острон стоял неподвижно, тяжелый сапог Бел-Хаддата ступил снова, и когда они поравнялись, едва не соприкасаясь плечами, тот негромко добавил:

-- Многие думают, что могут судить других. Поразмышляй об этом на досуге, сын Мавала. Чем ты отличаешься от меня?

Острон все еще стоял и смотрел перед собой, когда Бел-Хаддат забрался в седло своего коня и тронул его, оказавшись впереди отряда. На Острона оглянулся Сунгай, окликнул его:

-- Острон, мы едем?

-- ...Да, -- ответил тот и пошел к остальным.

Поначалу путь в Кафзу проходил в гробовом молчании. Небо затянуло тучами, понемногу заморосил мелкий дождь; люди кутались в бурнусы, опустив головы. По обе стороны от них высились скалы, теряющие свои вершины в облаках. Тропа понемногу начала спускаться, временами всадникам приходилось даже спешиваться и вести животных в поводу; Острон и Сунгай, и так все время шедшие пешком, вели вьючных лошадей. Угрюмый Бел-Хаддат ехал впереди, вроде бы вел их, хотя не то чтобы здесь можно было заблудиться, сразу после перевала дорога была узкой, местами прорубленной в скалах. Люди поневоле набились между проводником и бледным Леарзой, который ехал почти в самом конце отряда, будто стремились оградить китаба от человека, который убил его сестру. Леарза между тем выглядел таким потерянным, что у Сафир, ехавшей перед ним, при его виде жалость теснилась в груди; она не одна думала о том, как бы помочь ему, но о чем заговорить с ним, как успокоить его?..

Проблема решилась неожиданным образом. Где-то после полудня господин Анвар, который и с лошадью управлялся ненамного лучше, чем с верблюдом, окончательно отстал от Абу Кабила и оказался позади; к тому же, его лошади приходилось помимо самого толстяка тащить еще и мешок с его книгами (хоть книги Басира, по счастью, достались вьючному животному), чему мохнатая кобылка явно была не рада. Потеряв своего любимого собеседника, -- Абу оглянулся пару раз, ухмыльнулся и легонько стукнул своего коня по бокам пятками, чтоб догнать Дагмана, -- Анвар какое-то время оглядывался, потом попытался выудить из мешка какую-нибудь книгу. В итоге мешок едва не упал, и Леарза, ехавший рядом, по инерции подхватил его, помог ученому.

-- Это же книги? -- спросил он. Анвар кивнул.

-- О да, этой бедной скотине достался самый дурной всадник, юноша. Помимо того, что я едва умею с ней управляться, еще и тащу тяжелый груз знаний.

-- Я видел еще один мешок с книгами, -- сказал Леарза, оглянувшись. -- Зачем вы везете книги, господин Анвар? Я думал, в этом отряде все воины...

-- Нет, нет, что ты. На самом деле я еду с вами лишь до сабаина Умайяд, -- сообщил толстяк. -- Я ученый, не солдат.

-- Как же ты оказался в одном отряде с Одаренными?

-- Я занимался исследованиями в руинах древнего города, -- пояснил с охотой Анвар, который наконец нашел себе нового собеседника на время скучной дороги, -- когда Острон со своим отрядом буквально ворвался туда, спасаясь от толпы одержимых. Когда же они хотели уходить, они настояли, чтобы я пошел с ними, ведь на южном берегу Харрод более не безопасно, так что вот он я, окружен одними воинами. Неплохое сопровождение, -- он улыбнулся в усы, -- если б не эти славные ребята, мне бы ни за что не дотащиться до сабаина Умайяд со всеми своими книгами и прочими пожитками.

-- Так ты ученый, -- немного оживился Леарза. -- А что за руины?

-- Теперь их называют храмом Шарры, но когда-то это было большое поселение, в котором жили наши далекие предки. Абу Кабил, правда, считает, будто последние десять лет я провел зря, и надо было искать что-то, что поможет Острону и его товарищам сражаться с темным богом, а я изучал историю.

-- История -- это очень интересно, -- честно сказал молодой китаб. -- Конечно, если она правдивая, а не те байки, которые старики по вечерам рассказывают... -- явно вспомнив деда, он осекся, замолчал; Анвар то ли понял, то ли что, но почти сразу зазвучал его ровно-благожелательный голос, к которому так привыкли все в отряде.

-- Иногда история дает ответы на важные вопросы. Я даже, признаться, думаю, что хорошее знание истории помогает предугадывать будущее. Когда юный Острон только встретил меня, он вовсе принял меня за Одаренного Хубала, -- рассмеялся толстяк.

-- Будущее, -- вздохнул Леарза. -- Я часто думал о том, каким оно может быть, господин Анвар. Я... если честно, я думал, что хорошо, что Одаренных больше нет, я считал, что это как начало... новой эры, может быть.

-- Эры технологии? -- мягко спросил Анвар. Леарза недоуменно посмотрел на него.

-- Как ты сказал, техно...

Ученый улыбнулся.

-- Эра господства человеческого мастерства, -- поправился будто он. -- Дар лежит за гранью материального, это царство души. Ты ведь пиротехник, верно?

-- Да, -- кивнул Леарза.

-- Иначе говоря, ты управляешь огнем. Острон тоже управляет огнем, но он делает это силой воли, а ты -- ловкостью рук, -- Анвар будто подмигнул ему. -- И ты думал, что будущее именно за руками человека.

-- Да, -- почти удивленно отозвался парень. Потом опустил голову. -- Но я ошибся, господин Анвар. Будущее за силой воли... вряд ли мои жалкие поделки могут сравниться с Даром. Я самонадеянно считал, что когда-нибудь люди научатся делать чудесные вещи, которые раньше называли магией, только при помощи ума и рук. Но как подумаю... я тоже могу поселить огонь в ладони, но для этого мне нужно столько приготовлений, а ему -- ничего не нужно. Просто захотеть.

-- Главное -- результат.

-- Но...

-- И не менее важно, -- назидательно добавил Анвар, -- что способ, которым это делаешь ты, доступен всем. А вот способ Острона, к сожалению, доступен ему одному.

***

Сабаин Кафза был большим селением, надежно окруженным высокой каменной стеной, и почти удивительно было видеть, как спокойно встречают чужаков его жители: никто из них и слыхом не слыхивал о несчастье, случившемся в сабаине в трех днях езды отсюда. Конечно, люди собрались на площади поселка, потому что путешественники в этих краях были чрезвычайно редки, и восемь старейшин Кафзы лично вышли встречать их; Бел-Хаддата они явно знали, потому, когда отряд остановился на мощеной булыжником улице, высокий беловолосый старик спросил его:

-- К кому это ты нанялся в проводники, Ворон?

-- К Одаренным, -- коротко ответил тот, и в толпе, окружившей их, пронесся недоверчивый вздох. Острон и Сунгай тем временем пробрались между лошадьми вперед, встали по обе стороны от Бел-Хаддата.

-- Мир вам, почтенные старейшины, -- сказал Сунгай. -- Мы действительно Одаренные и пришли в Халла с юга, из города Ангура на берегу реки Харрод.

-- И тебе мир, -- отозвался старик, -- пойдемте же со мной, негоже разговаривать посреди улицы.

Их отвели в круглое приземистое здание аштемара, холл собраний сабаина; усадили на расшитые подушки, церемонно предложили пиалы с водой. Высокий старик явно был самым главным среди старейшин, он представился, как Юсуф, сын Кемаля, и вежливо выслушал рассказ Острона; на его морщинистом лице было откровенное недоверие, но когда Острон передал слово Леарзе, который и поведал, что случилось в сабаине Кфар-Руд, недоверие плавно перешло в тревогу. Старейшина Юсуф точно знал господина Михнафа и его сына, наверняка слышал и о молодом пиротехнике.

-- Хубал милостивый, -- произнес старик, когда Леарза закончил говорить. -- Да примут боги их несчастные души. Мы с радостью приютим тебя, Леарза, не сомневайся в этом.

-- ...Спасибо, господин Юсуф, -- тихо, но твердо отозвался парень, -- только я не останусь в Кафзе. Я должен идти вместе с Одаренными.