Борис Климычев - Сибирский кавалер [сборник]

• Название: Сибирский кавалер [сборник]
• Автор: Борис Климычев
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-4444-1214-5, 978-5-4444-7993-3

XVIII век. Приехавшего с радужными надеждами в Россию Томаса де Вильнева (1715–1794) арестовывают как тайного соглядатая. Но «бироновщина» вскоре заканчивается, и де Вильнев становится поручиком российской армии. На войне против Пруссии он получает орден и чин майора. Его шлют служить… на Алтай. Здесь, спустя десять лет, уже в чине полковника, де Вильнев становится комендантом города Томска. Отважный офицер, общественный деятель, умный, радеющий за порученное дело чиновник, естествоиспытатель, алхимик, мечтающий об эликсире молодости и философском камне, он до конца лет своих остался душевно тонким, романтичным человеком, пронесшим через всю жизнь высокое чувство любви к простой русской крепостной девушке, с которой в молодости едва успел познакомиться.

Роман «Ребро Адама» повествует о том, как знатный молодой человек, учившийся за границей и ставший на родине стольником патриарха, в 1644 году попал в опалу, но не захотел стать послухом — шпионом в среде золотой молодежи. Так Григорий Плещеев-Подрез оказался в далеком сибирском городе Томском, только что построенном в глухой тайге на крутой горе близ полноводной реки…

---

Тем временем наверху казаки расположили тюки так, чтобы получилось ограждение. Часовые спрятались в кустарниках в четырех сторонах от лагеря. Одни участники похода осматривали коней, другие варили кашу, третьи размещали в удобных местах маленькие походные пушки и боеприпасы, копали землю, насыпая брустверы. Ибо первым приказом Сореля было сделать надежный ретраншамент[23].

Томас думал, что проводник заблудился, но впереди забрезжил свет. Пещерное озеро недвижно лежало у подножия терракотовой скульптуры всадника-воина. Шегереш шепнул:

— Он стережет дорогу к озеру духов.

Густые клубы пара поднимались от странного озера. Глаза слезились, голова кружилась.

— В этом озере нельзя плавать, из него нельзя пить. Тут даже и задерживаться нельзя! — сказал Шегереш. — Духи сделают наши головы свинцовыми, и мы останемся здесь навсегда. Здесь много погибло глупых людей. — Он осветил своим факелом лежавшие возле пещерной стены скелеты. — Они тоже были любопытны! — усмехнулся охотник. — Им тоже понравилось это красивое озеро.

Девильнев сунул конец сабли в бассейн, вынул, поглядел: конец сабли матово засеребрился. Это была ртуть.

— Ходи! Ходи! — торопил Шегереш. — Над нами гремит не гром, там пушка гремит. Там напали!

Бежали и слышали топот многих ног. Ход сузился. Шегереш повернул камень. За спиной у них загрохотал камнепад. И преследователей уже было не слышно. Вылезли они из пещеры и сразу увидели китайских стрелков, с луками и старинными пищалями. Шегереш накинул на шею одного из стрелков аркан. Девильнев с двумя казаками схватился со стрелками врукопашную. Синехалатные люди в треухах кинулись бежать, лишь одного из них удалось задеть саблей. Эти воины были босыми, удивляло то, что они могут так ловко ступать по острым камням.

— Суспиция[24] принесла нам успех! — доложил Сорель.

Теперь предстояло допросить пленных. Девильнев спросил Шегереша — понимает ли тот по-китайски. Шегереш ответил, что может говорить не только с китайцами, но и с уйгурами, монголами и прочими людьми.

Трое пленных оказались джунгарами. Они гневно жестикулируя, тыкали пальцами в четвертого пленника, даже плевались и ругались. Шегереш перевел их слова. Они были крестьянами, которых насильно отправили в этот поход. Четвертый пленник был китайцем. Джунгары требовали немедленно им всем обрезать косы. Оказывается, косы им приходилось носить в знак покорности китайскому богдыхану. Если кому-либо со зла во сне отрезали бы косу, то уже утром он был бы казнен китайскими властями как бунтовщик.

Джунгары так мотали головами и так вопили, что Девильнев милостиво приказал тотчас отрезать им косы. Тогда один казак и сотворил сие дело своей острой саблей. Косы он забрал себе в качестве трофея. Джунгары сразу заулыбались. Видимо, оттого, что сумели насолить поработившему их китайскому императору. Их усадили у костра, дали трубки. Дали покурить и китайцу. И Шегереш о чем-то спросил его по-китайски. Китаец лукаво улыбнулся и неожиданно сказал:

— Мне переводчик не нужен, я сам говорю по-русски, вот вам крест святой! — и широко перекрестился.

Ван Суслонов, так звали китайца, рассказал, что он был солдатом личной императорской гвардии. В гвардии служат исключительно выходцы из России. Когда-то давно китайцы захватили Албазинский острог. Это была крепостца на Амуре, основанная в 1649 году Ерофеем Павловичем Хабаровым. Китайцам понравились сильные и смелые русские воины, которые хотя и были изранены, но не просили пощады. Их увезли в Китай, вылечили. Императору понравились светлолицые здоровяки. Предложил им службу. Они согласились с условием, что им дадут сохранить свою веру.

Среди них был и отец Ван Суслонова. В Пекине у русских гвардейцев — отдельный городок. Часовня. Гвардия имеет желто-голубой флаг. Постепенно эта гвардия желтеет всё больше. Жены-то китаянки. Первые гвардейцы были, понятно, русыми, их дети — с небольшой желтизной, а уж внуки в большинстве своем — вылитые китайцы. Вот и Ван Суслонов желтоват, и немного раскос, но язык не забыл и крест на груди имеет. Кому — Лао-Цзы и Конфуций, а нам — Христос!

Закончив свою речь, Ван Суслонов вновь перекрестился.

— Как же ты, императорский гвардеец, попал в сию экспедицию? — спросил Девильнев.

— Очень просто, на меня стала заглядываться жена одного из наших мандаринов, он-то и послал меня в этот отряд, в надежде, что меня здесь убьют.

— Скорее всего, тебя послали в качестве лазутчика, раз ты знаешь русский язык, — сказал Девильнев. — И теперь тебе долго придется быть в плену. Ломать камень в каком-нибудь руднике. Вот как перелопатишь, братец, гору руды, так обратно посветлеешь и глаза у тебя косить перестанут.

Вскоре взяли в плен еще несколько китайских солдат. Эти были настоящими китайцами.

— Что это вы жуете, мерзавцы? — спросил Девильнев.

— Корень буху! — перевел Девильневу ответ Шегереш. И пояснил, что буху-корень означает силу. Маралы копытами выбивают его из земли, жуют. И у них добавляется сил. Оттого корень этот иногда прозывается маральим. Соцветие его бывает лилово-розовое.

И Девильнев сказал тогда парнишкам свою речь:

— Жуйте, жуйте! Теперь вам сила понадобится в рудниках! Строитель Великой Китайской стены император Цинь Шихуанди однажды изрек: судьба, решенная ночью, несчастливая судьба. И тогда ваш мудрый император велел строить только днем, обязательно при свете яркого солнца, по границе Великую Китайскую стену. И в свете восточного солнца стена встала огромной и прекрасной! Зачем же вы выходите с оружием за её пределы?

Один из парнишек сплюнул зеленой слюной и ответил:

— Нас ведут старшие! Они знают! А нам хочется видеть и родителей, и сестер, и братьев. Мы жуем буху, чтобы дожить до того дня, когда мы их увидим вновь.

Гремели обвалы, парили высоко в небе орлы. Изредка встречались маленькие аилы. И наконец с вершины высокой горы открылась перед путниками панорама лежащего среди гор озера. Телесы! Чуть заметные тропы ныряли в распадки и снова вели вверх. Выскочивший из-под ноги Девильнева малый камушек полетел, сшибая на пути другие малые камушки. Вскоре вниз летела уже лавина.

Заметили на берегу озера дымы. Вперед ускакали разведчики. И вот возвращаются. Здесь остановился отряд великого Амурсаны, на том самом месте, у той самой скалы, стоя на которой когда-то осматривал здешние места Будда Гаутама, великий ботхисатва.

Подошли ближе, увидели ало-черный шатер у самой озерной воды. Возле него на многих подушках сидел человек, темный лицом, с глазами-щелками, с коротко стрижеными волосами. Неподалеку от него стояли приближенные и воины с копьями и мечами. Темнолицый крутил молитвенный барабанчик, отрешенно глядя вдаль. Шегереш сказал Девильневу, что это самый Амурсана и есть. Он перехитрил самого себя, попросив китайцев помочь ему занять престол. Китайцы дали ему вести в Джунгарию армию, которая и осталась в его родной стране. Армия стала истреблять джунгар, отбирать их земли и скот. Амурсане ничего не оставалось, как бежать из разоренного отечества. Теперь его ненавидел собственный народ да и китайцы не жаловали. Шегереш представил Амурсане Девильнева, назвав его самым большим на Алтае урусским начальником. Амурсана хлопнул в ладоши, и тотчас из шатра принесли еще кучу подушек, усадили на эти подушки Девильнева. Слуги принесли также маленький столик из слоновой кости китайской работы. Поставили на столик пузатые фарфоровые чайники, чашки для чая, вазы с фруктами. Амурсана заговорил, а Шегереш перевел:

— Раз ты самый большой на Алтае человек белой царицы, то я тебе даю письмо. В нем я прошу принять меня, с моей страной и моим народом, в высокое российское подданство.

Девильнев принял письмо, заметив при этом:

— Письмо будет доставлено государыне императрице так скоро, как это только возможно. Вам же придется ждать её решения у нас в гостях. Ведь российскому правительству известно, что ваша земля занята китайцами, а ваш народ вытеснен с этой земли. Так что пока мы принимаем только вас. Но мы надеемся, что великое сияние вашей высокой персоны поможет вернуть Джунгарию джунгарам. Поскольку вы тот факел, который единственно может осветить путь вашему народу, мы будем вас тщательно охранять.

Может, не все в речи Девильнева понравилось знаменитому Амурсане, но лицо его оставалось бесстрастным. И он пригласил жестом Девильнева отведать чая и фруктов. Затем сказал:

— Благодарю вас за заботу обо мне. И доверяюсь вам полностью. Мой народ всегда со мной, вот здесь! — указал Амурсана на свое сердце. — Я знаю, что я тоже живу в сердце моего народа. И только мое имя позволит великой императрице освободить мою землю, а затем и принять в подданство её народ!

Амурсана приказал подать кожаный мешок, развязал его и извлек деревянные резные дощечки.