Владимир Некляев - Лабух

• Название: Лабух
• Автор: Владимир Некляев
• Жанр: Современная проза

Президент, госсекретарь, председатель Комитета государственной безопасности и все остальные, сколько их есть, герои романчика, в том числе те, которые названы будто бы реальными именами и фамилиями настоящих людей, являются условными, придуманными литературными персонажами, как также условными, придуманными, несмотря на совпадения в названиях, являются город, в котором они живут, и страна, которой, может быть, нет.

---

— Вы его знаете?

— Нет. Мужу от работы квартиру дали…

На всякий случай и про мужа сказала, который в доме, спит, но если что–нибудь такое…

— От какой работы?

Голос удивился.

— Зачем вам знать, от какой?..

Удивившись, голос повысился, прозвенел…

— Я случайно спросил, извините… Знаете, голос у вас такой…

— Какой?..

— Похожий на тот, который я слышал, когда жил здесь… Я комнату снимал в этой квартире… Доброй ночи…

— Прощайте… — сказал, растерявшись, голос и спросил сразу же: — А вы что хотели?

Хоть и голова раскалывается, но с голосом моим все в порядке: женщины ему доверяют…

— Ничего… Посмотреть.

— Что просмотреть?

— Комнату, в которой жил…

— Здесь две комнаты…

— Ту, которая без балкона…

— В любой квартире есть комната без балкона…

— Эта без балкона с балконной дверью…

— И поэтому вы захотели увидеть ее?..

— Может быть…

— Среди ночи?

Я взглянул на часы: в самом деле было как раз среди ночи… Полночь.

— Днем не выпадает… — я сел к двери, упершись в косяки спиной и ногами. — А вам почему не спится?..

За дверью помолчали, раздумывая, отвечать ли… Если отвечать — это уже разговор, беседа. Среди ночи неизвестно с кем… Ничего не решив, довольно громко спросили:

— Вы сели под дверь?..

— Сел…

— И сидеть будете?

— Буду, если не прогоните. Мне идти некуда.

За дверью также, видимо, присели: голос спросил тише, почти на ухо.

— Вы не бомж?.. Ведь куда–то вы шли?.. У вас есть дом?..

Дверь была та же, что и раньше, тонкая, как из фанеры, даже тихому голосу не в помеху. Говорить через нее можно было хоть до утра…

Я у фикусолюба с ассиметричным допытывался: есть ли у них дом?..

— Дом есть. А идти некуда.

— А-а, жена выгнала… — протянул голос, в котором сразу же появились нотки, с которыми говорит баба, думающая, будто все насквозь она знает про мужика. Это уже был не разговор, не беседа, я начал подниматься… Голос изменился почти испуганно.

— Подождите!..

— Чего?

— Я знаю, о чем вы, простите… У самой такое бывало… И я открыла бы вам, но…

— Ничего… Я понимаю.

— Да вы не понимаете! Я замкнута!

Я сел, не поднявшись.

— Отомкнитесь…

— Не могу… — едва не шепотом сказали, но и шепот был слышен сквозь эту тонкую, словно не существующую, дверь. — С той стороны замкнута, с вашей… И ключа нет. Муж уехал на три дня и закрыл меня. Он всегда, уезжая, замыкает меня и ключи забирает…

— Почему?

За дверью опять помолчали и вздохнули.

— Потому что считает, что я блядь и пойду гулять.

Вздохнули доверчиво, даже слишком доверчиво… Тут уж я помолчал, не находя, что сказать… Голос этот не был похож на блядский…

— Вы почему смолкли?..

— Не знаю, что сказать…

— Может, вам спросить хочется?..

— О чем?..

— О том, блядь я, или нет?..

— Не хочется.

— Правда?

— Правда.

— А ему хочется. И он спрашивает и спрашивает, допытывает… И замыкает… Вам сколько лет?

— Сорок два.

— Как ему. А мне двадцать…

Как Ли — Ли!.. Ему — как мне, а ей — как Ли — Ли…

— Сколько?

— Двадцать. Вы почему так удивились?

Я не стал отвечать, почему…

— Ошибся лет на десять… По голосу вам около тридцати…

Она и не подумала обидеться: в двадцать лет на такое не обижаются.

— Это от сигарет, бросать надо… У вас есть сигареты?

— Есть…

Я взял с собой, нервничая, недокуренную Зоей пачку сигарет. Как наперед знал…

— Просуньте одну в скважину замка… Она широкая, он большим ключом меня замыкает… А у меня на всю ночь и полпачки не осталось…

— На всю ночь?..

— Он утром приезжает…

Я просунул сигарету, которую она вытащила и спросила:

— Получилось что–то вроде секса, да?..

Ничего не ответив, я стал просовывать сигареты одну за другой — мне они без нужды были… Она засмеялась:

— Ой, хватит… Когда много, так не похоже… Себе оставьте…

— У меня прикурить нечем… — Ни спичек, ни зажигалки я, не имея привычки к тому, не прихватил. — Потерял зажигалку…

— Подождите…

Слышно было, как она поднялась, прошла вглубь квартиры, вернулась — шаги ее были легкими, летучими… Из замочной скважине потянулся дым и показался огонек сигареты. Делать было нечего — я прикурил.

— Спасибо…

— Вам спасибо… — за дверью звякнуло стекло о стекло. — А у меня выпить есть. Хотите?

— Хочу… Голова болит…

— Сейчас выпьем…

— Не выпьем… Через дверь выпить не придумаем…

— Выпьем, я придумала уже…

Из скважины замка, попахивая дымком, высунулся кончик пластмассовой трубочки для коктейля… Изобретательная, я бы да такого не додумался.

— Что у тебя там?..

— Тяните, не отрава…

— А вдруг…

— Так умрете — и конец. Все равно ведь помирать, сорок два уже…

Веселая… С ней отравы не отравы, а уксуса потянешь… Ли — Ли в такой шутке себе не отказала бы…

Как будто что–то почувствовав, она опять засмеялась.

— Вам что… неужто страшно? Зачем вы мне мертвый?

— А живой зачем?

— Я люблю живых… Пейте, не то передумаю. Это коньяк французский…

Я потянул французский коньяк, чтоб она, пока я колеблюсь, действительно не передумала и не подлила отечественного уксуса.

— Как тебя звать?

Неожиданно у нее строже стал голос.

— Мы уже на ты?.. Почему?..

Прежнее обращение на ты она пропустила, словно не заметив.

— Потому что ошибся… На десять лет ошибся…

Она решила не делать из этого проблемы.

— Лилия. Лиля.

Невероятно — так близко…

— А вас?..

Я попробовал угадать:

— Так же, как твоего мужа…

Не видя, я ощутил, как она напряглась.

— И как звать моего мужа?..

— Роман.

Только что было заподозрив меня, она облегченно выпустила струйку дыма в замочную скважину:

— Не Роман…

— А как?

— Какая разница?..

В самом деле, какая, если не Роман… И хорошо, что не Роман… Не Романчик.

— Никакой… Хорошо, что не Роман.

— Вы, значит, Роман?..

— Роман Константинович…

— Потому что вам сорок два…

— Потому что мне сорок два…

— Что ж, выпьем за знакомство…

Она просунула трубочку, из которой цедил я долго — голову от коньяка отпускало.

— Ого!..

— Что ого?..

— Полстакана… Вы пьяница?

— Я лабух.

— Кто?..

— Музыкант.

— Тогда пьяница… Вы на чем играете?

— На всем.

— Так не бывает. На всем никто не играет…

— Я лабаю, а не играю…

— Это что значит?..

— То же самое… Играю…

— И где вы играете?..

— В ресторане… Лабухи в ресторанах лабают.

Я подумал, что сейчас она вздохнет с сожалением, услышав про ресторан, и она с сожалением вздохнула:

— Весело вам…

— Нет.

— Почему?

— Не знаю…

— Потому что вам сорок два?..

— Потому что мне сорок два…

— И вы не Роман, а Роман Константинович?..

— И я не Роман, а Роман Константинович…

— И лабух?..

— И лабух…

Мне показалось, что она пытается заглянуть в замочную щелку… На лестничной площадке было почти темно, лампочка горела этажом ниже.

— Хотите, я вас Романом буду называть?.. И на ты… У меня муж, как ты…

— Называй…

— Уже называю… И спрашивать буду…

— Спрашивай…

И вдруг она спросила:

— Роман, у тебя романы теперь только через дверь?..

Я подумал и ответил:

— Моей, как и тебе, двадцать…

— А-а… — во второй раз протянула она с бабскими нотками. — И у тебя проблемы…

— Не в этом.

— А в чем?

— Во многом, но не в этом… Хочешь, историю одну расскажу?

— О своей?.. Которой, как и мне, двадцать?..

— Нет.

— Тогда хочу.

— История длинная…

— Не длиннее ночи?

— Не длиннее… Она началась и закончилась ночью, а ночь еще продолжалась…

Это заинтересовало ее.

— Ну?..

И она понукивает… Все мы тут немножко с нуками…

— Дай еще выпить… И прикурить, у меня потухла…

Докурю уж… Одна не в счет…

Из щелки кончиком вылезла трубочка, а за ней, когда я выпил, показался огонек сигареты… Что–то в этом есть — через дверь.

— Игра такая пионерская была, военная…

— Военная?..

— Я ведь говорю: игра… «Зарница» называлась. Ты не застала?..

— Не успела… И что?..

— И нас, двенадцать пацанов, будто бы разведчиков, в одной палатке разместили. Командовал нами Юрка Жаворонок, на год старше нас. Мы все в шестом классе учились, а он в седьмом. Здоровый был такой, чуть ли не мужиком смотрелся. На второй день он подозвал меня, мы отошли в лес, и Юрка сказал, что хочет назначить меня своим заместителем. Заместителем командира. Потому что только со мной может в разведку пойти, остальным не доверяет… У меня голова закружилась.