Кирилл Кожурин - Повседневная жизнь старообрядцев

• Название: Повседневная жизнь старообрядцев
• Автор: Кирилл Кожурин
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: История
• Год: 2014
• ISBN: ISBN 978-5-235-03746-5

Для многих старообрядчество представляется сегодня чем-то заведомо отсталым, принадлежащим давно ушедшей эпохе. Страшные лесные «гари» — добровольные сожжения десятков и сотен людей в прошлом; какие-то неграмотные старухи, продолжающие непонятно зачем креститься двумя перстами и запирать свои колодцы на замок; фанатики, отгородившиеся от мира… Но представление это, сложившееся под влиянием официальной пропаганды (сначала миссионерской, затем советской), далеко от истины. Мало кто знает, что лишь благодаря старообрядцам удалось сохранить такие чудеса отечественной культуры, как древнерусская иконопись и знаменное пение, многие традиционные народные промыслы; что самыми выдающимися русскими предпринимателями XIX — начала XX века были как раз выходцы из старообрядцев — знаменитые династии Морозовых и Рябушинских, Гучковых и Солдатенковых. Особенно глубокие корни старообрядчество пустило на Русском Севере, долгие годы служившем «заповедником» традиционной культуры, ныне переживающей своё возрождение.

О прошлом и настоящем «истинного православия», о повседневной жизни староверов XVIII–XIX веков и наступившего XXI столетия рассказывается в этой книге. И как нельзя более актуально звучит главный вывод её автора: тот бесценный духовный опыт, который староверы вынесли из своего «ухода», должен стать достоянием всего человечества — возможно, это последний шанс не только для находящейся в глубоком духовном кризисе России, но и для агонизирующего Запада, основательно забывшего о своём христианском происхождении.

---

В Поморье учение о пришествии антихриста в мир проповедовал упоминавшийся выше чёрный диакон Игнатий Соловецкий. Он утверждал, что в мире уже воцарились антихрист и его слуги, «угодник любимый — Алексей и советник его лукавый — Никон», и что господствующая церковь — это не церковь, а «лукавое сонмище и ересям всеприятелище, римскому костелу соединение». Подобных же взглядов придерживались впоследствии и выговские отцы.

Почти одновременно с поморскими учителями появились борцы за церковную старину и в псковско-новгородских пределах. Так, нам известно о проповеди в этих землях некоего священноинока Илии (из Крестецкого Яма, из церкви Святого Никиты, епископа Новгородского), скрывавшегося от гонений в лесных пустынях. Его преемником стал священноинок Варлаам, который «прежде бяше протопоп славнаго града Пскова, соборного храма Святыя Троицы», а затем принял постриг в Псково-Печерском монастыре. С началом никоновых «новин» отец Варлаам ушёл из монастыря и поселился в пустыне, убеждая местных жителей твёрдо стоять в древлеправославной вере и не принимать церковных реформ. За это он был схвачен и доставлен в Москву. Но ни жестокие пытки, ни предложение архиерейского сана не смогли поколебать Варлаама в его стоянии за старую веру. Тогда мучители, видя тщетность своих усилий, сожгли его в срубе (по указу патриарха Иоакима) в Клину, в 1685 году.

Проповедь отца Варлаама подхватили его ученики — выходец из великолукских купцов Иоанн Дементьев (в древлеправославном крещении Карп), новгородский дворянин Димитрий Хвостов и житель Яма Крестецкого Василий Лисицын. Но и их всех ожидала участь учителя. Димитрия Хвостова и с ним ещё 13 человек новгородских староверов (причем не только мужчин, но и женщин) привели к осмолённому срубу. Среди них была девятилетняя девочка, которая оказалась в тюрьме вместе со взрослыми. Архиерейским приставам, руководившим сожжением, стало жаль ребенка, и они велели задержать её. Сруб запылал. Девочка стала рваться к своим, но её не пускали, пытаясь отвлечь ласковыми словами и обещая удочерить. Она не слушала, и тогда державшие девочку, желая напугать, отпустили её, сказав при этом: «Если не хочешь оставаться с нами, иди в огонь, только глаза не закрывай!» Девочка трижды перекрестилась и смело бросилась в пламя…

Основатель федосеевского согласия Феодосий Васильев

В 1690-е годы среди староверов Новгородской земли громко и отчётливо прозвучал голос «преславного и досточюдного учителя» Феодосия Васильева: «Антихрист царствует в мире ныне, но царствует духовно в видимой церкви… Все таинства её истребил и всякую святыню омрачил». Это положение легло в основу нового старообрядческого согласия, которое объединило тысячи исповедников старой веры в псковско-новгородских землях и стало впоследствии одним из самых многочисленных согласий в русском старообрядчестве.

Выдающийся проповедник староверия в Новгородской земле Феодосий Васильевич происходил из древнего рода князей Урусовых. «Бяше муж остроты чудныя, ума скоропостижнаго, смысла многоплоднаго, яко зело мало даде сна своима очима и векома дремания. Желательнее ему бяше пищи и пития божественных словес пропитание. Сладостен бяше во утешении, разумнословесен в поучении, зело благоприятен в увещании», — пишет о нём в Житии его сын и преемник Евстрат Федосеев.

Дед Феодосия Васильева, Евстратий Урусов, будучи ещё молодым, во время разорения поляками Москвы был взят в плен, в котором провел целых 16 лет. Вернувшись на родину, он обнаружил, что родители его уже умерли, а дом сгорел. Не пожелав оставаться в Москве, где всё вызывало печальные воспоминания, Евстратий отправился в новгородские пределы и поселился в селе Морозовичи, у реки Меты. Здесь, при церкви Святого Николы Чудотворца стал он служить, «понеже любяше убо зело церковное благолепие, и премного искусен бяше чтению и пению церковному». Своими глубокими познаниями и природным умом он снискал себе среди местных жителей высокий авторитет, а здешние «благородные дворяне» Трусовы, Третьяковы и Нащёкины не раз приглашали его к себе для душеспасительных бесед. Желая удержать его на новом месте, они стали всячески уговаривать его жениться и обзавестись семьёй. «Он же законом брака жену поем, и дети с ней породи».

Один из его сыновей, Василий, был рукоположён в священники и служил при церкви Святого Никиты Новгородского в Крестецком Яме. Когда над Россией разразилась никоновская «реформация», отец Василий Евстратьевич, «гонения и мучения страхом содержим», не решился выступить открыто и покорился церковным начальникам, но в душе «новин» не принял и «живя тамо, не вмале скорбяше о возмущении церковном, от Никона патриарха сотворенном». Несмотря на строгие предписания, исходившие от церковного чиноначалия, он не только не преследовал сторонников старой веры, но и часто покрывал их.

Через некоторое время старец Евстратий отошёл в мир иной, а вскоре за отцом последовал и Василий, оставив после себя жену и трёх сыновей, «младостию цветущих»: Феодосия, Леонтия и Георгия. Трудно пришлось поповской вдове с тремя детьми. Старшему, Феодосию, который родился в 1661 году, приходилось тянуть на себе всё хозяйство. Обученный отцом славянской грамоте и богослужебному уставу, Феодосий с малых лет помогал ему проводить службы в церкви. Вот и теперь, когда приход овдовел, надо было кому-то служить в Крестецком Яме. Феодосий рано женился (нужна была хозяйка в доме!), и прихожане, ранее избравшие в попы Василия Евстратьевича и искренне жалевшие его семейство, стали настаивать на том, чтобы и сын пошёл по стопам отца. Феодосий же тому противился. Тогда прихожане, «поемше его нуждею», повезли к митрополиту Корнилию в Новгород, чтобы тот рукоположил Феодосия в священники. Корнилий, увидев, что кандидат ещё слишком молод, в священники рукополагать его пока не стал, а рукоположил только в дьяконы и отправил домой.

В первые годы своего служения молодой дьякон показал себя ревнителем никоновских реформ и даже угрожал жестокими преследованиями тем староверам, которые не желали подчиняться церковным властям и не являлись к службе. Однако здесь произошло чудо: ярый гонитель христианства Савл превратился в его ревностного защитника апостола Павла. После бесед с некими «боголюбивейшими мужами», открывшими перед ним всю пагубность никоновских «новин» и лживость возводимых на староверов обвинений, Феодосий резко переменил своё отношение к старой вере. Перемена, произошедшая в нём, была настолько сильной, что он не смог более оставаться в патриаршей церкви и честно признался в этом перед избравшими его прихожанами. В 1690 году он публично отрёкся от дьяконского сана, открыто заявив, что «по новоизложенным догматам в новопечатных книгах не возможно отнюдь спасения получити, возгнушася убо и крещения и прочих таинств, действующих от никониан, под благословением пяти перстов, чрез литеры в новопечатных книгах преданных Николаем Малаксом развратно» (имелось в виду так называемое именословное перстосложение для священнического благословения, заимствованное Никоном у современных ему греков).

В подтверждение своих слов Феодосий, крещённый в младенчестве уже по новым книгам, принял древлеправославное крещение «от некоих правоверных христиан» и был наречён Дионисием, тем самым окончательно разрывая с никонианством. Этот шаг произвёл сильное впечатление на жителей Крестецкого Яма, многие из которых в дальнейшем продолжали стойко исповедовать старую веру. Вместе с Феодосием крестились его жена, два брата, сын Евстратий и маленькая дочь. Затем, оставив дом и родное село и взяв с собою мать, все они ушли в другое село, находившееся неподалёку от Крестецкого Яма. Там они «в безмолвии живуще, работаху Богу». Но все испытания были впереди. Через некоторое время умирает жена Феодосия вместе с малолетнею дочерью, и тогда Феодосий, как человек искренне и глубоко верующий, видя в произошедшей трагедии особый Промысел Божий, решает посвятить свою жизнь служению Богу и проповеди гонимой веры.

Он уединяется и всё свободное время посвящает чтению Священного Писания и богослужебных книг, творений Отцов Церкви и Житий святых, пытаясь «постигнути лежащую в них Духа глубину». Словно пчела, он жадно впитывает слова Откровения и черпает из этого источника «преизобильное богатство духовныя благодати, многую премудрость и преизящное ведение». Это нужно было ему не для того, чтобы вдалеке от суетного мира спасаться одному, «в келье под елью». С болью в сердце смотрит он на своих соотечественников — людей, сотворённых по образу Божию и гибнущих в «сетях Никоновых новопреданий». Стремление донести истину до других людей заставляет его приобретать знания, необходимые для апологета-начетчика. Наконец, чувствуя себя достаточно подготовленным для открытой борьбы и ободряемый другими «духовными мужами», Феодосий выходит на проповедь.