Валерий Краснов - Истории для больших и малельких

• Название: Истории для больших и малельких
• Автор: Валерий Краснов
• Жанр: Короткие истории
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-00073-268-7

Рассказы Валерия Краснова – это сборник превосходных камерных произведений талантливого писателя, свободно владеющего хорошим литературным языком – сочным и образным…

Литературной вершиной писателя в теме столкновения двух «миров», юного и взрослого, ставящего подростка перед проблемой морального выбора, является рассказ «Жизнь и злоключения Славика Кирьянова». Пронзительная вещь.

Впрочем, все рассказы, в которых автор доверительно и психологически тонко делится с нами своим богатым жизненным опытом, написаны с большим мастерством…

Трудно из этих прекрасных, произведений выделить лучшее, однако самое сильное впечатление на меня произвёл рассказ «Звонарь». Написанный блестяще, мощно, языком старинных русских былин, он открывает одну из «загадок русской души», показывая драму человека, отторгнутого толпой и затаившего глубокую обиду на нее… Это драма, по которой можно изучать анатомию предательства.

Словом, рассказы Валерия Краснова следует назвать творческой победой писателя, это настоящая литература – в их внешне спокойном повествовании заключена большая драматическая сила, по воздействию равная, на мой взгляд, прозе незабвенного Василия Шукшина.

---

– Милый Андрей Николаевич! – с чувством произнесла она.

И он расплылся в счастливой улыбке: девушка впервые назвала его по имени.

Юлия придвинулась к нему, просунула руку под локоть, отчего он сладко поёжился, положила голову на его плечо и почему-то заплакала…

С этого дня их свидания стали для Юлии желанными. Они встречались в назначенном месте, он, как всегда, целовал её родинки, она брала его под руку, и они медленно шли по московским улицам.

Андрей Николаевич млел от счастья, тихо пожимал локтем её ладонь, и Юлина рука отвечала ему. Девушке было хорошо.

Однажды они договорились сходить в Третьяковскую галлерею. Вышли из одноимённого метро и пошли по узкому переулку, ведущему к музею.

День был пасмурный, шёл противный мелкий дождь. Асфальт под ногами изобиловал множеством выбоин и провалов, заполненных водой. Прохожие – кто прыгал с островка на островок, кто передвигался через лужи на каблуках, чтобы не промочить обувь. Глядя на всё это, Андрей Николаевич проговорил:

– Я думаю, в любом другом государстве этот убогий переулок застелили бы прекрасным асфальтом, по сторонам установили красивые светильники, посадили бы деревья… Сюда же ходят иностранцы. Это же дорога к храму! – и он грустно покачал головой…

Бродя по выставке, они подолгу останавливались у картин, и то молчали, то тихо делились впечатлениями.

У портретов великих писателей они вспоминали их произведения, обсуждали Онегина и Печорина, Анну Каренину и Карамазова. Юлия не могла не поражаться, насколько их мнения совпадали.

Особенно долго Андрей Николаевич стоял у портрета Пушкина. Юлии даже показалось, что в его добрых глазах сверкнули слёзы.

– Я считаю, – тихо проговорил он, – что Пушкин – из гениев гений. Его талант – это что-то нечеловеческое.

Уму непостижимо, как такое чудо могло появиться на свет!

– Вы знаете, Юленька, я с раннего детства полюбил Третьяковку. Много часов в какой-то прострации бродил по её залам. Любимым моим занятием было представить, что я герой какой-то картины. Я видел себя мальчиком в картине Репина «Не ждали» и живо ощущал безграничную радость от неожиданного появления отца, который много лет отсутствовал.

Я воображал себя юношей в картине Иванова «Явление Христа народу» и прямо-таки физически осязал тепло, даже жар взора великого человека, от которого распускаются в душе замечательные чувства и ты как бы обновляешься.

Девушка слушала его, широко распахнув свои зеленоватые глаза, потом произнесла:

– Вы удивительный человек, Андрей Николаевич. Я готова слушать вас вечно, но, простите меня, я очень устала, буквально с ног валюсь, – и взяла его под руку.

Когда они вышли из музея, Андрей Николаевич сказал:

– Я ставлю Третьяковку выше Музея изобразительных искусств. Это жемчужина, недооценённая в мире. Как жаль, что ни Европа, ни Америка до сих пор не признали по достоинству русскую живопись!

Отойдя несколько шагов от музея, они увидели немолодую женщину, цыганку, просившую милостыню. В руках у неё был небольшой плакатик с таким обращением: «Добрые люди, помогите! В далёком сибирском городе умер мой сын. А у меня нет денег на дорогу, чтобы попрощаться с ним. Помогите, пожалуйста!»

Андрей Николаевич остановился и прочитал этот призыв бедной матери.

Цыганка тем временем вгляделась в него и вдруг воскликнула:

– Андрюша Николаевич! Никак вы?

В тот же миг он тоже узнал её и удивлённо произнёс:

– Кармелла, бедная, неужели с тобой случилось такое несчастье?

Он наклонился и с жаром пожал её скрещенные руки.

– Я помогу тебе! – проговорил он. – Какая удача! Я только вчера получил зарплату!

Потом обернулся к Юлии и пояснил:

– Это та самая цыганка, которая мне предсказала счастливую встречу с вами!

– А я, признаться, подумала, что вы всё это выдумали…

Андрей Николаевич достал бумажник, вынул из него всё содержимое и отдал нищей. Затем снова обратился к Юлии:

– Будьте добры, отдайте всё, что у вас есть с собой, я вам тут же верну.

Девушка повиновалась, и содержимое её кошелька оказалось в руках цыганки.

Та горячо благодарила, пыталась даже целовать им руки, но Андрей Николаевич обнял её на прощание, и они под благодарные причитания женщины удалились.

Когда они отошли, Юлия спросила:

– Вы близко знали эту женщину?

– Да нет, отвечал он, – несколько раз встречал её на рынке, как-то разговорились, и она погадала мне.

– Вы потрясающий человек, – внимательно глядя на него, произнесла девушка. – Малознакомой женщине отдаёте всё, что имеете, как вы сами-то жить будете?

– Но она же в беде, – оправдывался Андрей Николаевич. – А я проживу. У меня есть деньги на книжке, я сегодня же возьму и верну вам долг. Вот, копил на машину, – пояснил он, – но ничего, она подождёт…

– Я часто задумываюсь о соотношении случайности и закономерности, – философствовал Андрей Николаевич.

Они с Юлией сидели на лавочке Гоголевского бульвара. Девушка забралась на скамейку с ногами, взяла его под руку и уютно прижалась головой к его плечу.

– Аннушка случайно пролила масло на трамвайные рельсы, – продолжал Андрей Николаевич, – и в результате бедный Берлиоз остался без головы.

– Неистовый Германн случайно «обдёрнулся» в картах, и судьба его полетела под откос.

– Но что интересно: может быть, совсем это не случайность, а чей-то промысел – то ли божий, то ли дьявольский. Но для Берлиоза, так же, как для Германна, это уже не важно.

– Но, как говорится, вернёмся к земному, – вновь заговорил Андрей Николаевич. – В один прекрасный день ваш покорный слуга спустился в метро и вошёл в совершенно случайный вагон. И вдруг почувствовал, что попал в какую-то чудесную ауру, в которой ему сказочно хорошо. Оглянулся и увидел источник этого замечательного явления – прекрасную девушку с карими глазами с зелёной искоркой. И только после этого обнаружил на её руках заветные родинки и тогда понял, что встретил свою любовь.

Опять же: случайность это или закономерность? Ведь это было предсказано четверть века назад. И именно эта девушка много раз являлась ему во сне…

Андрей Николаевич несколько минут помолчал, как бы сдерживая кипящие страсти, потом резко повернулся к Юлии и горячо проговорил:

– Я не в силах больше молчать! Юлия, я люблю вас! Я не могу без вас жить!

Девушка повернула к нему своё красивое лицо и посмотрела умоляюще:

– Андрей Николаевич, дорогой! Вы ведь умный, проницательный и чуткий человек! Вы не можете не видеть, что моё отношение к вам становится всё теплее с каждым днём. Но не мучайте меня, не торопите, дайте самой разобраться!

На этот раз молчание было особенно продолжительным. Оба приходили в себя, собирали обрывки чувств и мыслей. Первым заговорил мужчина:

– Помните, Юленька, одну чудесную сцену из «Анны Карениной»? О несбывшемся романе Сергея Ивановича Кознышева и Вареньки? Она была влюблена в него, и он вроде бы полюбил её. Все окружающие, да и они сами, ждали: вот-вот он объяснится, а там, как гласит поговорка, «весёлым пирком да за свадебку».

И вот кульминационный момент, общество идёт на прогулку в лес. Идут и наши влюблённые.

Сергей Иванович издали любуется Варенькой: какая она красивая, какая кроткая, какая религиозная – точно такая жена нужна ему. Всё, решено!

Он твердит про себя горячие слова признания, которые сейчас скажет ей. Подходит к Вареньке, присевшей на грибной поляне и нетерпеливо ожидающей его объяснения, открывает уже рот, но тут какая-то бытовая мелочь, а может быть, мысль отрывает Сергея Ивановича от намеченного плана, он теряет уже налаженную было колею и всё дальше уходит от уже проглянувшейся цели. Через минуту оба влюблённых уже понимают, что объяснение между ними никогда не состоится. И бог весть, случайность это или чьё-то предначертание…

Андрей Николаевич переводит дух после жаркой речи и тихо заканчивает:

– Вот и я ужасно боюсь, что осуществлению моих надежд помешает какое-то событие, что-то неведомое и неотвратимое. И для меня будет совершенно неважно, случайность это или чья-то злая воля.

Учтите, мы в разных возрастных категориях, и если вам ещё можно подождать, то мне необходимо поспешить.

Но вы должны знать, Юлия, что мечта моя – чтобы вы ответили на мои чувства. А запредельная мечта – чтобы вы родили мне сына…

Девушка ничего не ответила, только крепче прижалась к нему. Они неохотно поднялись со скамейки и пошли в сторону Юлиного дома.

Но этому вечеру не суждено было закончиться добром.

Когда они подошли к подъезду, из темноты вынырнула высокая фигура. Это был неуёмный ухажёр девушки – Борис.

Тут самое время заметить, что в период первых, вынужденных свиданий с Андреем Николаевичем, Юлия ещё продолжала встречаться с Борисом, но потом, когда её отношение к более старшему поклоннику изменилось, она прекратила рандеву с молодым человеком.