Налини Сингх - Во власти чувств

• Название: Во власти чувств
• Автор: Налини Сингх
• Жанр: Любовно-фантастические романы

В мире, где эмоции под запретом, где Совет Пси сурово карает за любые душевные переживания, Саша Дункан вынуждена скрывать свои чувства, иначе ее ждет ужас «реабилитации» — полное стирание личности.

Лукас Хантер — альфа стаи вер-леопардов, привыкший относиться ко всем Пси с презрением. Две расы и так много лет уживаются с большим трудом, а теперь несколько кровавых убийств и вовсе толкают их к войне. Лукас готов на все, лишь бы поймать среди Пси маньяка, который жестко расправился с женщиной из его стаи. Саше отведена роль пропуска в их закрытое общество.

Однако вскоре Лукас обнаруживает, что эта ледяная Пси легко тает от жара страсти, а его внутренний зверь сходит по ней с ума. Разрываясь между воюющими мирами, Саше и Лукасу придется решить: остаться им самими собой… или, пожертвовав всем, сдаться темному искушению.

Перевод сайта http://www.best-otherside.ru/

---

— Это не вопрос.

Лукас прищурился. У него возникло подозрение, что Саша подтрунивает над ним, хотя Пси, конечно же, никогда никого не поддразнивали.

— Откуда столь неожиданная комбинация? — спросил он, ни в чем не уверенный, когда дело касалось этой конкретной Пси.

К его удивлению, она тут же ответила:

— В зависимости от традиций семьи, мы берем фамилию либо отца, либо матери. В нашей семье вот уже три поколения фамилия передается по материнской линии. А вот моя прабабушка, Айя Кумамото, взяла фамилию мужа. Его звали Эндрю Дункан.

— Она была из Японии?

Саша кивнула.

— Их дочь — Рейна Дункан, моя бабушка, родила ребенка от Дмитрия Куковича, и он выбрал имя Никите. Мать решила продолжить семейные традиции, поскольку психологи считают, что чувство причастности к истории позволяет ребенку лучше адаптироваться в обществе.

— Ваша мать похожа на японку, а вы — нет.

Облик Саши был настолько уникален, что бросал вызов всем попыткам подобрать слова для его описания. Ничто в ней не указывало на то, что она вышла из того же инкубатора, что и прочие безжизненные роботы-Пси.

— Видимо, в моем случае доминантными оказались гены отца, в то время как у Никиты — гены ее матери.

Лукас не мог представить, чтобы когда-либо он стал бы говорить о своих родителях в таких безликих выражениях. Они любили его, вырастили, умерли за него. И воспоминания о них заслуживали всей полноты эмоций.

— А ваш отец? Что он добавил в столь экзотическую смесь?

— Он был англо-индийского происхождения.

Что-то в голосе Саши пробудило в звере Лукаса защитный инстинкт.

— В вашей жизни его больше нет?

— Никогда не было.

Саша осторожно ступала по тропинке, пытаясь унять боль от напомнившей о себе старой раны. Здесь и не могло сложиться по-другому. Ее отец, как и мать, был из Пси.

— Не понимаю.

На этот раз Саша не стала дразниться, что это не вопрос.

— Мать предпочла зачатие медицинским путем.

Лукас остановился столь внезапно, что Саша едва не выдала своего удивления.

— Что? Так она отправилась в банк спермы и выбрала донора с лучшими генами? — Он явно был поражен до глубины души.

— Довольно грубо, но в целом верно. Сейчас это самый распространенный способ зачатия среди Пси. — Саша знала, что Никита ждет того момента, когда же дочь последует по ее стопам. Мало кто из их расы действовал по старинке, это занятие считалось бестолковой потерей времени, которое можно было потратить с куда большей пользой и выгодой. К тому же медико-психологический способ имел и другие преимущества.

— Этот процесс совершенно безопасный и более целесообразный. — Вот только сама Саша никогда на это не пойдет. Она не собирается передавать ребенку порок, который саму ее обрекает на безумие. — Мы всегда можем отсеять поврежденные яйцеклетки и сперматозоиды. Именно поэтому у нас крайне низкий уровень детских болезней. — И все же ошибки случаются. Сама Саша живое тому доказательство.

Лукас покачал головой, и этот жест вышел настолько кошачьим, что ее сердце подпрыгнуло. Иногда обаяние и очарование Лукаса затмевали его звериную природу. А потом он смотрел на нее с таким откровенным жаром во взгляде, что Саша понимала: под показушной цивилизованностью нет ничего ручного.

— Вы даже не представляете, чего себя лишаете.

Лукас стоял, пожалуй, слишком близко к ней.

Саша не стала отодвигаться. Пусть он и альфа, явно привыкший к послушанию, но она не принадлежит к его стае.

— Напротив. В раннем возрасте мне объяснили принципы размножения животных.

Лукас расхохотался, и этот смех задел что-то глубоко внутри нее, там, куда никто никогда не дотягивался.

— Принципы размножения животных? М-да, это можно и так назвать. А вы пробовали когда-нибудь?

Саша оказалась не в силах сосредоточиться, когда он стоял так близко… только руку протяни. От него пахло опасностью, дикостью и страстью — всем тем, что она не могла себе позволить. Это было самое настоящее искушение.

— Нет. С чего бы?

Он наклонился еще ближе.

— Потому что, моя милая, это вполне может понравиться зверю внутри вас.

— Я не ваша милая. — Стоило этим словам сорваться с ее губ, как Саша замерла. Ни одна Пси не клюнула бы на эту приманку.

Глаза Лукаса полыхнули:

— Может, я заставлю вас передумать.

Саша поняла, что, хотя Лукас и поддразнивал ее, он все-таки заметил ее оплошность и теперь явно размышлял, что бы это значило. Хотя ситуацию уже никак не изменить, Саша еще могла направить разговор в более деловое русло.

— Вы хотели что-то мне показать?

Его озорная улыбка разбила вдребезги ее надежду удержать происходящее под контролем.

— О, многое, моя милая. Очень многое.

Лукас наблюдал за Сашей, за ее движениями, втягивая в себя ее густой запах, теплый и такой же экзотический, как и ее происхождение.

Пантера, запертая в клетке его разума, весьма заинтересовалась Сашей. Зверю захотелось лизнуть ее, удостовериться, так ли хороша она на вкус, как кажется. Все веры были ласковыми по натуре, но золотистая кожа Саши буквально манила потрогать ее, а пухлые губы просто умоляли, чтобы их укусили… самым непристойным образом. Все в Саше взывало к чувствам Лукаса.

Впрочем, Лукас сопротивлялся обуревавшим его желаниям, потому что это вполне мог оказаться какой-нибудь трюк Пси. Что, если они наконец-то придумали способ психического воздействия на веров? Прежде его народ находился в безопасности, потому что Пси были слишком холодны, чтобы интересоваться, что движет верами: жизнь, голод, ощущения, секс. Причем под последним подразумевалось не то невыразительное аскетическое действо, которое описывал Дориан, а страстные, дикие, разнузданные занятия любовью.

Лукас преклонялся перед женщинами — и из людей, и из веров, — ему нравился их запах, он любил чувствовать под собой мягкое тело, обожал слышать крики удовольствия… Но никогда еще его не тянуло к врагу. Борясь с влечением, он оценивал взглядом фигурку Саши.

Она была высокой, но отнюдь не тощей. Такие опасно аппетитные формы у ее расы наверняка считались почти что незаконными. Несмотря на корпоративные доспехи черного костюма и наглухо застегнутой строгой белой блузы, Лукас догадывался, что ее груди в его ладонях не поместятся. Когда Саша наклонилась, чтобы рассмотреть что-то на земле, Лукас с трудом обуздал инстинкты зверя. Изгиб бедер выдавал в ней очень чувственную женщину, а попка в форме сердечка просто сводила с ума.

Саша повернула голову, словно почувствовав на себе его взгляд, и, хотя их разделяло немалое расстояние, Лукас уловил почти осязаемый запах страсти, которую она пыталась скрыть. Нахмурившись своим мыслям, он подошел к ней. Пси не испытывают страсть. Они настолько превратили себя в механизмы, настолько это вообще возможно. Но с этой Пси что-то было не так, и он твердо решил выяснить, что именно.

— Почему вы выбрали этот район? — спросила Саша, когда Лукас подобрался ближе. Ее глаза цвета ночного неба, не мигая, уставились на него.

— Ходят слухи, что при определенных обстоятельствах глаза кардинала могу засиять тысячами цветов. — Лукас пытался найти на лице Саши нужные ему ответы. — Это правда?

— Нет. Они могут стать только черными и все.

Саша отвернулась. Лукасу хотелось верить: она избегает смотреть ему в глаза, потому что он тревожит ее чувства. Зверь в нем бесился от того, что заворожен ею, в то время как сама Саша полностью к нему равнодушна.

— Расскажите мне об участке.

— Это идеальный вариант для веров — чуть больше часа езды от города, и в то же время в достаточно диком районе, чтобы душа возрадовалась.

Взгляд Лукаса упал на ее туго заплетенную косу. Искушение дернуть за нее оказалось слишком сильно, и он не смог устоять.

Саша подпрыгнула.

— Вы что делаете?

— Просто захотелось потрогать ваши волосы. — Для Лукаса необходимость касаться была едва ли не сильнее потребности в кислороде.

— Почему?

Еще никто из Пси не задавал ему этот вопрос.

— Потому что это приятно. Мне нравится трогать мягкие, теплые, шелковистые вещи.

— Понятно.

Неужели он действительно услышал дрожь в ее голосе?

— Попробуйте.

— Что?

Он приглашающе наклонил голову.

— Ну же. В отличие от Пси, веры не возражают против прикосновений.

— Всем известно, как вы бережете то, что считаете своим, — сказала Саша. — Вы не позволяете посторонним дотрагиваться до себя.

— Верно. Право на прикосновение есть только у любовников и членов Стаи. Но мы не Пси, мы не сходим с ума, если до нас дотронется кто-то другой. — По какой-то необъяснимой причине Лукасу очень хотелось почувствовать на себе ее руки. Причем желание не имело ничего общего с поисками убийцы. Это должно было бы заставить его прекратить игры, но в тот момент им управляла пантера, а ей очень хотелось, чтобы ее погладили.