Mystery_fire, flamarina - Я тебя знаю

• Название: Я тебя знаю
• Автор: Mystery\_fire flamarina
• Жанр: Романы

Категория: гет, Рейтинг: NC-17, Размер: Макси, Саммари: Они выросли вместе и знали друг друга лучше, чем кто бы то ни было.Но проходит время и люди меняются. Или нет?

---

— Ты каждый раз говоришь это, а в результате я всё чаще слышу о Поттере, — вполне добродушно проворчал Северус.

Он любил спрашивать её об обязанностях старосты. Просто чтобы увидеть, как она закатывает глаза и клянёт Мародёров на чём свет стоит. Северус и так знал, как она относится к Поттеру и Блэку, но так приятно было в этом убедиться ещё раз. Словно ребёнок, который не в силах оторваться от калейдоскопа, раз за разом крутя колёсико и наслаждаясь мелькающими узорами, он мог проделывать это вечно. Вот только, в отличие от этого ребёнка, ему нравилось не разнообразие, а постоянство. Поэтому сейчас Северуса что-то запоздало насторожило в её словах. Эмоциональность. Обычно Лили просто равнодушно кидала «Поттер — болван» и продолжала разговор дальше. Теперь она сказала почти то же самое, но неуловимо по-другому. Словно злилась, но не на него... на себя?

— Ты от меня ничего не скрываешь? — он пристально посмотрел ей в лицо.

— Мне надоела твоя ревность! — раздражённо дёрнула плечом Лили. — Когда ты наконец научишься мне доверять?

Теперь Северус действительно встревожился. Если бы она мило улыбнулась и сказала что-то вроде «я же староста», он бы понял. Лили действительно каждый день общалась почти со всем красно-золотым факультетом, и в этом не было ничего странного. Она следила, советовала, помогала, иногда читала нотации и вообще пыталась сделать невозможное: поддержать порядок в месте, абсолютно не созданном для порядка. Но «ревность»? Какого драккла это значит?

— Лили... — с усилием проронил Снейп. — Я... слышал, что ты довольно часто с ними общаешься... — он не знал, как сформулировать свою просьбу дальше, чтобы её не обидеть. — Просто... — он вздохнул, — будь осторожна!

— Осторожна? — недоумённо приподняла брови Лили. Меньше всего она ожидала такого продолжения беседы. Ей невольно стало любопытно: — Почему? И, кстати, я с ними не общаюсь. Просто так получилось, что большая часть приличных людей на Гриффиндоре так или иначе с ними знакома. Мародёры кошмарны... — она закатила глаза, — ...но у них весёлая компания. Там много ребят, чьи родители из волшебных семей, — продолжала Лили, — это совсем другая жизнь! Я даже и не представляла себе...

Всё было ещё хуже, чем он думал... Чистокровки не водят дружбу с маглорождёнными, а если и пускают кого-то в свою компанию, то ничем хорошим это не заканчивается...

— Держись от них подальше! — резко прервал её Северус.

— Что в этом такого? — пожала плечами Лили, делая вид, что не понимает.

На самом деле достаточно было взглянуть на пример Северуса, чтобы понять, о чём речь. Он был даже не маглорождённым, но, тем не менее, редкий чистокровный волшебник не кривился при упоминании его фамилии. Хотя... возможно, здесь дело было вовсе не в чистоте крови, а в его тяжёлом характере. Конечно, Северусу было удобнее списать свои неудачи на то, чего он не мог изменить... В конце концов, на дворе конец ХХ века. Демократия, равенство и эмансипация. Кто теперь обращает внимание на такие вещи? «И всё-таки Шарлин и Мелисса иногда бывают... высокомерными», — подумала она, вспоминая недавний разговор. Что ж, пожалуй. Но ведь из любого правила должны быть исключения! Тем более, что лично к ней они всегда были добры...

— Ты не перегибаешь палку, Сев? Они не бандиты и не предатели: просто обычные чистокровные волшебники.

— Ты не понимаешь, что это значит! — при слове «чистокровный» Северус сердито сверкнул на неё глазами. — Такие маги никогда — ты слышишь? — никогда не относятся к маглорождённым и полукровкам как к равным.

— Не знаю, как там поступают твои слизеринцы, но на Гриффиндоре маглорождённых уважают, а не...

— О, да... — издевательски протянул он, — они могут долго говорить об «уважении» или, ещё лучше, о том, что маглорождённым надо «помогать адаптироваться в волшебном мире». Иными словами, их считают примитивными, беспомощными идиотами, которым можно снисходительно дарить крупицы своей мудрости и внимания. И держать подальше от важных дел, чтобы недоумки из магловского мира не наломали дров! Даже те чистокровки, кто играет в магловскую жизнь... Для них это не по-настоящему: так, экзотическое развлечение. И я не хочу, — почти прорычал он, встряхивая Лили за плечи, — чтобы ты стала таким же развлечением!

— Северус! — вспыхнула Лили. — С чего ты вообще это взял?

— Потому что я знаю, — выдохнул он, наклоняясь к ней. Взгляд чёрных глаз внимательно и изучающе скользил по её лицу. — Чистокровные волшебники — хуже средневековой аристократии. Для них все остальные — или слуги, или законная добыча... Ненавижу! — он с размаху ударил раскрытой ладонью о каменную стену.Лили невольно вздрогнула и попятилась.

— Как же тогда твои Пожиратели? — тихо спросила она, отступая к стене. Каждый раз, когда он так выходил из себя, она задумывалась: сколько же тьмы на самом деле скрывает его душа, такая открыто-импульсивная и, в то же время, скрытная, словно бы с двойным дном? — Они почти все чистокровные...

— Это совсем другое, — раздражённо бросил Северус и потупился. На самом деле и среди Пожирателей хватало снобов, по которым плакало скорее учение Гриндевальда. Но авторитет Лорда, по крайней мере, заставлял их держать себя в рамках.

— Другое... — медленно произнесла Лили. Смутное подозрение зародилось в её душе, но, как ни странно, она озвучила его спокойно, даже меланхолично: — Ты не просто хочешь, чтобы я перестала общаться с чистокровными. Ты вообще не хочешь, чтобы я с кем-то общалась... — слова всё лились и лились из неё, словно помимо воли. Северус часто замотал головой, всем своим видом отрицая такую возможность. В его глазах застыли боль и обида. Но она всё не могла остановиться. Это ведь было так просто и логично. У Северуса всегда было хорошо с логикой: — Потому что тогда я буду беспомощна в магическом мире. И единственным, на кого я смогу рассчитывать, будешь ты.

— Нет, Лили, послушай...

Северус и сам не мог вспомнить потом, что он ей говорил. Наверное, что-то бессмысленное, сбивчивое и эмоциональное. Что-то, что должно было заставить её поверить. Она смотрела пристально, но словно бы сквозь него, не замечая, не слыша. Потом она что-то говорила про то, что он на неё давит, не даёт дышать, следит за каждым шагом. Что ей нужна свобода. Таким спокойным тоном. Лучше бы она на него кричала, честное слово... Пожала плечами, словно разговор ей наскучил и отвернулась, чтобы уходить.

— Лили!

Он схватил её за руку и резко развернул к себе. В зелёных глазах не было ни тени страха. Даже удивления не было. Только когда он прижал её к каменной колонне, не давая даже пошевелиться, по её лицу скользнуло лёгкое изумление.

— Они видят в тебе всего лишь игрушку... — почти прорычал Северус продолжая вжимать её в холодный камень. Он крепко сжал запястья Лили в своих руках, обдавая прохладную, безупречно белую кожу её шеи своим жарким дыханием. Возле ключицы судорожно билась, выдавая волнение, еле заметная голубоватая жилка... Он прижался к ней губами, скользнул языком по ямке в основании шеи, почувствовав её резкий, сдавленный, словно от прыжка в холодную воду, вздох. Каждый раз от её близости в нём словно что-то ломалось. Ему так и не довелось ощутить на себе, какими ощущениями сопровождается трансформация оборотня, но это было что-то похожее: как будто что-то рвалось и срасталось заново, а разум застилала непроглядная пелена. — Они не способны оценить тебя... — шептал он, покрывая ещё шею какими-то сбивчивыми, отчаянными поцелуями. Они были похожи на его недавние слова: такие же бесполезные, но такие же неостановимые. Повод пожалеть. Потом.

Обманчиво-послушная в его руках, Лили и вправду напоминала марионетку, расслабленно-ломкую, податливую, но в то же время удивительно отстранённую, словно это происходило не с ней. Она как будто совсем не понимала смысла его слов. И это сводило с ума. Вызывало желание достучаться до неё, пробить этот панцирь насмешливого спокойствия, вкладывая даже в самые простые действия всю доступную ему страсть и энергию. Северус понимал, что своим поведением он только всё портил, превращая их отношения в нелепую мелодраму. Он почти пресмыкался, показывая, насколько зависит от нее, хотя прекрасно понимал, что его поступки имеют смысл, только если ей хотя бы немного не все равно. Только «если»... А нет — она только посмеётся. Опасно показывать женщине, что приносит тебе удовольствие... Это слабость. Здесь, именно здесь, заканчивались чувство собственного достоинства, гордость и свобода. И начинался добровольный кошмар.

Он скорее почувствовал вибрацию её тела, чем услышал этот тихий довольный смешок, больше похожий на хищное мурлыканье. Она смеялась в ответ на его слова! Северус поднял на неё взгляд и встретился с искрящимся, бешенным, почти безумным взглядом зелёных глаз. Это была та грань веселья, когда оно почти неотличимо от ярости. Безжалостное, агрессивно-нежное, словно объятье питона, медленно, но верно сжимающего кольца вокруг грудной клетки. Ей нравилось его злить! Доводить до безумия, вить верёвки... А хуже всего то, что он был готов это простить, не задумываясь. За один такой взгляд, которым она сейчас награждала его из-под полуопущенных тёмных ресниц, самодовольный, победный, торжествующий, но полный желания.