Mystery_fire, flamarina - Я тебя знаю

• Название: Я тебя знаю
• Автор: Mystery\_fire flamarina
• Жанр: Романы

Категория: гет, Рейтинг: NC-17, Размер: Макси, Саммари: Они выросли вместе и знали друг друга лучше, чем кто бы то ни было.Но проходит время и люди меняются. Или нет?

---

Он чувствовал правоту Лорда всем сердцем. Именно магия давала ему радость. Защищала, оберегала, делала сильным. Ставила его над «обывателями»: жадными, суеверными, недалёкими и жестокими людьми. Маглами. Рабочими и пьяницами Коуксворта. Глупыми домохозяйками соседнего квартала, которые целыми днями сплетничали по телефону и читали романы в мягкой обложке. Королями, министрами и президентами, развязывающими войны ради земель, на которые никогда не ступят, богатств, которые никогда не потратят, и власти, которая обратится в ничто, стоит им на секунду запнуться. Магловский мир был замком, слепленным из пыли и праха. Страной теней. Только магия была яркой и настоящей. Удачное заклинание похоже на опасную пробежку по крыше, на самый красивый закат над рекой, на горный воздух, очищающий лёгкие от городской пыли, на всё, что заставляло чувствовать себя по-настоящему живым. И Лили в каком-то смысле тоже была магией.

Северус снова сел, весь обратившись в слух. Нотт говорил, что именно сегодня Лорд раскроет Пожирателям много нового в отношении не только маглов, но и Министерства Магии.

...— Лишённые магии, маглы издавна паразитируют на ней. Словно вампиры, они жаждут поддержать ей своё существование. Влить в свою грязную, испорченную миазмами разложения кровь энергию чистоты и вечности. И среди волшебников, к сожалению, иногда находятся те, кто бездумно предаётся в рабство маглам, называя это «милосердием», «просвещением», «желанием помочь». Они тратят священную магическую способность на то, чтобы лечить маглов или учить их нашим искусствам. Тем самым ставя под угрозу Статут Секретности. А мы все помним, почему Статут был принят, и какие действия маглов к этому привели...

По залу прошёл тревожный ропот. Лица присутствующих моментально посуровели, хотя собравшиеся здесь волшебники были потомками выходцев из состоятельных городских магических сообществ, достаточно разумных и скрытных, чтобы практически никогда не попадать в руки инквизиции.

...— Испытывая жалость к тем, кто всегда был готов обратиться против них, к своим врагам, они, в то же время, подвергают опасности своих сородичей. Такие волшебники — самые настоящие преступники. Я уже говорил, что некоторые из них соблазняются мнимым прогрессом маглов и становятся предателями крови. Но есть и другие. Те, кто, будучи выращенными среди маглов, так и не поняли феноменального различия между ними и собой. И вместо того, чтобы служить магии, этой священной и великой силе, они, наоборот, настолько нахальны, что пытаются сделать из неё служанку! В их грязной, магловской крови магия задыхается. Такова сущность грязнокровок: жалеть недостойных, предавать тех, кто им верен, идти за своей сиюминутной выгодой, столь же мелочной, как их короткая мимолётная жизнь...

Северус поёжился. Кого он вполне мог представить в этой роли, так это сестру Лили, Петунью. Что она бы делала с магией? Уничтожала пыль по углам? Нет, скорее пустила бы на свои любимые цветочные клумбы. Кажется, эта бледная цапля чуть ли ни с рождения была помешана на цветах. И на порядке. Хорошо, что Лили с ней больше не общается. Нет, Гриндевальд всё-таки погорячился, поставив генетику во главу своей теории... Лили и Петунья. Насмешка природы над концепцией великого волшебника. Классическая, до кончиков ногтей, магла и настоящая волшебница. Да, Лили было просто поймать на жалости и желании помочь, но с «недостойными» она всегда умела быть жёсткой. Почти всегда. Северус снова вспомнил Мародёров и нахмурился.

В зал прошли ещё двое посетителей. Знакомые лица... Соммерс и Альтермайер. Пока ещё Альтермайер, но серебряное помолвочное кольцо на пальце Кэтрин ясно показывало, что скоро она станет миссис Соммерс. Северус думал, что почувствует удовлетворение или хотя бы гордость, наблюдая за этой парой: ведь то, что они теперь вместе, косвенно было и его заслугой. Но, глядя на полное мрачной сосредоточенности и оттого казавшееся взрослее своих лет лицо младшего Соммерса, Северус вдруг почувствовал тревогу и смутную неуверенность: что если он поступил тогда неправильно? Может быть, следовало оставить Эйвери разбираться с проблемами своей кузины самому? «Пытаться менять судьбу других людей — опасно. Даже если их ждут те же самые ошибки, надо дать им возможность совершить их самим». С этой абсолютно новой для себя мыслью, Снейп отвернулся от однокурсников и постарался вновь обратиться вслух: до конца вечера было почти два часа и у Лорда наверняка было припасено ещё немало нового.

* * *

Зайдя в свой кабинет после совещания с Орденом, Дамблдор устало опустился в кресло. Снейп уже был здесь: стоял у окна, щурясь на заходящее солнце. Сложив руки на груди, декан Слизерина еле заметно поглаживал правое предплечье, словно Метка именно сегодня доставляла ему особенно неприятные ощущения. Теоретически, после исчезновения Волдеморта этого быть не могло. Практически же... Дамблдор задумался. В сущности, чем Метка была хуже его собственных старых костей, которые, совсем как у магловских моряков, с годами начинали гудеть с приходом непогоды?

— Как прошёл рейд? — без тени улыбки спросил Снейп, разворачиваясь к своему начальнику.

Дамблдор поморщился от привычки слизеринского декана называть совместные операции Ордена Феникса и Министерства «рейдами». Так же, как карательные вылазки Пожирателей. В глазах пожилого волшебника это отдавало дурновкусием. И намёком, да, намёком, на то, что его люди ничем не лучше людей Волдеморта.

— Северус, ты знаешь Бенедикта Коула Соммерса? — вместо ответа спросил Дамблдор.

Лицо Снейпа осталось бесстрастным и спокойным.

— Косвенно, господин директор... Его жена — кузина Эйвери, — произнёс он, словно бы тщательно подбирая слова. — Он убит?

— Нет... — ответил Дамблдор и пробормотал: — ...в этом-то и проблема.

Северус приподнял брови, демонстрируя удивление сказанным, но не проронил ни слова. Дамблдору пришлось продолжить:

— Люди министра Магии схватили нескольких Пожирателей. В том числе и Соммерсов. Его жена ничего особенного не знает. Её приговорят к Азкабану, но допрашивать Кэтрин дальше бесполезно. А вот Бенедикт... у него есть какая-то информация.

— И что же Вам мешает? — Дамблдору могло померещиться, но лицо Снейпа приняло выражение лёгкого, едва заметного ехидства. — Веритасерум... Омут памяти... Легиллименция... Запугивание, в конце концов.

Последнюю фразу декан произнёс уже с неприкрытой усмешкой. Дамблдор не мог отделаться от ощущения, что мысленно Снейп всё равно «болеет» за Пожирателей. Нет, всё было даже сложнее: он помогал их вычислять и равнодушно пожимал плечами, когда те попадались, словно презирая бывших соратников за недогадливость. Но когда Министерству или Дамблдору попадался особенно сложный «экземпляр», он с таким же равнодушием наблюдал уже за муками министерских следователей: когда министр был вынужден отпустить Люциуса Малфоя, Снейп разве что руки не потирал. «Снейпу самое место было на Рейвенкло, — уже в который раз подумал Дамблдор. — Для него нет добра и зла, есть только ум и глупость. Опасная жизненная установка для Слизерина!»

— Вы, Северус, говорите так, словно уже знаете, что он ничего не сказал...

— Я не знал, — коротко ответил Снейп, — но мог догадаться. Что будете делать?

Лицо волшебника приняло уважительное и почти сочувственное выражение. Дамблдор скользнул по его мыслям ненавязчивой легиллименцией. Ничего определённого: усталость, лёгкая грусть и что-то похожее на ностальгию. А поверх этого — чувство вины, но не сильное и всепоглощающее, а лёгкое, похожее, скорее, на досаду. «Словно он испортил простое зелье из-за собственной небрежности и теперь недоумевает, как такое могло получиться». Удовлетворившись отсутствием в мыслях Снейпа скрытого подтекста, Дамблдор решил быть откровенным:

— Ума не приложу! Ему даже пригрозили поцелуем дементора — он только смеётся... А ведь такой был способный мальчик... — вздохнул Дамблдор. — Такой тихий, усидчивый...

— Как все мы когда-то, — сухо произнёс Снейп. Он нахмурился, лоб прорезала глубокая вертикальная морщина. — Если я Вам сегодня не понадоблюсь, Вы позволите мне уйти? Ужасно болит голова.

— Да, конечно, Северус, идите... — рассеяно пробормотал Дамблдор. Случай юного Пожирателя всё не шёл у него из головы. Как заставить его говорить? Возможно, он всё-таки слегка надеялся, что Снейп что-то ему подскажет. Но слизеринец остался верен себе: «У Вас есть моя лояльность, но не моя душа», — сказал он как-то раз в ответ на просьбу Дамблдора помочь. Снейп был на его стороне, безупречно выполнял то, что ему поручали, но никогда не проявлял ни капли инициативы. Это была его миссия, работа, долг, но не искреннее желание. Никогда.

Снейп уже почти дошёл до двери, как вдруг остановился. И начал говорить, не выпуская дверной ручки из рук и не оборачиваясь. Быстро, как будто боялся, что передумает.