Клайв Баркер - Книги крови I-II: Секс, смерть и сияние звезд

• Название: Книги крови I-II: Секс, смерть и сияние звезд
• Автор: Клайв Баркер
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-22558-3

«У мертвых свои магистрали. Проложенные в тех неприветливых пустырях, что начинаются за пределами нашей жизни, они заполнены потоками уходящих душ. Их тревожный гул можно услышать в глубоких изъянах мироздания — он доносится из выбоин и трещин, оставленных жестокостью, насилием и пороком. Их лихорадочную сутолоку можно мельком увидеть, когда сердце готово разорваться на части, — именно тогда взору открывается то, чему положено быть тайным». Эта цитата как нельзя более точно передает суть знаменитых сборников Клайва Баркера, объединенных общим названием «Книги крови» и ставших классикой не только мистики, но и литературы в целом.

---

Ну, у него еще будет время посмотреть, как проклятая атеистическая ухмылка сползет с гладкого лица Джека Скоро, скоро час пробьет. Больше никаких полумер. Никаких тонкостей. Начинается наступление по всему фронту.

Пусть прольется кровь. Пусть здесь воцарится ад.

Они все пропали.

Аманда на кухне готовила рождественский обед, когда Йеттеринг предпринял следующую атаку. По дому разливалось пение хора Королевского колледжа: «О городок Вифлеем, ты стоишь перед нашими взорами…»

Подарки‘были распакованы, свечи зажжены, весь дом от крыши до подвала наполнен теплом и уютом.

В жаркой кухне вдруг потянуло холодом, и Аманду внезапно бросило в дрожь; девушка подошла к окну и закрыла форточку. Вероятно, она немного простыла.

Йеттеринг из-за плеча наблюдал за тем, как она занималась домашними делами, в этот день доставлявшими ей удовольствие. Аманда отчетливо почувствовала чей-то взгляд. Она обернулась. Никого, ничего. Она вернулась к своему занятию — продолжила мыть брюссельскую капусту, вырезала червячка из середины и утопила его.

Все так же пел хор.

В гостиной Джек беседовал с Джиной.

Затем раздался странный грохот. Как будто кто-то стучал кулаками в дверь. Аманда бросила нож на стол и осмотрелась, пытаясь определить источник шума. Он становился все громче. Словно кто-то заперт в одном из буфетов и силится вылезти наружу. Точно кот попал в ящик или…

Птица.

Звуки доносились из духовки.

Вообразив самое худшее, Аманда ощутила тошнотворную пустоту в желудке. Неужели она заперла кого-то в духовке, когда ставила туда индейку? Она позвала отца, взяла в руки полотенце и приблизилась к дверце плиты, что сотрясалась от ударов паникующего пленника Ей представилось, как оттуда выпрыгивает несчастный, наполовину зажаренный кот с опаленной шерстью.

На пороге кухни появился Джек.

— Там кто-то в духовке, — сказала Аманда, как будто он нуждался в пояснениях.

Плита ходила ходуном; то, что бесновалось внутри, едва не вышибало дверцу.

Джек взял у дочери полотенце.

«Что-то новое, — подумал он. — Ты сильнее, чем я думал Ты затеял что-то поумнее прежних глупостей. Что-то оригинальное».

В кухню подоспела Джина.

— Что жарим? — язвительно спросила она.

Шутка осталась незамеченной, потому что в этот момент плита пустилась в пляс, как живая, и с горелок на пол опрокинулись кастрюли с кипятком Разлившейся водой ошпарило ногу Джека. Он закричал от боли, отскочил в сторону, наткнулся на Джину и ринулся к плите с воплем, который не посрамил бы любого самурая.

Ручка духовки была скользкой и горячей, однако ему удалось распахнуть дверцу.

Его обдало клубами пара и запахом печеной индейки. Но птица внутри явно не желала быть съеденной. Она носилась по противню и разбрызгивала во всех направлениях мелкие капли подливки. Ее поджаренные, с румяной корочкой крылья бешено колотились о стенки, яростно били по чугунным крышкам и поддону.

Затем она словно почувствовала открытую дверцу. Крылья вытянулись вдоль фаршированного туловища, и индейка наполовину вылетела, наполовину выпала наружу, как насмешка над живыми тварями. Безголовая, сплошь покрытая кипящим жиром и разбрасывающая комки фарша, она заметалась по кухне. Сейчас ни один здравомыслящий человек не сказал бы, что проклятая тварь мертва, хотя горячий жир все еще пузырился на ее гузке.

Аманда завизжала.

Джек отпрянул к двери, а индейка взмыла в воздух — без глаз, но полная ярости. Что она намеревалась делать, если бы настигла одну из своих съежившихся жертв, осталось загадкой для всех троих. Джина подхватила Аманду и выскочила в коридор. Следом выбежал Джек. Он едва успел захлопнуть за собой дверь — секундой позже она затрещала под ударами слепой птицы. Из нижней щели по полу потекла темная жирная подливка.

Дверь не запиралась на ключ, но Джек решил, что взбесившаяся индейка не сумеет повернуть дверную ручку. Отступая, он проклинал свою самонадеянность. Противник оказался более коварным, чем он предполагал.

Прислонившись к стене, Аманда всхлипывала и не замечала пятен подливки у себя на лице. Все, что она могла сейчас, — это отрицать увиденное, мотая головой и одними губами повторяя слово «нет», как заклинание против комического кошмара, продолжавшего ломиться в дверь. Джек отвел ее в гостиную. Рождественские гимны, все еще звучавшие по радио, несколько приглушали грохот ударов и падающей посуды, но обещания небесной благодати уже не утешали.

Джина налила Аманде стакан бренди, села рядом на софу и принялась ободрять сестру со всем присущим ей добродушием и рассудительностью. Но ее слова не помогали.

— Что это было? — спросила Джина у отца.

Ее тон требовал немедленного ответа.

— Не знаю, — ответил Джек.

— Массовая истерия?

Джина не скрывала недовольства: у отца была какая-то тайна. Он явно знал, что происходит в доме, но по неизвестной причине отказывался говорить.

— Кого мне позвать: полицию или экзорциста?

— Никого.

— Ради бога…

— Ничего не происходит, Джина. Поверь мне.

Отец отвернулся от окна и посмотрел на нее. Его глаза сказали то, о чем умолчал язык: это война.

Джек был напуган.

Дом внезапно обернулся тюрьмой. Игра вдруг стала смертельной. Вместо того чтобы продолжать дурацкие проделки, враг замыслил причинить зло, настоящее зло им всем.

Индейка в кухне все-таки признала свое поражение. Гимны по радио сменились рождественской проповедью.

То, что было уютным, теперь таило опасность. Джек посмотрел на Аманду и Джину. Обе дрожали, и у каждой был свой повод для страха. Еще немного, и Поло рассказал бы им обо всем. Но проклятая тварь находилась где-то рядом — Джек не сомневался, что сейчас она пожирала их злорадным взглядом.

Он ошибался. Йеттеринг, удовлетворенный произведенным эффектом, вернулся на чердак. Птица — он это чувствовал — была гениальной находкой. Теперь он мог немного отдохнуть, восстановить силы. Пусть противник потреплет себе нервы. Потом наступит время решающего удара.

Гордый Йеттеринг даже позволил себе задаться праздным вопросом: а если бы какие-нибудь инспектора увидели его операцию с индейкой? Вероятно, ее впечатляющий результат улучшил бы его служебные перспективы. Не для того же он учился столько лет, чтобы возиться с простаками вроде Поло! Для его способностей нужно другое задание. Он уже чувствовал победу в своих невидимых костях, и ощущение было приятным.

Охота на Поло, конечно, подходила к концу. Дочери убедят отца (тут у Йеттеринга не было никаких сомнений), что вокруг него происходит нечто ужасное. Поло не сможет устоять. Он падет. Может быть, превратится в классического сумасшедшего: примется рвать на себе волосы, сбросит одежду, вымажется экскрементами.

О да, победа близка. И она откроет дорогу к почестям, наградам, похвалам хозяев.

Осталось одно небольшое представление. Одно, последнее нападение — и Поло будет повержен в прах.

Уставший, но уверенный в успехе, Йеттеринг спустился в гостиную.

Аманда спала, вытянувшись на софе. Очевидно, ей снилась индейка Ее глаза двигались под сомкнутыми веками, губы вздрагивали. Джина сидела у радиоприемника, который теперь безмолвствовал. У нее на коленях лежала раскрытая книга, Но она не читала.

Продавца корнишонов в комнате не было. Не его ли шаги слышались на лестнице? Конечно, он пошел облегчить мочевой пузырь, изнемогавший от выпитого бренди.

Идеальный момент.

Йеттеринг пересек комнату. Во сне Аманда увидела что-то темное и угрожающее — что-то такое, от чего у нее во рту появился горький привкус.

Джина оторвала взгляд от книги.

Серебряные шары на рождественской ели тихо покачивались. И не только шары. Ствол и ветви тоже.

Вся ель раскачивалась, будто кто-то схватил ее.

Джина почувствовала себя очень нехорошо. Она встала. Книга упала на пол.

Ель начала крутиться вокруг ствола.

— Господи, — прошептала Джина — Господи Иисусе.

Аманда спала.

Ель накренилась.

Джина, ступая по возможности ровными шагами, подошла к софе и попыталась растолкать сестру. Аманда спросонок отбивалась.

— Отец, — сказала Джина.

Ее голос был достаточно громким, чтобы долететь до холла. Он разбудил Аманду.

Спускаясь по лестнице, Поло услышал звук:, похожий на вой собаки. Нет, двух собак. Пока он добежал до нижней ступени, дуэт превратился в трио. Ворвавшись в столовую, Джек был готов увидеть все войско ада с песьими головами, пляшущее на растерзанных телах его девочек.

Вместо этого он нашел там рождественскую ель, что с безумной скоростью вращалась на месте и завывала, как стая голодных псов.

Лампы были выкручены из патронов. В воздухе стоял запах жженого пластика и еловой смолы. Сама ель напоминала огромную юлу. С размахом безумного короля она разбрасывала игрушки и подарки.