Мириам Анисимов - Ромен Гари, хамелеон

• Название: Ромен Гари, хамелеон
• Автор: Мириам Анисимов
• Издательство: Деком
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-89533-169-9

Ромен Гари (Роман Касев, Фоско Синибальди, Шайтан Богат, Эмиль Ажар) — личность в литературе уникальная. Он единственный дважды получил Гонкуровскую премию и этим заставил говорить о себе весь мир. Русский читатель познакомился с его творчеством в 1988 году, прочитав роман Эмиля Ажара «Вся жизнь впереди». Тогда в предисловии писатель предстал сыном «московской актрисы», которая в 1921 году увезла его из России. О Гари ходили легенды, которые он сам предлагал читателям в своих произведениях, играя фактами, словно факир.

Эта книга впервые открывает правду о жизни великого мистификатора: здесь он писатель, сценарист, дипломат, летчик, участник движения Сопротивления… и страстный любовник, о котором мечтали многие женщины.

Роман-биография удовлетворит вкусы любого читателя: разножанровость и закрученность интриги нередко не уступают романам самого писателя, а многие факты заставят по-новому взглянуть на хорошо известные произведения Гари-Ажара и перечитать их еще раз.

---

Прочитав это интервью, Анри Опно и Жак Вимон решили, что после такого скандала на дипломатической карьере их друга можно ставить крест. Гари кричал Лесли в телефонную трубку, что она его уничтожила и больше не получит от него ни гроша.

На следующий день после ужина в дорогом парижском ресторане, куда «новая пара» пригласила друзей, Анри Опно, который, кстати, предпочитал ресторанам уютные кафешки, вынес свой вердикт: «Она его выпотрошит!»

Гари оказался в плену ситуации, контролировать которую уже не мог. Он обещал Джин жениться, но находился не в том положении, чтобы просить Лесли о разводе.

58

В то время Рене Ажид получил в Тулузе место профессора по физиологии. Возможно, его продвижению по службе способствовал Гари: ранее Ажид предпринимал несколько безуспешных попыток в этом направлении. «Оазис» продали. Ив учился на четвертом курсе медицинского факультета, а безутешный Оливье прощался с благословенным детством.

Отношения между Роменом Гари и Ажидами были неровными. Постоянным предметом их споров был денежный вопрос: Рене, сохранив привычки юности, жил скромно, тогда как Гари, хотя и не поддавался безрассудству, но любил продемонстрировать свою состоятельность. Он не позволял Рене приглашать его в ресторан, потому что тот всегда выбирал недорогое заведение и говорил: «Возьмем одно блюдо». Эта фраза выводила Ромена из себя. Однажды в ресторане «Липп» из-за этого они даже поссорились. Гари проворчал: «Ты хоть знаешь, кто я теперь? Могу, как-никак, заплатить за твой ужин. Ты неисправим!» Только через полгода Роже удалось их помирить{529}.

Мрачный эгоцентрик, Гари покорно проглатывал все замечания Сильвии, которая в вопросах морали была непреклонна — своему «милому другу» она ничего не спускала. Эта умная, вспыльчивая, ироничная и прямолинейная до жестокости женщина не раз ранила самолюбие Гари, но никогда в этом не раскаивалась. Не мягче она обошлась и с Джин, когда Лесли написала ей, будто весь Париж говорит о неверности избранницы Ромена. Вероятно, имелись в виду всего лишь сплетни о мимолетных романах Джин с коллегами по съемочной площадке.

Слухи о предполагаемом разводе Гари и об аморальном поведении Джин, жившей с женатым мужчиной, достигли Маршаллтауна, к страшному неудовольствию ее родителей. В газете «Де-Мойн» появилась статья некоего профессора социологии, который возмущался поведением актрисы, противоречившим нравственным представлениям Среднего Запада.

Однажды, приехав в Маршаллтаун, Джин пришлось оправдываться в местной газете, и чтобы продемонстрировать, что она не сошла с пути истинного, она со всей скромностью отправилась вместе с родителями на воскресную службу. Также Джин прошлась по местным магазинчикам и купила несколько весьма невыразительных нарядов — она, обычно одевавшаяся у Диора и Живанши; навестила своего бывшего преподавателя драматического искусства и нанесла визит вежливости директору школы, в которой когда-то училась.

Отец упрекал Джин в том, что она живет с мужчиной его возраста, который к тому же является законным мужем женщины старше его на одиннадцать лет. Гари, со своей стороны, хотя и был убежден, что рано или поздно Джин его оставит, уже смирился с мыслью, что ему придется на ней жениться. У нее был оригинальный способ убеждать.

Однажды декабрьским вечером 1961 года в Сен-Поль-де-Ванс, где они гостили у Роже Ажида, Джин вдруг решила, что Ромен никогда на ней не женится, несмотря на то что она должна родить ему ребенка, — Лесли не согласится на развод. Пока Ромен с аппетитом уминал шоколадный торт, оставляя в нем следы от ложки, она пошла в ванную и попыталась вскрыть себе вены. Порез получился поверхностным: на кафельный пол вытекло примерно полстакана крови. Джин, испугавшись, стала звать на помощь: «Скорей, я умираю, я вскрыла себе вены». Ромену стало плохо. В это время Роже звонил доктору Розанову{530}, который тут же приехал перевязать рану и успокоить Джин. Инцидент благополучно завершился в «Лулу» — дорогом ресторане на берегу моря. Но Ромен воспринял попытку самоубийства Джин всерьез. Он писал Рене Ажиду из Рокбрюна, что его мучают приступы панического страха и клаустрофобии. «Я почти не сплю… Боюсь, у меня снова начинается депрессия, как в Лондоне. Бедная Джин — и бедный я!»

59

Лесли признавалась Элен Опно, что скорее предпочтет быть вдовой Гари, чем его бывшей женой. Но Ромен предпринял последнюю попытку выбить у нее согласие на развод: он сказал, что ему предстоит операция диафрагмальной грыжи, а кроме того, он должен лечиться от почечной и кишечной инфекции. Перед тем как лечь в клинику, он пообещал составить завещание, по которому не оставит ей почти ничего, насколько это возможно по закону. Элен Опно записала в своем дневнике 12 апреля 1961 года, что Ромен уверял Лесли: если он благополучно перенесет операцию, то застрелится, оставив записку, в которой обвинит ее в своей смерти.

Однако его внимания требовали и другие срочные дела. Скоро всем станет заметно, что Джин беременна. Как избавить ее от любопытных взглядов тех, кто следит за их личной жизнью? Выход нашла Евгения: она предложила снять дом в Ситхесе, под Барселоной. Было решено, что Джин с Роменом пробудут там до рождения ребенка.

По пути в Испанию они остановились в Тулузе у Рене и Сильвии, которая наблюдала за поведением Джин и слушала рассуждения Ромена, смирившегося с необходимостью вновь жениться. Он был очень привязан к Джин и не бросит ее даже тогда, когда у нее будет депрессия, хотя к тому времени они давно уже будут в разводе и у него не останется перед ней никаких обязательств.

Несколько недель они прожили в Ситхесе, а потом всё же решили перебраться в Барселону, в четырехкомнатную квартиру с террасой на улице Каллас, 31, принадлежавшую Евгении. Скоро Ромен будет вынужден разрываться между Барселоной и Парижем.

Через некоторое время Ромен Гари отправился в Канны. Робер Фавр Лебре пригласил его быть членом жюри Каннского фестиваля наряду с Эрнстом Крюгером, Франсуа Трюффо, Анри Дойчмайстером, Жаном Дютуром, Ежи Кавалеровичем, Марио Солдата, Милом Феррером, Софи Демаре, Юлием Райзманом; председателем жюри был выбран Тецуро Фурукаки{531}. В бульварных газетах писали, что Гари с шести утра каждый день работает над новым романом или о пуританизме, или о Таити. И действительно, он как раз писал начальные главы «Повинной головы», где действие по сюжету разворачивается на одном из райских островов Тихого океана.

Пока Ромен смотрел фильмы и обедал, слушая шум прибоя, Джин, которая вскоре должна была родить, маялась от скуки в обществе Евгении. Она умирала от ревности и постоянно подозревала Ромена в измене. Вероятно, в этом она не ошибалась, но напрасно было думать, что Каннский фестиваль в этом отношении самое опасное место. Джин названивала Гари по телефону в любое время дня и ночи, чтобы убедиться, что он действительно занят работой. Она преследовала, мучила и унижала его на глазах у всех, а он только принимал независимый вид и притворялся, что его это не трогает.

Вернувшись к Джин и поддавшись свойственному ему романтическому порыву, Гари не раз отправлял дочь Евгении Муньос-Лакаста — Мабель в Коста-Брава, чтобы отправить оттуда телеграмму, а потом по-детски радовался, что никто не знает, что они в Барселоне. Тем не менее уже в мае режиссер и продюсер Роберт Пэрриш раздобыл их адрес. Он хотел предложить Джин роль в комедии по мотивам новелл Ирвина Шоу. Джин разговаривала с ним, лежа в постели, завернувшись в одеяло так, чтобы не было видно живота, притворившись, будто сломала нога. Сценарий ей не понравился: героиня будущего фильма In the French Style («На французский манер») была слишком похожа на тех, что Джин уже приходилось играть у режиссеров «новой волны». С другой стороны, ей уже три года не поступало ни одного предложения от американских продюсеров, и она решила согласиться. Съемки должны были начаться в Париже в конце августа. Пэрриш просил Джин начать репетировать на вилле Ирвина Шоу в Клостерсе в Швейцарских Альпах. Уже через несколько дней после появления на свет Александра-Диего она явится в назначенное место, а Пэрриш, найдя, что она несколько пополнела, спросит, не беременна ли она. В ответ Джин клятвенно заверит его, что это не так, и пообещает похудеть к началу съемок.

Александр Гари родился утром на четыре недели раньше срока. Джин пришлось делать кесарево сечение. Отец ребенка приехал только через несколько дней. Евгения с первой же минуты всем сердцем полюбила малыша — именно она и будет его воспитывать. Евгения же дала ему второе имя — Диего, а мальчик всегда будет звать ее мамой. Находясь всё время рядом с Евгенией, первые слова малыш произнесет по-испански, и Джин придется хоть немного научиться говорить на этом языке, чтобы общаться с сыном.